Ознакомительная версия.
Однако фанаты мэтра обиделись не на шутку. Мне даже пришлось написать отдельную статью «Дети Стекольщика», где объяснялось, что сам я считаю Лукьяненко вовсе не педофилом, а наоборот: просто он остановился в развитии на уровне 13 лет, потому все его романы и построены по принципу «Маленький мальчик нашел звездолет…» Но это наблюдение расстроило фанатов еще сильней. Видимо, в качестве кумира педофил милее инфантила.
И это еще не все. Самые тяжелая критика моего неправильного албана касалась самого странного литературного понятия, называемого «сужетом». Это специальный прием, который современные русские албаны заимствуют из голливудского кино и японских компьютерных игр (дешевым русским заменителем которых и являются современные русские албаны). Первые десять страниц книги идет таинственная затравка. Потом герой получает задание квеста. Ну а дальше как в рекламе: «Сел Иван Царевич на коня — и поскакал…».
Естественно, ни у кого в реальной жизни так не бывает. Но на то и «сужет», чтобы сужать реальность до карманного суррогата. А мой «сужет» был недостаточно «суженным». Что тут еще скажешь? Ну не скакал мой Иван Царевич до полного гемора, хоть ты тресни. На чем в Интернете скакать-то? На коврике от мыши и педальном стуле?
Неправильный «сужет», в свою очередь, приводил мою книжку к неправильной концовке. Я с удивлением узнал от критиков, что финал фантастического албана должен быть «понятным». Моя же концовка была необычной: главный герой, литератор, попал в мир, где вообще нету книг. Да, пожалуй, это слишком шизовая идея для русской фантастики. Должны же быть какие-то приличия! А вдруг это прочтут дети?!
И все же я недолго страдал от критики. Привычный к аналитике мозг быстро засек смешной паттерн: книжка вызывает раздражение только у критиков-мужчин. Зато женщины воспринимают моего Франкенштейна на ура. Их не мучает ни обилие технических заморочек, ни ширина «сужета». Как будто они вообще читают какую-то другую книжку! «Попробуйте сами описать снеговика перед подъездом и ночное падение сосульки так, чтобы захотелось оказаться на месте рассказчика», — предлагает критикам-мужичкам Екатерина Ваншенкина из «Озона». Ей вторит Анна Савиных на «Эхе Москвы»: «Самое интересное здесь — не повороты сюжета, а тщательно, с видимым удовольствием выписанный кошмар киберпанка».
Самую же эффектную штуку замутила Марта-Фрай. Из словесной руды моей книжки она добыла слово «худло» и отправила его гулять по просторам русского языка. Уже через год этот термин, означающий поточную художественную литературу, употребляли даже мои самые злобные критики. Лучшее подтверждение гипотезы о романе как «мусорном ДНК»: поезд довез пассажира.
О, эти теплые женские рецензии! Интересно, все ли писаки лелеют в башке этот мифический образ — красивая женщина, на лице которой отражается «вся гамма чувств-с», когда она читает твое гениальное произведение? Булгаков с этим особенно постарался: его героиня даже в огонь за рукописями лазила. И ведь веришь, веришь, и сам о таком иногда мечтаешь. Пока не прочтешь последний том того же Булгакова, где письма и дневники. Где он рассказывает, как отдал перепечатывать «Мастера и Маргариту» какой-то своей молодой родственнице. И стал наблюдать. Бедняга! На первой сотне страниц вообще никакой реакции, и лишь где-то в середине девушка один разок, вяло так, ухмыльнулась.
Если б я только знал, что теплые женские рецензии станут очередной литературной ловушкой… Когда с «Паутиной» было покончено, я с разгону написал небольшой рассказик «Парадокс Сапожника». И хотя виртуалка Мэри Шелли уже умерла, привычка к сетевым мистификациям у меня еще сохранилась: я выложил рассказ у себя на сайте с подзаголовком «Глава из нового романа».
Текст прочитала Аля Пономарева, главред журнала «Internet». И сказала, что он ей понравился — так что она готова купить весь роман, для публикации с продолжением в журнале. Пошутил, бля…
Пока публиковалось уже написанное, я в спешке нафигачил еще одну главу несуществующего албана «2048». И тем еще туже затянул петлю на собственной шее: Аля позвала меня на работу в журнал, заместителем главреда.
Секс & Сети
Встречая людей, которые не любят «историю по Фоменко», я иногда для прикола рассказываю им, кто такой академик Фоменко. Обычно даже не требуется доходить до теории гомологических групп, чтобы вежливо передать собеседнику свой намек: не стоит тебе, обезьяне-гуманитарию, пытаться оценивать шутки математиков международного уровня.
Паркер все-таки ошибся: следующий этап развития Рунета определила не политика, а секс. Хотя у государственных историков наверняка победит паркеровская версия. Какое политическое событие 2001 года, связанное с Интернетом, они вспомнят прежде всего? Наверняка — президентский указ, обязавший всех министров замутить сайты своих министерств к концу года. Но едва ли официальный историк напишет, как при обнародовании этого указа замруководителя аппарата правительства Алексей Волин перевел его на человеческий язык: «Ситуация, при которой московские проститутки имеют свои сайты, а федеральные министры — не имеют, кажется несколько странной». То есть министрам просто велели брать пример с более прогрессивной части населения.
Спешу успокоить читателей, которые решили, что моя история Рунета будет прямо-таки фоменковской, и буквально вся факторизуется до одной большой волосатой бутылки Клейна. Не бойтесь, все обойдется. Министр сельского хозяйства вовсе не бросится создавать сайт с изображениями животных в пикантных позах. Да и остальные министры тоже. Тут Паркер прав: политики вообще специальные существа.
Вот вам, к примеру, что напоминает значок «@» в адресе электронной почты? У меня есть знакомый, которому это напоминает женский половой орган. Ну хорошо, он извращенец, он всегда об этом думает. А вы, допустим, нормальный русский человек, и вам это напоминает собаку. А замерзшим финнам — кошку. А голодным французам — улитку. А обкуренным голландцам — обезьяний хвост. А сладострастным евреям — яблочный штрудель. А историки говорят, что это происходит от изображения амфоры. Но когда в марте 2001 года администрация президента объявила конкурс на лучший дизайн президентского сайта, конкурсные работы предлагалось присылать на адрес konkurs(S)kremlin.ru. Ага, опечаточка не по Фрейду. То есть им, андроидам, значок «@» напоминает «доллар в бумажнике». Нетривиальная ассоциация — если только они не думают о деньгах круглосуточно. Короче, с сайтами они не будут спешить.
Однако более шустрые отрасли народного хозяйства уловят сексуальный драйв новых технологий. И в первых рядах пойдут производители главного силоса — бумажной прессы.
# # #
Казалось бы, работа в популярном бумажном журнале — мечта любого интернет-журналиста. Но тут своя дилемма. Чем дольше обитаешь в Сети, тем невыносимее возвращаться к бумаге. Про шпионские трусы в «Известиях» я рассказывал, да? Так это еще цветочки: не глянец, а всего лишь ежедневная газета.
Зато в глянце — платят. И зовут, зовут писать о любимом хайтеке! Что делать? После нескольких экспериментов я вывел простой алгоритм, позволяющий решать вопрос еще на стадии первого контакта.
Итак, люди из журнала стучатся к тебе в аську — это нормально. Или пишут мейлом — ну, тоже пока не страшно. Третий случай: знакомый предлагает тебе написать для журнала, куда он тебя рекомендовал. Он спрашивает твои контакты. Ты даешь ему аську, мейл и мобилу… рано утром звонит мобила. Мысленно ставим большую жирную галочку.
Дальше глядим сразу худший случай, чтоб было короче. На том конце провода звучит немолодой, но очень вежливый женский голос. Нам, мол, сказали, что вы один на всем белом свете можете написать про гандоны с музыкой. Вторая жирная галка.
Но ты даешь голосу еще один шанс. Ты прерываешь поток вежливости и говоришь два слова — «объем» и «дедлайн». Голос (опять же, худший случай) слегка напрягается и не говорит тебе нужных цифр. Зато предлагает заехать в редакцию, чтобы «ознакомиться с политикой журнала».
Это третья черная птица. Это, блядь, клиника. Редакционная MLM-пирамида. Сначала главный будет мурыжить тебя светской беседой, за которой надо переться на другой конец города. Потом его подчиненные псевдо-редакторы замучают тебя вопросами-уточнениями — в одном абзаце не хватает примера, в другом — размера, в третьем тема ебли не раскрыта, и так далее на месяц переписки.
Еще тебе могут предложить поработать с фотографом или помочь дизайнеру подобрать иллюстрации. Лучше сразу отмазаться, все равно выйдет не то, что ты предложишь. И даже свой текст в напечатанном виде опознаешь с трудом. Все интересное и важное из него будет выкинуто, зато твое имя будет стоять над тупейшими шутками, которых ты не писал.
Ознакомительная версия.
