Третий друг. А ты знаешь, что Домом называется самая высокая вершина горного массива Мишабель в Пеннинских Альпах? Высота четыре тысячи пятьсот сорок пять метров, между прочим. Так и называется — Дом. Переводится как «купол».
Игорь. И что?
Третий друг. И ничего. Просто мы в позапрошлом году с ребятами лазили. Помнишь, я в Швейцарию уезжал? Это как раз Дом покорять. Подай воду, вон рядом с тобой стоит.
Игорь. Ладно, я пошёл. Тоже дом покорять.
Третий друг. Кстати, если б я тебе занял денег, мне пришлось бы искать нового врача.
Игорь. С чего ради?
Третий друг. Я бы тебе занял денег, а ты бы меня, как, лечил в счёт долга? Нестыковочка. Я бы подозревал тебя в недолечивании или того хуже — членовредительстве. А-а, только что понял: ты же меня мог бы того… Да, лечиться у должника — это неоправданный риск, а лечить кредитора — соблазн. Не напрягайся. Шучу!
Оля. Алло, Славочка? Ну, слава богу, а то я тебе уже три раза звонила, ты был недоступен. Я так и поняла, что в метро. Да. Просто волновалась. Как ты там? Я в новостях видела, у вас похолодание? Ты тепло одет? Всё, не буду, не буду. Слав, знаешь, у нас новости. Папа хочет купить дом. Ах, тебе Уля уже сказала… И что ты думаешь? …М-м… понятно… Я? А что я? Я тоже хочу. Наверное. Нет-нет. Я уверена. Точно… Просто я за папу переживаю. Ты же его знаешь, он уверен, что друзья — это друзья. Что, если говорят, что его любят, – значит, любят. А тут ему никто денег взаймы не даёт. Кто? Да никто. Ни дядя Миша, ни Савёлов, никто… Да, представь себе, Савёлов не дал… Сказал, что даст — но под процент… Ну, я примерно так же подумала, плюс-минус… а оказывается, что знали плохо. С другой стороны, я не хочу говорить, что они все такие уж законченные мерзавцы. У них своя правда. Просто папа… он такого совсем не ожидал. Я его прошу спокойней ко всему относиться, а он не может. Они ведь все достаточно богатые, могли и занять. Для папы это как удар в спину. И я чувствую, что он заводится. Может, если б ему сразу сказали «да»… дали бы ему эти деньги, он бы и сам испугался и передумал. Всё-таки для нас это большая сумма. А так… с каждым следующим отказом он чувствует унижение. Боюсь, как бы для него это не стало делом принципа. А так… в целом… я, конечно, тоже хочу дом. Очень хочу. Он тебе, наверное, позвонит на днях, ты его поддержи… Нет, думаю, отговорить уже не получится. Просто поддержи. Ладно, Славочка, будь осторожен, я тебе ещё вечером позвоню. Слав! Только ты шарф носи…
Четвёртый друг. Ты только не обижайся, но мне трудно заставить себя сочувствовать тебе. Я в больнице получаю в пять, может, в шесть раз меньше. У меня нет такой машины и такой квартиры. А я не ною.
Игорь. Ты же знаешь, что я эту квартиру в кредит брал и даже до сих пор не рассчитался. Я, собственно, поэтому и не могу взять новый кредит на дом. К тому же это не особняк, не какой-то там супердорогой, как говорят, элитный коттедж. Он, конечно, дороже квартиры, но не в миллион раз. Я уже не мальчишка. Я не считаю, что прыгаю выше головы и что мне рано такое хотеть. Главное, чтобы не поздно было. К тому же я потом квартиру продам. На которую честно заработал.
Четвёртый друг. Это всё частности. Они у каждого свои. Только я не могу взять кредит на компьютер, потому что не отдал за холодильник и стиральную машину. Вот и вся разница.
Игорь. Понятно.
Четвёртый друг. Что тебе понятно?
Игорь. И ты не считаешь, что у меня могут быть проблемы, потому что зарабатываешь меньше. И они так не считают. Но потому, что зарабатывают больше. В общем, ни денег, ни сочувствия.
Четвёртый друг. Обвинять меня в том, что я зарабатываю меньше, с твоей стороны просто свинство.
Игорь. Мне казалось, это ты меня обвиняешь. А в чём я виноват? Виноват, что работал как лошадь, что когда-то рискнул всем и полез в эту частную практику — так, да? Ты помнишь, как я отцовскую машину продавал, чтобы купить лицензию, инструмент? Помнишь? Ты первый меня отговаривал. Вы же все тогда были уверены, что я провалюсь. И первые три года я был на грани. А вы только и вякали: мол, мы же говорили, мы же предупреждали. Думаешь, легко совмещать работу в больнице, хоть и на полставки, дежурства и частную клиентуру? Да, я поначалу чуть не помер! И тогда ты мне великодушно посочувствовал. Теперь, разумеется, сложнее сочувствовать. Я, даже если болею, всё равно работаю, потому что не имею права останавливаться. Я семью отправляю на отдых, а сам работаю. Почему ты вечно пытаешься вызвать у меня чувство вины? Мы говорим, а я только и делаю, что оправдываюсь.
Четвёртый друг. Брось, Игорь. Не выдумывай. Я рад, что у тебя всё сложилось. Ты рискнул — ты выиграл. Согласен. Только ты меня со своими друзьями не сравнивай, хорошо?
Игорь. Знаешь, что тебя с ними объединяет? Снисходительный тон. Вроде как ничего такого не говорите, но я чувствую, как мне указывают моё место. С обеих сторон. Что тебя задевает? Машина? Что я должен всем объяснять, что я её битую покупал, а потом восстанавливал? Тебе будет легче, если я буду плохо выглядеть? Но почему? Мне нравится выглядеть хорошо!
Четвёртый друг. Я же про другое говорю. Я имею в виду, что надо быть довольным тем, что есть. А ты переживаешь, что никто тебе денег не занимает — на дом. Вдумайся сам в это слово — «дом»! Много ли у нас с тобой одногруппников, которые могут позволить себе хотя бы думать о покупке дома? Ни-ко-го. Никто даже близко не может себе позволить иметь дом.
Игорь. Да при чём здесь дом! Я о гораздо более серьёзном… Как ты не можешь понять! Смотри, у меня всё уже устаканилось, всё у меня в жизни понятно. Мне практически всё ясно. А тут вдруг оказывается, что жизнь-то не остановилась! Она и дальше идёт! Есть что-то дальше! Я хочу купить этот дом. Обустроить его. И ведь я хорошо понимаю, что мне потребуется влезать в долги, следовательно, больше работать, стараться и больше зарабатывать. Но я чуть ли не жду этого. У меня азарт.
Четвёртый друг. Завидую тебе. Я так не умею. Ввязываться в такие авантюры. К тому же, зачем?
Игорь. А зачем вообще всё?
Четвёртый друг. Сколько лет Ульяне?
Игорь. Семнадцать.
Четвёртый друг. Семнадцать. Она в этом году школу заканчивает?
Игорь. Я понимаю, куда ты клонишь.
Четвёртый друг. А что тут непонятного? Славка учится в Питере…
Игорь. В Москве.
Четвёртый друг. В Москве, тем более. Ульяна тоже — либо замуж, либо в Москву. Столько усилий, столько ты будешь стараться, а потом — разочарование. Зачем тебе это? Только закончишь всю эту передрягу с покупкой, ремонтом, расставишь мебель, сядешь на новенький диванчик, оглянёшься. И всё. Эйфория прошла, всё сделано. Ты, Ольга, дом и долги. Ты говоришь, что я тебе не сочувствую, а между тем мне тебя даже жалко. Усилия не будут стоить результата.
Игорь. Будут. Я уверен.
Пауза.
Четвёртый друг. Тебе видней. Я вот что подумал. Может, тебе обратиться к Ветровой.
Игорь. К Ветровой?
Четвёртый друг. Да, к Ветровой. Да не изображай, что не помнишь! Чего так напрягся?
Игорь. Помню. Когда же я с ней пересекался в последний раз?
Четвёртый друг. Пересекался? Это тебе виднее. Теперь она занимается страховой медициной. Смотри, я могу ей позвонить и предупредить, что ты на неё выйдешь. Она адекватная, может пойти навстречу. Я не гарантирую, но могу попытаться. Дать тебе её телефон?
Игорь. Дать? Нет, не надо. У неё я не хочу просить.
Четвёртый друг. Почему? У неё точно есть.
Игорь. Не важно.
Четвёртый друг. Как хочешь. По-моему, это вариант.
Игорь. Хотя ладно, дай. В крайнем случае позвоню.
Четвёртый друг (пишет на листочке номер, ворчит). Не помнит, когда пересекался, главное. Я бы сам с ней пересёкся. На, держи заветные цифры.
Оля. Она тебе уже успела позвонить?
Игорь. Успела? Ты издеваешься? И мама, и отец, оба по два раза позвонили! Зачем ты им сказала? Кто тебя просил, Оля? Ну кто? Мать мне сразу объявила, что я её до инфаркта доведу. Ты не могла посоветоваться со мной для начала?
Оля. Не могла.
Игорь (не слушает). Ты что, не знала, с кем имеешь дело? Ты как будто не в курсе, что отец до сих пор пережить не может, что я на полставки перешёл и занялся халтурой. Десять лет прошло, он всё не успокоится. Спасибо, дорогая, дала новый повод.
Оля. Ты всё равно не мог бы скрыть такое. Ты родителям вообще не собирался говорить про дом?
Игорь. Собирался. Но постепенно. Их к таким вещам надо готовить. Морально. А ты меня, получается, просто подставила.
Оля. Игорь, тебе не стыдно? Как я могла с тобой посоветоваться, если они услышали от кого-то и сразу позвонили мне? Твой отец застал меня врасплох! Ты меня не предупреждал, что им говорить, а что нет.
