Как только появился месье Адам, я попрощалась с сестрой выражением, которому я научилась у поколения шестьдесят восьмого года:
— Приходи в пять тридцать. Куда угодно, только не опаздывай.
— Издеваешься?
— Могла бы и сама догадаться. У «Шекспира», как обычно.
После этого я отвела мужа в меховой салон. Вместе с моей гитарой, которую он покорно нёс в руке.
— Ты, Адам, заключен в свою осуществлённую любовь, как в клетку, — сказала я ему, входя в салон.
— В какую любовь?
— То есть как — в какую? Разве ты не был влюблён в меня до женитьбы? Был. И разве ты не получил то, что хотел? Получил.
— Разве всё это не получила и ты?
— Получила, но не с тем мужчиной. Знаешь ли ты, Адам, что во сне я всё ещё девушка? Уже десять лет, лежа в постели рядом с тобой, я вижу во сне, что я невинна. И мне постоянно снится, что я теряю невинность с кем-то другим, а не с тобой. В моих снах их было не меньше двухсот, тех, кто лишил меня невинности…
— Лили, прошу тебя! — взбунтовался он.
— Итак, это всё, что касается невинности и того, что получил ты. Сейчас и я хочу получить кое-что. Хочу ту самую шубу, о которой я тебе говорила. Вот, я нашла её здесь, в этом салоне. И влюбилась в неё… Я просила вас оставить одну шубу, — продолжала я, обращаясь к продавцу.
— Сейчас посмотрим. На какое имя, достопочтенная мадам?
— На любое из моих четырнадцати, мой юный месье.
— Посмотрим, посмотрим, мадам… Совершенно верно, шуба оставлена на имя Эмпуза.
— Правильно. Вот теперь мы с супругом пришли вместе, чтобы он купил её.
Напуганный таким диалогом, Адам предпринял отчаянную попытку:
— Но ты же знаешь, Лили, что у тебя денег больше, чем у меня. Ты можешь её купить, а я не могу.
— Это не одно и то же. Я хочу, чтобы мне её купил ты.
И тут я мгновенно посерьёзнела и шепнула мужу на ухо:
— Сейчас я её примерю.
Я распахнула пальто, и капитан удостоверился в том, что под пальто его жена не носит ничего, за исключением духов «Jacomo de Jacomo».
— Лили, прошу тебя, не надо! Лили, идём домой. Прекрати эту комедию.
— Значит, берём шубу без примерки?
— Да-да, прошу тебя, без примерки! Сколько стоит это чудо?
На свой вопрос капитан получил неизбежный ответ, который заставил обернуться всех, кто находился в салоне.
— Пятьдесят тысяч.
— Пятьдесят тысяч?
— Дорогой мой, тебе кажется, что это много, только потому, что ты не видел её на мне. Ты должен посмотреть, как она на мне сидит.
Тут я сбросила пальто, оставшись в чем мать родила, надела шубу, поднялась, на подиум и под музыку триумфально прошлась перед присутствующими, вызвав громкие аплодисменты.
— Тебе не нравится? Тогда я верну её.
Я распахнула шубу, снова раздались аплодисменты.
— Не нужно, — поспешно вмешался мой муж, — запакуйте пальто мадам, она останется в шубе. И выпишите счёт.
Как только счёт был оплачен, продавец завернул моё пальто и я тут же всучила его мужу.
— Это тебе на память, — сказала я ему, — а теперь простимся. Прощай, Адам!
И схватила свою гитару.
— Что это значит, Лили?
— Это значит то, что перед Богом и всем честным народом я покидаю тебя. И тебя, и твои обгорелые усы. А если кто-нибудь из присутствующих имеет что-либо против, то пусть скажет об этом сейчас или потом не говорит никогда!
С этими словами я направилась к дверям. К изумлению присутствующих, продавец вдруг выпалил:
— Остановись! Остановись! Не входи и не выходи! Берегись трёхспальной кровати! Ничего от тебя и ничего в тебе…
Адам ошеломлённо посмотрел на него и крикнул мне вслед:
— Но почему?
Я остановилась и ответила:
— Почему? Если ты не помнишь, я объясню тебе почему. Когда я в семнадцать лет вышла замуж, у меня была такая грудь, что никто из знавших меня не запомнил моего лица. Даже ты, мой муж. Как-то вечером, когда я танцевала, ты упал передо мной на колени и приложил руку к моему животу. Тогда я впервые почувствовала боль. Боль продолжалась семь лет. Слабая, иногда она усиливалась, но чаще я почти не замечала её. Как-то ночью боль стала резкой, колющей, я, обезумев, отшвырнула книгу, которую читала в постели, и бросилась к врачу. Меня осмотрели под рентгеном и сделали снимок находившегося во мне крохотного, совершенно правильного скелета семилетней девочки. Мне пришлось изрядно напрячь память, чтобы высчитать, кто был её отцом. Теперь я это знаю. Отцом был ты…
С этими словами я открыла дверь из салона на улицу. Капитан только тут пришёл в себя и прокричал:
— Лили, вернись, куда же ты, Лили?
И получил ответ:
— В Киев. У меня с моим новым любовником медовый месяц. Сейчас это модно — ездить в Киев в медовый месяц…
В этот момент какой-то представительный господин, находившийся в салоне, воскликнул «Браво!», а продавец бросил мне через порог:
— Обернись, обернись, море шумит, волны зовут тебя…
Потрясённый капитан, продолжавший стоять посреди зала, смерил его злобным взглядом и рухнул в кресло со словами:
— Мать твою в потолок! — А потом добавил: — Властелин мира, жена, которую ты мне дал, улетела!
Это были последние слова, которые я слышала от мужа.
***
В самом сердце Парижа, на месте, откуда через один из рукавов Сены открывается прекрасный вид на церковь Матери Божьей, находится букинистический магазин английских книг «Шекспир». В хорошую погоду товар раскладывают перед входом, и именно здесь я снова встретилась с сестрой.
— Дело сделано? — нетерпеливо спросила Ева, разглядывая на мне новую шубу. — Какие теперь у тебя планы?
— Поселюсь в квартире, которую сегодня сняла на Filles du Calvaire.
— Значит, всё-таки эту квартиру ты сняла для своей шубы?
— Нет. Я ушла и от мужа, и от майора Бейли. Как я тебе уже говорила, теперь я изменю свою проклятую жизнь. Потом будет поздно, мне и так уже двадцать шесть. Я собираюсь закончить учёбу. А потом завести детей. Но не с кем попало.
— А как же медовый месяц, и новый любовник, и Киев?
— Никак.
— Что значит никак?
— У меня нет нового любовника… Сейчас время учиться.
— Не понимаю. Я думала, что ты оставляешь старого любовника и мужа ради нового любовника.
— Правильно, но новый любовник — это пока что лишь гипотетическая возможность. С меня довольно и мужей, и любовников. Возможно, мне стоило бы найти любовницу. Женщины лучше понимают, что нам приятнее всего…
— Значит, с этим, в бабочке, у тебя ничего нет? Тебе ещё нужно его заловить. Да ты ещё хуже, чем я!
— Ева, ты уверена, что остаёшься женщиной и во время сна? Я тебе прямо сейчас покажу, как находить новых любовников. Сделать это легче всего тогда, когда и не собираешься искать. Просто хлопай глазами и смотри. Ты видишь на витрине с книгами объявление?… Видишь. Прекрасно, а теперь прочитай его.
К стеклу книжного магазина «Шекспир» был прилеплен листок бумаги пепельного цвета. Написанный по-английски крупными буквами текст сообщал:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ! Молодой человек, обладатель — «Хазарского словаря» (мужская версия), разыскивает девушку, у которой тоже есть экземпляр «Хазарского словаря» (женская версия). Цель: обмен экземплярами и беседа. Тел.: 22 59 39.
— Теперь тебе ясно?
— Нет.
— Поэтому у тебя и нет любовника. Я только что купила новые духи Elisabeth Arden «Blue Grasse», как и полагается для нового любовника, а здесь, у «Шекспира», отыскала эту чёртову женскую версию. Это словарь, в котором на двести девяносто третьей странице нью-йоркского издания Кнопфа есть дырка, та самая, которую этот парень ищет в качестве предмета обмена. Имея в руках такую штуку, я позвоню по телефону из объявления. Интересно узнать, что есть в его экземпляре…
2 — 6. Чёрные и белые отделения
Если поднять крышку и открыть ящик, перед нами окажется поверхность для письма. Она ограничена латунной рамкой, снабжённой некоторыми вспомогательными средствами, обеспечивающими доступ в разные отсеки и части ящика.
Итак, в рамке расположены два замка и одно углубление для внутреннего ключа, который по размеру больше, чем ключ от внешнего замка. По форме он представляет собой трубку с треугольным отверстием в торце. В прошлом похожими инструментами пользовались зубные врачи, чтобы рвать зубы. Латунь, из которой сделан ключ, местами изъедена и покрыта зелёным налетом.
В верхней части ящика находится первый внутренний замок. При закрывании этого замка внутренним ключом возникает особый эффект. На дне ящика, из имеющегося там отверстия, при повороте ключа выступает винт. Для того чтобы во время качки ящик не упал со стола или с другой поверхности, на которой он стоит, с помощью упомянутого ключа и винта его можно зафиксировать на деревянной основе. И пока ящик закрыт на ключ, винт остаётся недоступным.
