Ознакомительная версия.
Хозяйка квартиры – старая, почти глухая бабулька, предоставила одну из трех комнат в полное распоряжение Усольцева за умеренную плату. В комнате было все что нужно: старый продавленный диван, накрытый сверху протертым синим ковриком, небольшой стол с двумя стульями, в углу черно-белый телевизор "Рекорд".
На подоконнике, как и в любых таких домах, стояли горшки с цветами. По всему было видно, что хозяйка их поливает, заботливо ухаживает. Эти цветы – единственное, что казалось живым и ярким в этой стареющей вместе с хозяйкой комнате.
Первым квартиру посетил уголовник по кличке Калина. Пройдясь по комнате, окинув её своим настороженным резким взглядом, Калина спросил:
– Ну чё старшой, кого делать будем?
– Сядь-ка, Павел, – негромко сказал Усольцев, и, помня о тюремных обычаях, выложил на стол пачку сигарет.
– Ну, сесть то я всегда успею, – ответил ему Калина и настороженно опустился на стул, но так, чтобы успеть вскочить с него в любой момент.
Усольцев пододвинул ему сигареты, поднялся и приоткрыл форточку.
Калина закурил, пуская дым прямо вверх над собой, в старый выцветший абажур висевшей наверху лампы.
– Твоя задача, – подсел к столу Усольцев, – изобразить сбытчика оружия. Поскольку вас на этом взяли, думаю, труда тут не составит.
– Это точно, – кивнул головой Калина, – по мне один хрен чего толкать: стволы или наркоту. Что за лох должен на это клюнуть? Я его знаю?
– Нет, не знаешь, да и знать не зачем. Выполнишь свою задачу – больше с ним никогда не увидишься.
– Ой, начальник, не говори гоп. От тюрьмы, да от сумы, только идиот отрекается.
Взгляд Калины прошелся по комнате.
– Да, скромные апартаменты, у нас на зоне некоторые паханы лучше живут.
– Тебя насколько отпустили? – поинтересовался Усольцев.
– До восьми вечера, где-то в семь надо дергать обратно.
– Тогда поговорим о деле. Значит, ты торгаш, стволы у тебя есть, но не здесь, а в Прибалтике. Каналы переправки надежные.
– Какие сроки доставки и марка оружия? – со знанием дела спросил Калина.
– Доставка через два-три дня после заказа, примерно как поезд ходит от границы с Белоруссией до Москвы, а потом от Москвы до Уральска. Оружие…- Усольцев задумался, – будут пистолеты ТТ, еще небольшая партия ПМ.
– Лады, – буркнул уголовник.
– Представлять твой интерес, искать покупателя, будет твой подельник Субботин.
– Бес что ли? – назвал Калина уголовную кличку Субботина, – с Бесом мы дело сделаем, он пацан правильный.
– Бес, как ты его называешь, приведет покупателя к тебе, сюда на квартиру. Расскажешь ему о товаре, предложишь партию. Как положено, поторгуешься. Цены на стволы знаешь?
– А то…их сейчас каждая собака знает. И что потом? Этот лох соглашается, но ему надо будет показывать оружие…
– Дальше не твоя забота.
По замыслу Усольцева, если Цыганков с приятелем замараны, они начнут искать тех, кому можно сбыть партию товара и, скорее всего, Цыганков выйдет на свои связи в криминальном мире. Его переговоры можно будет отследить.
Для внутреннего расследования ничего документировать не нужно, поскольку генерал не пойдет на уголовный процесс, не допустит, чтобы такое грязное пятно легло на Управление. Видимо, его разбирательство ограничится увольнением обоих оперативников со службы без лишнего шума, втихаря.
– Когда начнем? – поинтересовался Калина.
– Считай, уже начали, – ответил Усольцев и посмотрев на время, сказал – мне пора. Слишком сильно не расслабляйся, не хватало тебя, потом, из ментовки вытаскивать.
– Да я чё, начальник, я ничё – попытался закосить под дурачка Калина, но Усольцев посмотрел на него и понимающе усмехнулся.
Калина прекратил кривляться.
Усольцев вышел, а уголовник достал из кармана бутылку водки, но стакана нигде не было, и он пошел на кухню. Там копошилась хозяйка.
– Мать, я кружку возьму? – сказал он громко, как говорят с глухими людьми.
– Бери, бери, милок, возьми еще хлебушка. Может, кашки хочешь? У меня хорошая каша, пшенная.
На Калину посмотрело морщинистое лицо доброй женщины.
– Сколько тебе лет-то будет? – спросил он.
– Да, восемьдесят уже давно было, мил человек. Осталась одна вот, доживаю. Все мои-то поумирали уже, а я хожу в церковь, свечки ставлю за упокой. Не знаю, когда боженька к себе заберет. Что-то устала я, кости вон, давеча разнылись.
– Ничего мать, живи за всех. Кому на роду сколько прописано, тот столько и проживет, торопиться не надо – ответил ей Калина.
Он взял кружку и положил в тарелку две ложки пшенной каши – пахнущей молоком, обильно сдобренной маслом. Эта каша показалась ему такой вкусной, словно он никогда не ел ничего вкуснее.
В комнате он налил почти полную кружку водки, выпил, закусил пшенной кашей. Ему надо было позвонить, и он вспомнил, что в коридоре на тумбочке видел старый черный телефон. Нетрезво покачиваясь на ногах, пошел к телефону, набрал по памяти номер Беспалого, которого знал давно и которому доверял. В зону дошли слухи, что Беспалый вошел в силу – стал правой рукой Матвея, заправляет большими делами.
– Толя, это я, Калина, – сказал он заплетающимся языком – водка начала действовать, – тут тема возникла, надо перетереть.
– Ты же на зоне, – ответил ему Беспалый, – я буду у вас на следующей неделе – приеду на свиданку кое с кем.
– Нет, я сейчас в городе.
– Чё, юзанул?
– В отпуске я, кратковременном.
Беспалый коротко задумался.
– Тебе вообще по городу можно двигаться, нет ограничителей?
– Вроде можно – ответил Калинин.
– Тогда подгребай в казино "Эльдорадо", спросишь у охраны меня. Знаешь где это?
– Я возьму тачку, таксеры все знают, найду.
Через полчаса они встретились. Беспалый слышал о громком деле с оружием, на котором менты повязали Калину и его подельников. Тогда ходили смутные слухи о том, что кто-то сдал всех, что завелся стукач – слишком уж скоро менты получили все им необходимое и вывели на суд всю группу. Да и сроки…некоторые получили мягкие, небольшие, что было непонятно для воровского мира, знавшего уголовный кодекс не хуже прокурорских.
Эти мысли пришли в голову Беспалому, когда он смотрел на сухощавое жесткое лицо Калины. От того разило водкой, но держался он твердо.
– Дурь есть? – спросил Калина, едва они остались в офисе Беспалого одни.
– Что, косячок хочешь? – спросил Беспалый, – у меня не забьешь, тут бывают уважаемые люди, не хочу, чтобы провоняло. Я тебе потом дам, перед возвращением в зону посмолишь. Ну, говори, чего хотел.
– Менты затевают какую-то хрень и меня на это дело подписали.
– Ты что, связался с ментами? Это ж западло! – подозрения овладели Беспалым.
– И я так думал, сперва. А потом…покумекал – отпуск лишним не будет, можно с братвой встретиться. К тому ж, не мешает узнать, какую подляну ментяры задумали.
– Ну и в чем дело? – продолжая осторожничать, спросил Беспалый.
Усевшись удобнее в кресле и закурив сигарету, Калина принялся подробно рассказывать о том, что знал, со всеми деталями. Он рассказал об Усольцеве, о Бесе, о съемной квартире. Рассказал о задании, данном ему, Калине, толстомордым ментом.
Услышав короткий и содержательный рассказ зека, Беспалый усомнился в возможных покупателях:
– Что-то не слышал про чужаков в нашем городе. Может, откуда-нибудь из других краев, залетные птицы?
– Не знаю. Погоняло не называли, но какая-то хрень заваривается, я это чую.
В это время дверь открылась, и зашел Матвей.
Едва глянув на Калину, по выражению лица и повадкам он сразу узнал уголовника. Тонкие губы его растянулись в улыбке:
– Привет, брат. Что нужно, работу, лавэшек?
– Нет, Матвей, тут такое дело… – сказал Беспалый – это Калина с зоны.
И он рассказал все, что ему только что поведал осужденный отпускник.
– Так-так, интересно, – Матвей присел на край стола, – значит, ты брателло не знаешь, кого они держат за лохов, чего хотят? Ну, а самого мента, который с тобой работал, ты запомнил? Как выглядит, как зовут?
– Да он такой круглый как шарик, полный. Звания не видел – всегда ходит в гражданке. Фамилия его…- Калина задумался, вспоминая, – оканчивается на "цев". То ли Рязанцев, то ли Уфимцев…, а точно, вспомнил – Усольцев.
– Усольцев? – вокруг губ Матвея легли жесткие складки, – ну это мы сейчас проверим!
Он набрал номер телефона Карпова.
– Коля, у вас работает Усольцев? Нет такого? А где есть? В ФСК? Отвечает за собственную безопасность? Понятно. Да, ничего, просто поинтересовался. Пока! – Положив трубку, Матвей повернулся к Калине с недовольным выражением лица: – Из контрразведки твой кум, Калина. Не из ментов.
– А нам, какая на хрен разница? – удивился Калина.
Встав со стола, Матвей прошелся по кабинету. Он раздумывал, причем его тяготили совсем не мысли об Усольцеве, Калине и всем, что с ними связано. Он достал из кармана пистолет, вытащил обойму и принялся громко щелкать бойком, продолжая думать.
Ознакомительная версия.
