Ознакомительная версия.
Я точно это знаю. Он не врал мне. Только не в ту ночь. Чувствую – тогда Шейн был искренен со мной. Возможно, я даже стала первой, кому он сказал нечто подобное, раз даже самому себе было сложно признаться. А я… я поступила так, как подсказывало мне сердце. Сказать, что не жалею, – значит, соврать. Возможно, жалею. Возможно, надо было дать себе время, для того чтобы понять, утихнет ли эта страсть раз и навсегда или же перерастёт в нечто большее… Возможно… Возможно…
Но я живу сегодняшним днём, а в нём нет места для сожалений.
Но полно места для воспоминаний.
Из-за того, что я улетела, вот уже четыре месяца барахтаюсь в подвешенном состоянии. Вру Грейс и Николь, что мне всё равно. Стараюсь не думать ни о Шейне, ни о Калебе. Стараюсь выбросить из головы все ощущения, что дарило мне их присутствие. Но я не могу забыть об этом так просто. Всего за четыре месяца.
Пока не могу.
Каждый раз, когда играю на площади… Каждый раз, когда держу в руках Гибсона… думаю о нём.
О карих глазах, которые могут быть удивительно нежными… И каждый раз зарекаюсь об этом не думать.
И опять думаю.
Можно вполне официально заявлять, что Тейт Миллер спятила.
Толпа вокруг меня становилась гуще. И вроде как все относятся к поколению постарше моего.
Игра на площади – это ещё и риск с некоторых пор. Довольно часто здесь появляются девочки-школьницы со своими никому не нужными вопросами вроде: «Это ты? Правда ты? Тейт Миллер? Девушка Шейна? Но что с твоим цветом волос?»
Долго приходится убеждать их, что никакого отношения к Тейт Миллер я не имею, что вообще живу под мостом и кипячу воду над горящим мусорным баком. Удивительно, но на вопрос, могу ли я сегодня переночевать дома у кого-нибудь из них, так как на улице холодно, девочки, с пунцовыми щеками просят прощения и спешат убраться восвояси.
Сегодня контингент слушателей преимущественно взрослый.
Исполнила пару песен по стандартному списку. Свои песни не исполняю – чтобы привлечь аудиторию, нужны известные композиции.
Начала с Paramore «Monster». Затем исполнила всеми любимую песню The Cranberries «What if God smoked cannabis» – публике очень нравится песня про Бога с козлиной бородкой и косячком марихуаны.
Следующей песней стала незапланированная композиция. Не знаю почему, какие звёзды на небе вдруг поменялись местами, но захотелось исполнить именно её. В последнее время я часто её слушаю, быть может, поэтому пальцы сами заиграли мелодию Guano Apes «Close to the Sun».
Я закрыла глаза, как это делает Шейн на концертах, и позволила голосу лететь:
Мы светились, словно пламя, под покровом дня и ночи.
Ты вознёс меня к самому небу… Это незабываемые ощущения.
Всё, чего я хотела, – дышать тобой и только тобой,
Но мы упали, как падают звёзды. Ведь мы были на них так похожи…
Оставался только один путь – вниз.
Перед падением всё было так прекрасно,
Но я летела слишком близко к солнцу.
Перед падением всё было так прекрасно,
Но я летела слишком близко к солнцу.
Я была твоей…
В тот миг я чувствовала, будто Земля вращается вокруг нас двоих.
Но, падая с такой высоты, невозможно не сгореть.
И теперь я скучаю по тебе…
А ты скучаешь?
По тому, чего у нас никогда не будет.
Ты вознёс меня так высоко…
Те минуты стали моим раем.
Я вдыхала твой запах снова и снова,
Но мы упали, как падают звёзды.
Вместе. Словно никогда и не были далеки друг от друга.
Но всё, что нам оставалось, это падение вниз.
Ты оставил след в моём сердце, и я всегда буду помнить,
Как ты смотрел на меня: «Ещё не вместе, но и не порознь».
Я всегда буду помнить…
Ты освободил меня, но я летела слишком близко к солнцу[2].
На последнем куплете ветер подхватил мои волосы и вихрем закрутил над головой. Я знаю, это невозможно, но вместе с ветром я почувствовала его аромат. Воспоминания всё ещё слишком сильны, и я не могу прятаться от них вечно. Иногда такое случается – когда сердце подводит и посылает в мозг ложные сигналы. Говорит о том, чего никогда между нами не было, но ведёт себя так, будто всё уже случилось. Будто Шейн… Будто я и Шейн… Словно он здесь и я чувствую его присутствие, его запах всем своим существованием.
Мне надо лечиться. Я стала одной из его больных фанаток. Иначе как ещё объяснить странное, нелогичное чувство того, будто прямо сейчас его чёрные как ночь глаза прижигают меня взглядом?
Покалывание в кончиках пальцев и жар, разливающийся по телу в довольно прохладную погоду, и вовсе вводили в заблуждение… Словно… словно там… О боже… что же со мной происходит? Я так ясно чувствую его взгляд, что хочется закричать, чтобы все исчезли, испарились в эту же секунду и я смогла наконец убедиться, что никакого уничтожителя моего имущества здесь нет и быть не может! И в то же время… хочется, чтобы песня не заканчивалась и ощущение теплоты его карих глаз никогда не исчезало.
Но это невозможно.
Потому что песня заканчивается.
А Шейна там нет и быть не может!
«Иди лечись, Тейт! Найди уже наконец хорошего психиатра и удели достойное внимание своему психическому здоровью!»
С последним аккордом открыла глаза, убрала гитару в сторону и поднялась на ноги. Но даже выпрямиться до конца не успела, как застыла с приоткрытым ртом и до нелепости широко распахнутыми глазами.
Сердце громко стучало в ушах, кровь бурными потоками неслась по венам. В голове не осталось ни одной мысли… Шок, удивление, смятение, потрясение… Коктейль чувств, который невозможно описать словами!
Это она?
Так вот что имела Николь?
Это – судьба?
Потому что если у меня галлюцинации, клянусь – никакого психиатра точно не будет, потому что прямо сейчас я пойду и сама себя сдам в психушку!
Но как бы мир ни менялся… Как бы люди ни менялись… Сколько времени бы ни прошло, глаза всё помнят. Хорошо помнят этот высокий широкоплечий силуэт. Помнят эти губы. И хоть его глаза и скрывают солнцезащитные очки, улыбка ничем не прикрыта.
И в отличие от всех присутствующих, я как никто знаю, кому эта улыбка принадлежит.
Сука!
Ненавижу этот город!
Ненавижу всё, что связано с ней. Её дух будто повсюду! Начиная с аэропорта и заканчивая дверями номера в отеле!
Она мерещится мне в каждой прохожей, у кого за плечами чехол для гитары. А в Нью-Йорке полно таких девушек. И не важно, какого цвета у этих прохожих волосы, эта девчонка давно могла перекраситься.
Какого дьявола я вообще опять о ней думаю?!
Надо отвлечься. Как насчёт спора о том, чьих фанаток на встрече будет больше?.. Можно поспорить на сумму покрупнее и поставить на себя.
Чёрт! Споры – отличная вещь, чтобы не думать о Миллер. Да я просто гений!
И опять я о ней думаю! Чтоб меня…
Это всё Нью-Йорк! Всё этот проклятый город! Надо было исключить его из промотура!
Дал же себе слово: ни одна мысль о ней больше не имеет права прорываться в сознание и пытаться менять мою шикарнейшую жизнь! Да, моя жизнь просто шикарна! Лучше всех! Правда! У меня всё есть! И мне не надо ничего большего!
Ни за что и ни при каких обстоятельствах я не сломаюсь ещё раз… Даже вспоминать не хочу, как чуть не умер, не обнаружив её наутро в квартире. Моё сердце почти остановилось. Клянусь. Я слышал его последние удары, а потом вдруг стало тихо.
И какого дьявола я опять об этом думаю?!!
Так. Где все? Надо срочно объявить спор!
Мы в Нью-Йорке всего на три дня, потом улетаем в Лос-Анджелес, а Тейт Миллер останется здесь, до конца своей беспросветной жизни работать в одном из тысяч супермаркетов. Да, так и будет! Аминь.
Мне вообще плевать на неё.
Я даже имени её уже не помню.
Что там? О ком я говорил?
Ладно, почти не помню.
И глаз её тоже не помню.
И как она смотрела, тем более не помню.
Всё.
Пусть катится.
И город этот тоже пусть катится.
Я скоро из него уеду.
Но разве есть в этом мире хоть капля справедливости? Хоть капля вероятности того, что судьба не устроит подлянку и не организует эту никому не нужную встречу?!
О нет… только не в этом мире. Так здесь всё устроено. Так всё работает. На подлости и предательстве. Именно так!
Пресс-конференция закончилась. Отель, в котором мы остановились, находится как раз таки напротив площади, где часто играют уличные музыканты. И так как сегодняшний весенний день соответствовал всем требованиям для подобного скопища, большая толпа и звуки гитары бессовестно намекнули о том, что этой гитарой вполне может быть чёрный Гибсон, однажды разлетевшийся на куски благодаря моим стараниям.
Подумайте – один шанс из тысячи. Один на тысячи и даже больше! «Таких совпадений просто не бывает», – думал я. Проще поверить в то, что Джаред – гей со всей своей общепризнанной слабостью перед красивыми девушками. Реально, даже в это мне было бы проще поверить, чем в то, что музыкант, играющий на площади в данный момент, может быть Миллер!
Ознакомительная версия.
