vento_caldo: Обязанность и ответственность. Лично меня это обременяет. Не могу сказать, чтобы это отталкивало… Но частенько такие признания настораживают.
любитель людей comprachikos: Если эта женщина нелюбимая, то испытываю досаду и неловкость.
Игра вдруг сразу пошла веселей, видно, мой драйв им передался. Результаты повалили, собачиться наконец перестали.
По офису нашему я тоже бегаю вприпрыжку, и сотрудники мне улыбаются. Я взяла в оборот дизайнера. Эта заблеванная скотина мне, конечно, очень нравится – он и креативный, и необычный, и вообще шизанутый. То, что нам надо. Но у него типичное дизайнерское заболевание – он никогда не выдерживает сроки. Вообще еще не разу вовремя не выполнил данное обещание. Журнал он по секрету разрабатывает на пару с одним очень крутым в полиграфическом мире дизайнером, дистанционно удаленным. То, что получается, – очень-очень good! Но если мы будем двигаться такими темпами, то сорвем вообще все сроки.
Дизайн мы, естественно, принимаем поэтапно, от идей до воплощения, работаем по нескольким направлениям, пока не определимся, какое больше нравится. Консультируемся с определенным количеством специалистов и все такое. Но этот чертов Родион, не знаю, кто так его назвал, тормозит не по-детски. Причем все обещания дает, даже не вздрагивая. Очень уверенно. Потом, когда я у него спрашиваю, какого хрена он их не сдержал, смотрит на меня большими наивными голубыми глазами, моргает и молчит. У меня даже нет сил наорать на него. Слишком он невинен, когда провинится. Ну, чисто кот из «Шрека». Я понимаю, что это его форма манипуляции, но каждый раз на это покупаюсь. Ох, что-то мягкая я стала какая-то.
При всем при том эта скотина залила чаем уже две клавиатуры. Что нам их теперь – в расходники вносить? И ведет себя как? То спит, положив голову на стол, то вдруг к компу прилипает на несколько суток, то на ночь остается в офисе, то пропадает напрочь и не отвечает на звонки. Неуправляемый тип.
Мне даже завидно. Я тоже могу писать только по ночам, и мне тоже хочется вести себя свободно и безответственно, но я не могу себе этого позволить.
Я чуть ли не с детства привыкла к тому, что мне нужно выживать: есть на что-то, оплачивать квартиру, одежду. Я не могу себе позволить вести себя совсем разгильдяйски.
С годами у меня добавилась ответственность за персонал, которому нужно платить зарплату, даже если у самой в кармане пусто. Все это моя жизнь. Я привыкла работать, грызть землю, зарабатывать. Смешно, но я испытываю чувство вины, когда ничего не делаю дольше пятнадцати минут.
Я практически никогда не выключаю звук у мобильника, вдруг кому-то очень срочно нужно поговорить со мной и от этого зависит чуть ли не вся его жизнь. Если я уснула днем и мне кто-то позвонил, я просто так за здорово живешь не признаюсь, что спала, – буду зевать, врать, что просто устала, либо расколюсь, но расскажу красивую историю, чаще правдивую, о том, что я всю ночь писала, летела на самолете, разбиралась с игроками и т. д. Словно спать днем – это позор, пока, понимаешь, вся страна в едином порыве…
Чего она там у нас делала в едином порыве? Впрочем, не важно. Надо искоренять этот бред, срочно. Пока не сгинула.
Так что к дизайнеру нашему я испытываю смешанные чувства – злюсь за невыполненные обещания и восхищаюсь умением сливаться в неизвестность, мне неподвластным.
Зато у меня родились подозрения, что у Родиона возникли чувства ко мне отнюдь не смешанные, а вполне определенные. Такое ощущение, что он влюбился. И у Юли такие же мысли возникли. Как-то он странно на меня таращится.
Вчера, когда я с ним разговаривала, облокотилась на его стол и стала тыкать пальчиком в экран на разные элементы дизайна. Он же, вместо того чтобы смотреть на то, во что я тыкаю, уставился на меня.
– Да ты сюда смотри, на палец, – говорю я ему и палец показываю. И тут он меня за этот палец берет и держит. Подержал немного, отпустил, за мышь взялся и уставился в экран.
Я растерялась и отошла тихонечко. Что это значит? Очень странный товарищ. А мне с ним еще работать и работать.
С тех пор как Юра энергетически присоединился, собрания стали совсем уж веселые. У нас и так-то колбаса была, а тут Юра привнес свою энергетику вулканической силы и отличное чувство юмора. Мы даже усидеть не можем, постоянно залезаем коленками на стулья, нависая над обсуждаемыми материалами, спорим, орем, ругаемся, смеемся. Материал отбираем сообща и очень придирчиво. Берем то, что одобрено единогласно. У меня, кстати, появилось сообщение для нашего маленького форума. Я таки проконсультировалась с несколькими крупными специалистами в издательском деле, и все они сказали, что мы психи.
– Это хороший знак, – рассмеялся Юра, и я обрадовалась.
«Какой у меня клевый, уверенный, неординарный мужчина» – подхалимски восхитилась я про себя. Он, безусловно, является центром притяжения в любой компании. Неординарный мужчина, поймав мой взгляд, приосанился. Вот ведь сила женского восхищения! Прямо страшно становится от осознания своих возможностей.
Таким образом, в новый месяц мы вошли как по маслу – жизнь стала донельзя прекрасной и удивительной. Как вообще, так и в частностях. Даже Юля не унывает. Поплачет – и снова в бой. Оптимистка.
Впрочем, стоило нам в этот месяц въехать как по маслу, тут же начались какие то дикие проблемы. Для начала пропал наш прекрасный дизайнер.
Не пришел в понедельник, после выходных, сволочь волосатая. Ладно, так уже было. Придет – выпишем «премию». А ведь знает, зараза, что мы все дизайна ждем, как манны небесной.
Потом водитель сбежал. Так я и знала. Ненавижу депрессивных мужиков, которые считают, что в жизни кому-то повезло и поэтому все у них хорошо, а кому-то не повезло и только поэтому все у них плохо. Не попали в струю, понимаешь! Бедолаги.
Нашему-то не повезло, конечно, понятное дело. А у нас такой тут жизнерадостный кипеш, что его из нашего коллектива вынесло как пробку. Некому сидеть с ним вместе, ныть и обсуждать, какие говнюки все кругом, и начальство и правительство, а вот он – замечательный, в окружении сволочей.
Без водителя, конечно, беда.
На пару дней застопорилась куча работы, потом нашли нового водителя. Но время, драгоценное время и нервы…
Потом пришла проверка ко мне в ресторан. Нашли посудомойку-иностранку без разрешения на право работы. Теперь нужны деньги, а их нет. Можно плюнуть, конечно. Ну, предупреждение дадут, штраф небольшой для первого раза, тем более что разрешение почти готово, документы сданы, справка о том имеется в наличии. Но посудомойку вышлют на родину. А она у нас с самого начала, самая трудолюбивая, добрая, веселая и вообще уже родная. Жалко. Директриса не справилась с задачей по вызволению документов. Хотят видеть Наталью Геннадьевну, лично. Меня то есть, а совсем даже не посудомойку. Вот, блин!
Пошла на разборки. Господи, сколько раз я плакала в разных учреждениях – уму непостижимо. Регулярно такое происходит. От злости, бессилия, невозможности говорить то, что думаешь, от унижения. Как правило, это срабатывает, и чиновники немного смягчаются. Не настолько, конечно, чтобы прямо так вот взять и отпустить, но все же становится полегче. Как мужики только выкручиваются? Не плакать же им.
Вот и теперь – взяли денег и отпустили. Немного. Но крови предварительно выпили ужас сколько. Тут, как правило, всегда соблюдаются некие пропорции: меньше денег – больше крови, меньше крови – больше денег.
В ТЦ мне тоже накатили, это, конечно, уже стало доброй традицией за последний месяц, – накатывать мне по понедельникам. Но сегодня накатили особенно – у игроков практически половина программы прошла, а цели всего лишь процентов на тридцать выполнены.
– Так ведь всегда и бывает, – пыталась отмазаться я, – вечно все затягивают, а потом в последнюю неделю не спят, не едят, бегают, как ошпаренные, и всё в конце концов успевают.
Тут меня ждал сюрприз.
– Нет, моя милая! – было сказано мне. – Это только в твоих программах так происходит. А вот Олег, например, когда координирует – у него все заранее сделано, а в последнюю неделю все бамбук курят и на лаврах почивают.
– Да ладно, не может быть, – я уставилась на Олега, который был координатором до меня.
– Да-да, – покивал он. – Факт. Это ты такая – все всегда в последний момент делаешь, героически спасая весь мир и свою задницу. А у меня без героизма, спокойно, поступенчато. Мне не нужно рвать жопу, доказывая себе и всему миру, что я герой. Мне это и так хорошо известно.
Я фигею! Пять лет координирую Игры и всегда пребывала в уверенности, что так бывает у всех. Даже не парилась. И вот – приехали. Что мне теперь делать? В офисе ТЦ на меня злы уже: я и правда не успеваю справляться со всеми своими функциями. Даже звонки принимаю порой поверхностно – лишь бы принять поскорее. А с ними же, с игроками, разговаривать нужно, сопереживать, чувствовать то, что они чувствуют. Видеть за их словами то, что даже они еще не видят. А я все время куда-то несусь.
