-- Ну, пока Хокаге занимается организацией и бумагами, думаю, можно и выпить по стаканчику саке, за встречу старых друзей, - заметил Джирайя, и Цунаде не стала возражать.
Мир "Код Гиасс".
2017 год с.Б.И., территория 11, гетто Синдзюку.
После мгновенного переноса, Мадара и Орочимару синхронным, слитным прыжком разорвали дистанцию.
-- На меня не действуют техники риннегана, - высокомерно заявил Мадара, раскусывая шарик Чибаку.
-- Как и на меня, ку-ку-ку, - хихикнул Орочимару, вытаскивая из тела стержень чакры, вонзенный Мадарой.
-- Теперь у меня есть сенмод!
-- А у меня все еще есть Обито, - парировал Орочимару.
Змеи из рукавов хлынули потоком, устремляясь к лежащей на разрушенной дороге, посредине между владельцами риннегана, мертвой Гермионе, которой Мадара напоследок свернул шею. Сам Мадара лишь сложил руки на груди и презрительно хмыкнул, глядя на это действо.
-- В хозяйстве пригодится, ку-ку-ку, - хихикнул Орочимару. - Воскрешу ее Эдо Тенсей, раз уж теперь можно не опасаться мести шиноби.
-- Hands up, eleventh! Freeze! Drop your weapons! - прозвучал мужской голос сбоку.
Мадара и Орочимару синхронно повернули головы. Какой-то мужчина, без чакры, закрытая броня, напоминающая самураев из страны Железа. Тычет в них металлической палкой с рукоятями. Рядом с ним еще двое, с такими же палками, смотрят настороженно, готовы к бою. Вокруг развалины домов и дорог, видны выглядывающие люди, тоже без чакры. Испуганные, в отличие от этих трех, с палками.
Мадара стремительно сложил печати.
-- Огромный огненный шар!
Палки в руках троих задергались, но было уже поздно. Тридцатиметровый шар гудящего пламени испепелил всех в мгновение ока, оплавил остатки многоэтажного дома за спиной троицы, и разлетелся огромными горячими брызгами.
-- Мне нравится режим Отшельника, - объявил Мадара удовлетворенно.
-- Все бы вам, Учиха, жечь, - хмыкнул Орочимару. - Можно было принести их в жертву для Эдо Тенсей!
-- Тебе нужно, ты и лови жертвы, - безразличным тоном ответил Мадара.
Орочимару еще раз оглянулся и вздохнул. Испуганные люди уже разбежались, с громкими воплями, забились в страхе в свои норы, щели и развалины. Поймать их несложно, раз уж у них нет чакры, но Мадара здесь и сейчас точно не даст провести ритуал. Орочимару еще отметил, что вполне понимает крики разбегающихся, в отличие от слов испепеленной троицы со странными палками.
Надписи на развалинах тоже были местами вполне читаемы.
-- Это другой мир, ку-ку-ку, - хихикнул Орочимару. - Амегакуре чем-то напоминает.
-- Поисковый отряд 14-2, в квадрате 6 уничтожен! Повстанцы используют мощные огнеметы!
-- Мы нашли их, принц! - радостно взревел один из генералов.
Принц Кловис встал, вытянув перед собой руку, и система трансляции передвижной крепости автоматически включилась, передавая его приказ всем подразделениям и войскам Британской Империи, находящимся рядом.
-- Уничтожить гетто Синдзюку! - объявил принц Кловис. - Стереть его с лица земли и убить всех одиннадцатых!
-- Во славу Британии! - взревели солдаты и пилоты Найтмэров, устремляясь в атаку.
Земля, январь 2014. Город N., где-то в России.
Вспышка перехода. Темнота.
Тяжесть в теле, как будто всю ночь таскал кирпичи.
Не хочется открывать глаза, хочется еще поспать, несмотря на шум автомобилей за окном. Стоп! Вспышка неправильности происходящего пронзает меня, как удар током в фильмах, и глаза открываются сами.
Палата. Больничная палата. Белые стены, койка. Шумит за стеной какой-то аппарат, томно вздыхает, вибрирует. Большие окна. Еще три койки, пустые. Шум автомобилей за окном, гудки, гул, видны многоэтажки, вид такой знакомый, чувствую, что даже могу назвать район и клинику, но все это меркнет перед самим фактом Земли. Предсмертные галлюцинации?
Рука сама вскидывается, комкает одеяло на груди, и тут же падает.
Моя рука. Мое настоящее тело. Какая-то серая пижама. Тяжесть в голове.
Что? Так мне все привиделось? Это был бред длиною в семь лет, настолько реальный, что я все помню? Как жил там, убивал, продирался к Цели, сражаясь со всеми подряд, и все это было бредом? Так, с этим точно надо что-то делать. Из горла выходит какой-то странный сип вместо слов, и жестом отчаяния вздергиваю тело, сажусь, переводя дыхание. Встаю, и понимаю, что не только отвык от этого тела, другая моторика, другие жесты, но еще и другие мышцы, как будто усохшие, ослабевшие.
Страх пробивает с ног до головы, сколько же я провалялся?
Меня ведет в сторону, и тело заезжает локтем в стекло, выбивает его со звоном, и рука тут же окрашивается кровью. Боль адская, из разбитого окна бьет струя холодного воздуха, сознание проясняется и мобилизуется. Зима? Зима. Сколько же времени прошло? Надо сражаться и первым делом добраться до календаря, на противоположной стене, а потом кого-нибудь из персонала, и выяснить, что было и что стало, и что с женой и детьми, раз уж я вернулся.
Смотрю на календарь, и тот приветственно взмахивает страницами в ответ.
Темнота.
Второе пробуждение проходит гораздо более приятно.
Рука забинтована, окно починено, и рядом трое, в белых халатах. Солидные, довольные, тут же щупают пульс, смотрят в глаза, заставляют показать язык, и важно объясняют, что только прогрессивный курс интенсивной терапии, инновационная разработка больницы и этих троих, вывел меня из полугодовой комы.
Полгода?
Что с женой? Семья?
Надо будет перечитать Гарри Поттера, и выяснить, что там с миром шиноби.
Или это мне привиделось все-таки?
Как это выяснить?
Ответ прост -- магия!
Троица, заметив, что я уже не с ними, закругляет рассказы о своей изумительности, обещает, что теперь мы будем много общаться, и покидает палату, запуская новую гостью. У меня немного кружится голова, и головокружение усиливается скачком, когда в палату заходит она, садится рядом и обнимает, молча, без лишних слов. Почти забытое лицо, забытый запах, давно оставленное в прошлом ощущение тепла от объятий близкого человека.
Но молчание не длится долго, и плотину прорывает.
Света тараторит, утирая слезы, захлебываясь словами, о каких-то фондах, письмах, поддержке, рождении ребенка, продаже квартиры, статьях в газетах и роликах по телевизору, помощи неравнодушных, сбывшемся новогоднем желании, моральном взрослении детей, все это одновременно и вперемешку, перескакивая с предмета на предмет, бессвязно, горячо и снова, и снова ощупывая мое лицо, как будто не в силах поверить, что случилось.
Смотрю на нее с усталой улыбкой человека, который достиг того, к чему стремился так долго.
Над головой ее парит календарь, показывая, что вправду прошло полгода и сейчас январь 2014.
Он, конечно, вернется из дальней дороги,
Отмерены сроки, отсчитаны дни.
Потому и смеется она ожидая
И вновь зажигает под вечер огни.
Он все дальше и дальше, на грани виденья,
От сна к пробужденью, от ночи ко дню.
Он вернется не раньше последнего срока,
Сдирает дорога подковы коню.
Конец третьей книги
Конец цикла
