Килгор Траут утвердительно кивнул:
— Именно эпидемия.
— Вот женщины по всему округу и стали утверждать, что дети у них — от вас. Из них, по крайней мере, половина сами поверили, что это правда. Одна пятнадцатилетняя девчонка, чей отчим сидит в тюрьме за то, что он ее обрюхатил, теперь уверяет, что ребенок у нее — от вас.
— Но это ложь!
— Конечно, конечно, это ложь, Элиот! — сказал его отец. — Успокойся, пожалуйста! Мушари не посмеет сказать об этом на суде. Вся его затея давно рухнула. Этого ни один судья не станет слушать — настолько очевидно, что это бред. Мы даже проверили группу крови у близнецов — они ни в коем случае не могут быть твоими детьми. А у остальных психопаток мы ничего и проверять не станем. Ну их всех к черту!
— Пьюти-фьют…
Элиот взглянул на дерево — и вдруг в памяти возникло все, что до сих пор скрывалось в черном провале — драка с водителем автобуса, смирительная рубашка, лечение электрошоком, покушение на самоубийство, теннис и вся сложная стратегия подготовки к судебной экспертизе.
И в обрушившемся на него потоке воспоминаний вдруг возникла идея — как немедленно все уладить, достойно и справедливо.
— Скажите откровенно, — начал он. — Можете ли вы все присягнуть, что я вполне нормален?
Все с жаром ответили утвердительно.
— И я по-прежнему являюсь главой Фонда Розуотера? По-прежнему имею право выписывать чеки из Фонда?
Мак-Алистер подтвердил, что он, разумеется, имеет такое право.
— А каков наш баланс на сегодняшний день?
— Весь год вы ничего не тратили, кроме гонорара адвокатам, оплаты вашего пребывания в лечебнице, тех трехсот тысяч долларов, что вы ежегодно посылаете Гарвардскому университету, и тех пятидесяти тысяч, что вы дали мистеру Трауту.
— И при этом он истратил в этом году больше, чем в прошлом, — заметил сенатор. Это было верно: все благотворительные мероприятия Элиота в Розуотере обошлись дешевле, чем пребывание в лечебнице.
Мак-Алистер сказал Элиоту, что прибыли Фонда составляют около трех с половиной миллионов долларов, и Элиот попросил у него ручку и чековую книжку. Он выписал на имя своего родственника, Фреда Розуотера, чек на миллион долларов.
Сенатор и Мак-Алистер страшно всполошились, стали объяснять Элиоту, что уже предлагали Фреду покончить дело миром за некоторую мзду, но Фред через своего адвоката высокомерно отказался.
— Им требуется всё, целиком, — сказал сенатор.
— Жаль, жаль, — сказал Элиот, — потому что, кроме этого чека, им ничего не достанется.
— Это решит суд, а что именно скажет суд, одному богу известно, — предупредил его Мак-Алистер. — Кто знает, кто знает…
— Но если бы у меня был ребенок, — спросил Элиот, — разве тогда понадобился бы какой-то суд? Ведь мой ребенок автоматически унаследовал бы капиталы Фонда, а сумасшедший я или нет, совершенно все равно. Причем Фред настолько дальний наш родич, что не имел бы никаких прав при прямом наследнике.
— Правильно, — подтвердил Мак-Алистер.
— Между прочим, целый миллион — слишком много для этой род-айлендской свиньи, — сказал сенатор.
— Сколько же ему дать?
— Сто тысяч долларов хватит с головой.
Элиот порвал чек на миллион и выписал новый чек — сумма была в десять раз меньше. Взглянув на окружающих, он увидел, что все поражены — до них только что дошел смысл его слов.
— Элиот… — Голос у сенатора дрогнул: — Ты… ты хочешь сказать, что у тебя есть ребенок?
Улыбка Элиота походила на улыбку мадонны:
— Да.
— Где он? От кого?
Элиот мягким жестом остановил его:
— Терпение! Не все сразу!
— Значит, я — дед! — Сенатор поднял голову к небу, словно благодаря Творца.
— Мистер Мак-Алистер, — сказал Элиот. — Обязаны ли вы по закону выполнять любую юридическую операцию по моему поручению, несмотря на возражения моего отца или кого-нибудь другого?
— Как юрисконсульт Фонда я обязан выполнить все ваши поручения.
— Отлично. Тогда я попрошу вас составить документ, где будет сказано, что все дети в округе Розуотер, которых приписывают мне, — мои дети, независимо от группы крови. Пусть они получат все законные права, как мои наследники, как мои дочери и сыновья.
— Элиот!
— Пусть они с этого дня носят фамилию Розуотер. Передайте всем им, что отец их любит и всегда будет любить, кем бы они ни стали. И еще скажите им…
Элиот умолк, потом высоко, как волшебный жезл, поднял теннисную ракетку:
— И скажите им, — начал он снова, — скажите: «Плодитесь и размножайтесь!»
КОНЕЦ
Лич — пиявка (англ.).
Веблен Торстейн (1857-1929) — американский экономист и социолог.
Дэниэл Бун — персонаж американского фольклора.
Мондриан Пит (1872-1944) — известный нидерландский художник-абстракционист.
Эвовдэйл — долина Эвона — реки в Стрэтфорде-на-Эвоне, родине Шекспира.
Гэри Грант — известный киноактер.
Название пародирует начало американского гимна.
