Ознакомительная версия.
– Ты считаешь? – с сомнением спросила я, стараясь не смотреть на торт (вместо этого задумчиво уставилась в окно на голубей, которые расхаживали по подоконнику так важно, словно были манекенщицами на подиуме).
– Естественно! – фыркнула Лизавета. – Еще чего придумала – замуж! Раннее замужество подходит только для таких посредственностей, как сама Воронина. А мы с тобой еще всем покажем!
Я не стала спрашивать, при чем тут «мы с тобой». Метила в топ-модели я, Лизке же давно в этом бизнесе ничего не светило. Слишком скандальна была ее репутация. К тому же ее нынешний сорок шестой размер и модельный бизнес – два несовместимых понятия.
– И что же делать?.. Слушай, прекрати хомячить этот торт! Я смотреть больше на это не могу, – вспылила я.
– Извини, – Лиза покладисто убрала тарелку с недоеденным куском в холодильник, – все время забываю, что ты у нас недоедаешь. Между прочим, я кое-что для тебя разузнала.
– Что же? – заинтересовалась я.
– Одна моя приятельница сделала пять пластических операций и готова поделиться с тобой опытом, – торжествующе воскликнула Лизавета, – все операции делались в Москве, и обошлось ей это всего в двенадцать штук.
– Да ты что? – обрадовалась я. – А кто она? Актриса? Модель? Чья-то жена или дочка?
– Мммм, как бы тебе сказать, – замялась Лиза, – понимаешь, то, чем она занимается… В общем, какая тебе разница, главное – выведать у нее все про хирургов.
– А она что, проститутка, что ли? – догадалась я. С ума сойти, мне придется обедать с проституткой!
– Нет! – почти оскорбленно возразила Лиза, как будто бы я не мифическую приятельницу, а лично ее записала в жрицы любви. – Она порномодель.
– Кто? – ахнула я.
– Снимается в порнофильмах, – как ни в чем не бывало объяснила Лиза, – и не делай такое лицо. Каждый зарабатывает на жизнь как умеет.
– Но ты-то ее откуда знаешь? – поразилась я.
– Меньше знаешь – лучше спишь, – весело ответила Лизка. И зачем-то снова достала из холодильника пресловутый торт. Только теперь я не посмела ей ничего на это возразить.
– Подожди, но неужели ты….
– Один раз, – нервно перебила она, – один раз не считается. А на что мне было жить? Ты-то меня совсем забросила.
– Ну ничего себе, – возмутилась я, – а кто подсыпал мне в пудреницу толченое стекло? Ты думала, что после этого я буду тебе помогать?
– Ладно, давай замнем эту тему, – устало отмахнулась она, – все же шесть лет прошло. Так дать тебе телефон моей подруги? Или ты у нас слишком гордая, чтобы общаться с порномоделями?
– Давай, – вздохнула я.
А что мне еще оставалось делать?
Если бы я даже и не знала, что девушка с красивым и необычным именем Ванда является порноактрисой, такое предположение пришло бы мне в голову в первую же минуту знакомства. А может быть, и в первую секунду – достаточно было только на нее взглянуть. Не знаю уж, кто был для нее эталоном красоты, но подозреваю, что им могла оказаться и надувная баба из секс-шопа.
Ванда была банальной и сочной, как вкусная, но нехитрая русская ватрушка. Довольно высокая (но все же ниже меня), размер груди этак пятый-шестой, ноги от ушей, нигде ни грамма лишнего жира. Простое круглое личико, довольно симпатичное и без явных изъянов: большие глаза (мультипликационно синие, что наводило на мысль о цветных контактных линзах), прямой аккуратный носик, невысокий гладкий лоб и губы такой величины, словно их только что покусали пчелы. Волосы, знамо дело, вытравленные добела и длинные, достающие до круглых ягодиц. Думаю, волосы тоже были не своими, а наращенными.
– Настя, – представилась я, стараясь, чтобы улыбка выглядела дружелюбной. Нельзя показывать этой Ванде, что на самом деле она не вызывает во мне никаких эмоций, кроме отвращения.
– Ванда. – Ее рукопожатие было вялым, а улыбка – невыразительной.
Мне даже пришла в голову странная мысль: а удобно ли ей улыбаться с такими губищами, похожими на жирных малиновых гусениц, приклеенных к ее лицу. Может быть, сверхобильные силиконовые инъекции не позволяют улыбаться широко?
– Куда пойдем? – спросила она, мельком взглянув на часы. – Мне Лиза сказала, что вы угостите меня обедом. Извините, что я так прямо, но я сейчас на мели.
Я выдавила понимающую улыбку. Надо же, на вид эта Ванда была такой аморфной, как медуза под анестезией. А на деле оказалась самой настоящей хищной щукой.
И куда мне ее повести? Готовить я так и не научилась, поэтому мне часто приходится обедать в ресторанах. Я предпочитаю уютные места, которые гастрокритики величают «модными». В такие заведения можно отправиться и одной – непременно увидишь знакомые лица.
Но появляться там с этой порнокуклой мне почему-то не хотелось.
– Да, с удовольствием вас угощу, – сказала я, – что бы вы хотели? Может быть, суши? – Я покосилась в сторону демократичного ресторанчика «Якитория». Там-то меня вряд ли кто-нибудь «засечет».
– Блевотина, – расхохоталась Ванда, – не могу понять, что люди находят в суши. Отвратительный холодный рис с сырыми водорослями. Нет уж, хочу нормальной еды.
– Тогда, может быть, спагетти? – с надеждой спросила я. Мы находились недалеко от не слишком дорогой, но вполне приличной пиццерии.
И, к моему удовольствию, «надувная кукла» согласилась. До ресторанчика мы добрались в молчании. Я шла впереди, Ванда покорно плелась за мной. Я старалась не идти быстро, ведь на ней были копытообразные каблуки такой невероятной высоты, что даже какая-нибудь миниатюрная Кайли Миноуг могла бы пройтись в них по подиуму и не выглядеть при этом карлицей. Ванде явно было неудобно передвигаться в таких туфельках.
Зато как только мы добрались до ресторана и уселись за уютный столик у электрического камина, ее, что называется, прорвало. Она болтала без умолку, ее пухлый рот не закрывался ни на секунду. Начала она с того, что заказала официантке обед из пяти блюд – луковый суп-пюре, спагетти в сливочном соусе, жюльен, салат с морепродуктами и торт «Тирамису». Мне же оставалось только ресницами хлопать. Улучив момент, когда Ванда сделала паузу, я поинтересовалась, а как же, мол, диета. Ведь Ванда актриса, и, несмотря на то что она трудится в «низком жанре», ей тоже необходимо быть в форме.
– Да зачем сидеть на диете, если всегда можно сделать липосакцию! – басовито расхохоталась она. – Я вообще почти не полнею. Но два раза уже ложилась на откачку жира. Четыре года назад и прошлой весной. А что, месяцок помучаешься, зато потом – опять сорок четвертый размер!
Я хотела перейти к теме пластической хирургии, но Ванда меня перебила. Минут сорок она мучила меня подробными историями о том, как несладко живется одинокой девушке в Москве. Можно подумать, я не была одинокой девушкой. Правда, у меня имелись в столице родители, но на них рассчитывать никогда не приходилось. Отец давно женился на своей Леночке, и у них родились сын и дочка. Думаю, он уже сейчас готовит новых деток к поступлению в университет и заставляет их долбить английский. Я с ним перезванивалась, но редко. Мама же в последнее время ударилась в религию, и разговаривать с ней стало практически невозможно. На любую мою реплику она отвечала примерно так: «Это нехорошо, смертный грех».
После того как мы обсудили Вандин последний фильм, ее последнего мужика и ее последние покупки, я наконец рискнула предложить:
– Может быть, теперь расскажешь про своего хирурга?
– Это отдельная история, – хмыкнула она.
От трех бокалов недорогого белого вина она разрумянилась и «поплыла». В ее позе появилась ленная томность, во взгляде – туманная поволока. По этим косвенным признакам всегда можно распознать любительницу пьяного секса. Бретелька ее вульгарного сарафана с золотым отливом съехала с загорелого плеча, почти открыв всеобщему обозрению ее крупную грудь.
Я заметила, что двое мужчин в безликих синих костюмах, которые обедали за соседним столиком, не сводят с моей спутницы глаз. Ванда же время от времени призывно улыбалась в их сторону.
Я с досадой подумала, что мужчины реагируют на сексуальные приманки, оправдывая свое животное происхождение. На меня никто из них даже не взглянул, они интуитивно выбрали более яркую самку, несмотря даже на то, что у нее на лбу стояла печать: «шлюха».
– Что ты хочешь услышать? – томно протянула она, поправляя бретельку. – Кто дал мне денег на все эти операции? Да так, один мужик. Или тебе интересно, какой я была раньше? Вообще никакой! – хихикнула она.
– Вообще-то меня интересует адрес врача. И твои впечатления: как долго заживало лицо и велик ли риск? Какие у тебя были проблемы? Или их не было вообще?
– Проблемы у меня были до того, как я решилась на операцию, – загадочно улыбнулась Ванда. – Знаешь, чью фотографию я ношу в бумажнике? Денег в моем бумажничке нет, зато есть фотография – забавно, правда?
Я без энтузиазма подтвердила, что да, мол, правда. Хотя ничего забавного в этой ситуации не нашла.
Ознакомительная версия.
