Ознакомительная версия.
— Постановление об аресте за умышленное убийство — причинение смерти лучшему другу посредством нестерпимой скуки.
— Где твое сочувствие?
— А чему тут сочувствовать?
— У меня тяжелый период, Саймон. Одиночество замучило, и это ненормально: я ценю жизнь, только когда одинок.
— Тебе скоро сорок, в этом все дело.
— Спасибо тебе. Остается только дождаться этого переломного момента. Нет, просто у нас в газете атмосфера вредная для здоровья, все мы там живем под дамокловым мечом. Вот и захотелось немного бальзама на сердце… Кем она была, эта твоя Кэти Стейнбек?
— Моей преподавательницей философии.
— Да ну? Вот бы не подумал, что девушка, озарившая твою юность, была… в общем, уже не юной.
— Жизнь — сложная штука: когда мне было двадцать, мою фантазию будили женщины на пятнадцать лет старше меня, а теперь, в тридцать семь, у меня кружится голова от тех, кто на те же пятнадцать лет меня моложе.
— Все дело в твоей голове, старина.
— Не расскажешь мне подробнее про свою Вэлери Рэмси?
— Я столкнулся с ней на прошлой неделе, когда вышел из бара «Мариотта».
— Понятно…
— Ничего тебе не понятно! Я сох по ней еще в школе. Когда она сбежала из нашего городка, как воровка, заметающая следы, я несколько лет не мог ее забыть. А если начистоту, то я до сих пор не уверен, что мне действительно удалось ее забыть.
— И теперь, встретив ее, ты был жестоко разочарован.
— Наоборот, в ней что-то переменилось, и она теперь волнует меня еще больше.
— Она стала женщиной — как-нибудь на досуге я тебе растолкую, что это такое! Ты хочешь сказать, что снова в нее влюбился? «Эндрю Стилмена прямо посреди 40-й улицы сразила любовь с первого взгляда» — вот это заголовок!
— Я пытаюсь тебе объяснить, но ты не понимаешь. Я потерял покой, а этого со мной давненько не случалось!
— Ты знаешь, как с ней связаться?
— Завтра мы вместе ужинаем. У меня мандраж, будто я сопливый мальчишка!
— Откровенность за откровенность: сдается мне, этот мандраж нас никогда не покинет. Спустя десять лет после смерти моей матери отец познакомился в супермаркете с женщиной. Ему было шестьдесят восемь, и накануне его первого ужина с ней мне пришлось везти его в город: ему приспичило купить новый костюм. В примерочной кабинке он принялся репетировать, что будет говорить ей за столом, стал спрашивать моего совета… Знаешь, как трогательно? Отсюда мораль: перед женщиной, которая нас волнует, мы всегда теряемся, и возраст здесь ни при чем.
— Спасибо, ты меня подбодрил перед завтрашним ужином…
— Я говорю это тебе для того, чтобы ты не совершал оплошность за оплошностью. Тебе будет казаться, что ты говоришь скучно, — возможно, так оно и будет. Зато потом, вернувшись домой, ты станешь упрекать себя в излишней пафосности.
— Ты, главное, не останавливайся, Саймон. Как же здорово иметь настоящих друзей!
— Погоди, не ворчи. Я хочу помочь тебе сосредоточиться. Завтра вечером ты должен максимально использовать этот момент, тем более что ты даже не надеялся, что он когда-нибудь наступит. Будь самим собой: если ты ей понравишься, то понравишься таким, как есть.
— Неужели мы так зависим от женского пола?
— А ты оглянись вокруг — хотя бы здесь, в баре. Ладно, о своей преподавательнице философии я тебе расскажу как-нибудь потом. В пятницу мы с тобой обедаем, я жду подробного отчета. Только, если можно, не такого длинного, как твой некролог.
Когда они выходили из «Федоры», их охватила вечерняя прохлада. Саймон укатил на такси, Эндрю побрел домой пешком.
В пятницу Эндрю поведал Саймону, что его ужин с Вэлери прошел именно так, как тот предсказывал, если не хуже. И сделал вывод, что, кажется, действительно снова влюбился в Вэлери, что его совершенно не устраивало, поскольку она, не слишком распространяясь на эту тему, повторила, что в ее жизни есть мужчина. Ни назавтра, ни на следующей неделе она так ему и не позвонила. Эндрю чувствовал, как постепенно впадает в тоску. Субботу он провел за работой в газете, а в воскресенье они с Саймоном играли в баскетбол на площадке на углу Шестой авеню и Уэст-Хьюстон, за неимением слов посылая друг другу мяч.
Воскресный вечер получился невыносимо скучным: еда из китайского ресторанчика (заказ по телефону) и телевизор — фильм, который он уже видел, вперемежку с хоккейным матчем и частью сериала про хитроумных полицейских, распутывающих гнусные преступления. Этот тоскливый вечер так и тянулся, но в девять часов вдруг зажегся дисплей его мобильного телефона: пришло сообщение — и не от Саймона, а от Вэлери, которой потребовалось немедленно с ним увидеться и поговорить.
Эндрю тут же ответил, что с радостью примчится на ее зов — пусть только уточнит, куда ему мчаться и к какому времени.
«Сейчас». И текст с указанием места встречи: угол Девятой улицы и авеню А, напротив Томкинс-сквер, в Ист-Виллидж.
Эндрю мельком взглянул на себя в зеркало. Сколько времени нужно, чтобы принять человеческий облик? В шортах и старой тенниске, так и не переодевшись после игры в баскетбол с Саймоном, он выглядел не лучшим образом. К тому же хорошо бы сходить в душ. Однако сообщение Вэлери его встревожило, он чувствовал, что надо торопиться. Поэтому он натянул джинсы и чистую рубашку, схватил ключи и стремглав понесся вниз по лестнице.
Вокруг не было ни души — и ни малейшей надежды поймать такси. Пришлось бежать до Седьмой авеню: там на углу Чарльз-стрит, на светофоре, он заметил такси и успел вскочить в него, прежде чем машина тронулась с места. Водителю он пообещал щедрые чаевые, если тот домчит его до места меньше чем за десять минут.
Трясясь на заднем сиденье, Эндрю уже сожалел о своем поспешном обещании раскошелиться, однако его доставили на место раньше назначенного срока, и таксист получил заслуженное вознаграждение.
Вэлери ждала его перед витриной кафе под названием «Pick Me Up»[1] вызвавшим у Эндрю улыбку — но лишь на мгновение, потому что вид у Вэлери был очень расстроенный.
Стоило ему подойти, как она влепила ему полновесную пощечину.
— Ты заставила меня ехать через полгорода, чтобы врезать мне по физиономии? — простонал он, потирая щеку. — Чем я заслужил такое внимание?
— Мне в жизни не на что было жаловаться, пока я не наткнулась на тебя у того проклятого бара! А теперь я не знаю, на каком я свете.
Эндрю обдало жаром. Он подумал, что только что схлопотал самую упоительную пощечину в жизни.
— Я не стану отвечать тебе тем же, джентльмены так не поступают. Просто скажу: я чувствую то же самое. — Он произнес это шепотом, не спуская с нее глаз. — Последние две недели были хуже некуда.
— Я тоже две недели только о тебе и думаю, Эндрю Стилмен.
— Когда ты дала деру из Покипси, Вэлери Рэмси, я думал о тебе днями и ночами, и так три года кряду, или четыре, а то и больше.
— Это было в другой жизни, я говорю не о тех временах, когда мы были еще подростками, а о сегодняшнем дне.
— И сегодня все по-прежнему, Вэлери. Ничего не изменилось: ни ты, ни то, как на меня подействовала встреча с тобой.
— Вдруг ты просто хочешь взять реванш после всего того, что я заставила тебя вынести?
— Не знаю, откуда у тебя такие дикие мысли. Похоже, в твоей жизни все было не так уж замечательно, как ты говоришь, раз тебе в голову лезет всякая чушь.
Прежде чем Эндрю сообразил, что происходит, Вэлери обвила руками его шею. Сначала он ощутил на губах лишь робкий поцелуй, но Вэлери быстро осмелела. Потом разомкнула объятия и посмотрела на него влажными глазами.
— Мне конец, — прошептала она.
— Вэлери, я при всем желании не в силах понять, что ты несешь.
Она прильнула к нему, наградила еще более пылким поцелуем и снова оттолкнула.
— Все пропало!
— Перестань! Что ты такое говоришь?
— Единственное, что еще могло бы меня спасти, — это если бы поцелуй оказался…
— Каким? — спросил Эндрю. Сердце у него колотилось как после бега наперегонки.
— Эндрю Стилмен, я страшно тебя хочу.
— Очень жаль, но только не в первый же вечер, это дело принципа! — заявил он и улыбнулся.
Он продолжал блаженно улыбаться, когда Вэлери легонько похлопала его по плечу и ласково взяла за руки:
— И что теперь, Бен?
— Пройдем вместе один отрезок пути, Вэлери, потом другой, потом третий… при условии, что ты перестанешь называть меня Беном.
Чтобы ступить на этот путь, Вэлери оставалось только расстаться со своим бойфрендом. Но с двумя годами жизни так просто, за один вечер, не распрощаешься. Эндрю терпеливо ждал, зная, что ее нельзя торопить, иначе она снова исчезнет.
Прошло еще три недели, и он получил среди ночи сообщение, почти идентичное тому, что перевернуло его жизнь в тот воскресный вечер. Такси доставило его к кафе «Pick Me Up», возле которого его опять ждала Вэлери, на сей раз с черными потеками под глазами и с чемоданом у ног.
Ознакомительная версия.
