— Банзай!!!
Шестой!!! Шесть сбитых в одном бою!!! Но тут самолет содрогается от прошившей его пулеметной очереди…
— Тихо, тихо, успокойся. Все хорошо, вокруг никого нет.
Вальтер открыл глаза и не сразу понял, где находится. Картина воздушного боя была очень яркой и реалистичной. Над ним склонился Алексей, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Ты в порядке? Что с тобой случилось, скажи, я смогу помочь?
— Что со мной было?
— Похоже, тебе кошмары снятся. Да и неудивительно после такого сильнейшего стресса. Тебе приснился воздушный бой?
— А как ты догадался?
— А тут и догадываться не надо. Особенно, после вчерашних событий. Спи, до утра еще далеко.
Вальтер снова закрыл глаза, а Алексей вернулся в кресло и призадумался. Увиденное и услышанное наводило на размышления. Сейчас все равно ничего не проверишь, а вот по возвращению на "Сармат" можно будет кое-что прояснить. И надо попробовать поговорить с Вальтером. Если только он вообще захочет говорить… Ситуация становилась для Алексея все более и более непонятной. А любые "непонятки" являются потенциальными неприятностями, это он усвоил очень хорошо. Оглянувшись на мирно спящего Вальтера, задумчиво покачал головой.
— Вальтер, Вальтер… Кто же ты есть на самом деле?
Наутро Вальтер проснулся довольно поздно. В кабине кроме него никого не было, и раз его не будили, то значит ничего подозрительного не случилось. Поднявшись со своего "ложа", сразу сел в кресло проверить показания приборов. Но в эфире по-прежнему была тишина, одни атмосферные помехи. Выбравшись из кабины истребителя, он сразу стал объектом шуток для всей группы.
— О-о-о, авиация проснулась! С добрым утром! А мы тут думаем, что делать, если вдруг опять эти стервятники налетят?
— Ладно вам, мужики… Что ж не разбудили?
— Все в порядке, Вальтер. Это я тебя будить не разрешил. Вокруг пока тихо, а если не приведи господь опять гости пожалуют, то ты нам нужен свежий и здоровый. Давай, завтракай, а потом поговорим, что дальше делать…
После завтрака Вальтер собрался пройтись по пляжу и осмотреть окрестности. Все же, морское побережье Пандоры очень живописно и не несет такой угрозы, как джунгли. Во всяком случае, днем. И вот теперь он стоял недалеко от кромки прибоя и с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. Хоть джунгли и были рядом, ширина полоски песчаного пляжа не превышала пары сотен метров, но здесь не было удушливой влажности тропического леса. Закрыв глаза, он представил, что находится на Земле. Так и не удалось ему отдохнуть на этот раз где-нибудь на Канарах, Мальдивах, или Гавайях. Когда не надо никуда спешить и стараться выстрелить первым, вокруг все спокойно, и можно с вечера до утра проводить время с местной красоткой, вкушая все прелести жизни…
— Вальтер, вот ты где. Во-первых, не ходи один и не удаляйся далеко от лагеря. Не забывай, что это Пандора. А во-вторых, есть разговор.
Неожиданный возглас Алексея, раздавшийся сзади, разрушил идиллическую картину. Вальтер удивленно обернулся.
— Командир, но ведь днем здесь безопасно. Согласно информации из справочников, здешние хищники ведут в основном ночной образ жизни.
— Вот именно, в основном. Но не всегда. Никогда не знаешь, что взбредет в голову местным зверюгам. Но я хочу поговорить не об этом. Присаживайся.
И Алексей уселся на песок, сделав приглашающий жест. Вальтеру ничего не оставалось, как усесться рядом. Значит, дело серьезное, раз не захотел говорить при всех. Он не начинал разговор первым, так как видел, что командира одолевают сомнения. Но наконец Алексей спросил.
— Послушай, Вальтер, кто ты есть на самом деле?
— Не понял? Как — кто? Я же тебе говорил — пилот, вышвырнутый со службы. Да и босс это проверял.
— Это я знаю. Вальтер, раскрою карты. Я внимательно наблюдаю за тобой с того самого дня, как ты обломал рога этим двум отморозкам. Признаюсь, меня это очень удивило. Не сам факт того, что ты с ними справился, а каким образом ты это сделал. Я сначала провел с тобой спарринг и понял, что ты действительно владеешь только базовым курсом самообороны. Но этот курс отшлифован у тебя до настоящего совершенства. После этого просмотрел запись инцидента, которую зафиксировали камеры визуального наблюдения. Это… Даже не знаю, как назвать. Какой-то эталон проведения боевых приемов, входящих в базовый курс. Но это еще можно как-то объяснить. Ты говоришь, что тренировался несколько раз в неделю. В принципе, можно достичь такого совершенства в технике исполнения. Но на этом странности не заканчиваются. Во время тренировки на Марсе ты проявил чудеса в точности и скорости поражения целей, которые я тебе указывал. Ни одной ракеты мимо. Тоже, в принципе, возможно, если оттачивать мастерство не один год. Здесь, на Пандоре, чудеса продолжились. Помимо того, что ты вышел победителем из боя с намного превосходящим тебя по силе противником, ты умудрился очень экономно расходовать боезапас. Я просмотрел ночью записи боев, сделанные бортовым компьютером. Ты как будто знал, где окажется цель, и стрелял именно туда, а не палил в белый свет. Такой точной стрельбы я еще не видел. А уж я много повидал, можешь мне поверить. Иными словами, все, что ты делаешь, оказывается отработанным до совершенства. Но ведь так не бывает! Чтобы человек был талантлив абсолютно во всем! И грамотно морды бил, и по наземным целям стрелял со снайперской точностью, и в воздухе проявлял настоящие чудеса. Других слов я просто не могу подобрать.
— Но что тут удивительного? У меня богатейший опыт пилота-истребителя. И без ложной скромности могу сказать, что я хороший пилот. Командир, как это ни жестоко и цинично звучит, но среди пилотов-истребителей идет естественный отбор во время войны. Тот, кто не может постигнуть эту науку, погибает. Кто раньше, кто позже. Конечно, какие-то случайности неизбежны. Есть и исключения, которые подтверждают правило. Но в целом это правило работает. А то, что грамотно морды бить научился… Ну что поделаешь, у меня обостренное чувство справедливости. И если какой отморозок начинает быковать, пусть даже меня это лично и не затрагивает, но я все равно не могу пройти мимо. Сам видишь, я далеко не Геракл и цепи рвать не могу. Вот и научился кое-чему.
— Понятно… Но это не все. Какими языками ты владеешь?
— Я ведь уже говорил — русским, английским, испанским и португальским. Выучил их в Сильвер-Лэйк. Плюс свой родной немецкий.
— А японским?
— Нет. Язык очень сложный и нераспространенный. Он не входит в основные языки Федерации и мы его специально не изучали.
— А я изучал. Не открою большой тайны, если скажу, что в армии тоже взяли кое-что на вооружение из удачного опыта Космофлота. В частности — обучение языкам методом ментального воздействия. Ты можешь удивиться, но я знаю двенадцать языков помимо своего родного русского. В первую очередь, конечно, основные языки Федерации и языки реальных и вероятных противников. Но также и ряд малораспространенных, в том числе и японский.
— Но причем тут это?
— А притом, что я разговаривал с тобой ночью по-японски. Ты говорил во сне на японском языке и я понял, что тебе снится воздушный бой. И едва ты проснулся, сразу заговорил с тобой на японском, чтобы подольше продержать в пограничном состоянии между сном и бодрствованием. Это удается сделать при определенной сноровке. И ты даже ничего не заметил! И отвечал мне на японском! Вальтер, как такое может быть? Может, ты просто водишь всех за нос и многое недоговариваешь? На японца ты совершенно не похож. И я не знаю ни одного случая, чтобы человек разговаривал во сне на чужом языке. Ты можешь это объяснить?
Вальтер замялся и от Алексея это не укрылось. Но он молчал и не торопил с ответом. В конце концов, Вальтер решился. Надо развеять сомнения командира. А то еще не хватало, чтобы его заподозрили в двойной игре. В конторах, подобных "юридическому" агентству Игоря Николаевича, подобных фокусов не прощают.
— Хорошо, командир. Я расскажу все, но не считай меня психом. Сам не знаю, как это объяснить. Началось все еще в госпитале после аварийной посадки, когда меня буквально за ноги вытащили с того света…
Вальтер подробно рассказал о своих сновидениях, поражающих реалистичностью и исторической достоверностью до мельчайших деталей. О том, как он перевернул горы информации для того, чтобы в этом убедиться. О том, как старался делать это в тайне от врачей, дабы ни у кого не возникли подозрения в том, что у него "поехала крыша". И с какими сложностями это было связано при нахождении в госпитале. Что это наваливается на него спонтанно, независимо от происходящих накануне событий. И что врач в шутку даже сказал, что это память о прошлой жизни. Но анализируя периодически всплывающую в сновидениях информацию, которую он после пробуждения не забывал, уже не знает, что и думать. Алексей слушал, не перебивая. И по нему было видно, что услышанное его очень заинтересовало. Когда Вальтер закончил рассказ, описав в мельчайших деталях то, что увидел в последнюю ночь, Алексей оживился.
