Герой первый раз ебет свою горячо любимую героиню, о которой он столько мечтал! — и читатель ебет вместе с ним. Испытывает все то же, что и он. Дрожит, трепещет, когда сует первый раз руку вместе с ним ей под платье, под трусики, и чувствует...
Нет!!! Все не то!! Это опять всего лишь литература! Слова! Слова, слова, слова. Мертвые слова. Каменный цветок. Каменный! А нужен живой, — Кедров в волнении прижался лбом к холодному стеклу. — Надо описывать каждое движение, каждое ощущение! в мельчайших подробностях! Фиксировать даже то, что обычно человек не замечает.
Ну, то есть ему кажется, что он не замечает. На сознательном уровне он не замечает. Что трусики на ней шелковые и резиночка на них мягкая. Когда он первый раз ей под платье лезет, девушке своей мечты, ему вообще ни до чего! не до трусиков и не до резиночек! Лишь бы побыстрее!!.. побыстрее!!! Да. «Не до песен мне, не до стихов».
Но это ему только кажется. Что ни до чего. На самом деле очень даже «до чего». На самом-то деле подсознание все фиксирует. И из этих-то наимельчайших нюансов и деталей, из полутеней и полутонов и формируются ощущения. Настоящие, подлинные, живые! Полнокровные. Трехмерные! А не плоские безжизненные чертежи и схемы, нарисованные-намалеванные на бумаге грубой малярной кистью дебила-писателя.
И если резиночка вдруг лопнет, человек это сразу же отметит. Даже в пылу страсти. Или трусы, скажем, у девки этой порвутся...
У девушки, пардон, у девушки!.. Робкой и невинной. Тургеневской. Пугливой и грациозной как лань. И не трусы, а трусики! — Кедров невесело усмехнулся, потом угрюмо махнул рукой. —
Лань, блядь! Серна. Горная козочка-овечка. Коза, короче. Или овца.
Нет! Рано пока. Пока я еще до этого не дорос. До интерактивных описаний. Чтобы козу эту вместе с автором читателю можно было вживую за вымя пощупать. А потом еще и подоить.
«Что, Данила-мастер, не дается тебе каменный цветок?» Да уж! Не дается, Хозяюшка, не дается. Я всего лишь ремесленник, а тут действительно мастер нужен, художник! Чтобы камень холодный оживить, душу в него вдохнуть. Творец!
А как тут можно художником и творцом остаться, когда каждый день поденщиной этой проклятой заниматься приходится! — Кедров с ожесточением пнул ногой пустое пространство. — Откровения все эти бабьи читать. Отправления. Физиологические. Что у этих самок неудовлетворенных в душе творится!.. Это уму непостижимо. Знал бы кто! Я теперь уже никогда, наверное, не смогу ни к одной женщине как к какому-то чистому и непорочному созданию относиться, — Кедров болезненно скривился. —
«Непорочному»!.. Ага! Как же!.. Это она пока непорочная. Потому что в хороших руках не побывала. Дайте мне ее на недельку, и вы увидите, что от всей этой ее хваленой «непорочности» останется. Напишу ей пару емэйльчиков, почитает она их тайком, повздыхает-помлеет вместе с героиней — и готово дело!
А как она их может не читать? Она же женщина. Ей же любопытно. Да и написано так, что не читать невозможно. Талантливо написано!
А читать — значит, сопереживать. Представлять себя на месте героини. Испытывать те же самые эмоции, что и она, те же чувства...
А если эту героиню дерут, простите, втроем на лужайке!.. И она от этого торчит, балдеет, улетает и жалеет только, что у нее всего три дырки, а не десять... Ну, или, что партнеров всего только трое, а не три раза по трое. У-ух!!.. Она бы всех их с удовольствием... обслужила! Всем дала.
Ну и что? Где тут грань, отделяющая вымысел от реальности? Воображаемое от действительного? А?
Все определяется исключительно талантом автора. И чем он талантливее, автор — тем тоньше эта грань. Тоньше,.. тоньше,.. тоньше... Вот уже совсем-совсем тоненькая, тонюсенькая, незаметная уже почти даже... паутинка... Все!! В идеале — вообще исчезает. Полностью! В идеале — это уже ее саму, читательницу, а не героиню, втроем на лужайке сейчас ебут. И это она стонет, кричит, извивается и кончает!.. кончает!.. кончает!.. аа!..-аа!..-аа!..-а-а-а-а-а-а!!!!..
Интерактивная литература,.. — опять задумчиво пожевал губами Кедров. — Интерактивный литературный секс... Интерактивный оргазм...
В общем, не пройдет и недели, как она мне сама писать начнет. Скромница эта ваша. Вся такая из себя чистая и непорочная. И такие тут из нее фантазмы попрут, что любо-дорого!.. За голову схватитесь! Вы такое и не выдумаете никогда, что она себе в свой маленькой хорошенькой головке навоображает! Чего тут, казалось бы, можно себе «навоображать»? Ан нет!
И тогда уж она не остановится! Никогда! Крайности всегда переходят в крайности. Из скромниц получаются лучшие развратницы. Если уж она с нарезки сорвется — то все! Пиши пропало. Демон — это ведь падший ангел.
Так что же все-таки делать-то? — снова тоскливо подумал Кедров. — Ангел!.. демон!.. Надо все-таки что-то пробовать. Каменный цветок высекать.
Может, с самых простейших сцен начать? С азов?
Что, например, чувствует мужчина, когда напротив него сидит симпатичная девушка в мини-юбочке?.. В непринужденной позе.
Коленочки... сжаты, конечно,.. но не до конца, не совсем!.. маленький такой просветик, щелочка!.. между ними... Ах! она же просто расслабилась, забылась, не осуждайте ее строго! она просто увлеклась... чтением... сопроматика.
Ну, вот, что чувствует сидящий напротив мужчина, когда он все это видит? Когда глазам его завидущим открывается вся эта картина Репина?
Взгляд его, конечно же, сразу же, немедленно, первым делом скользит туда! туда! под юбочку! вглубь, вглубь, вглубь... между ее ножек!.. стройных, девичьих... Мысль, а что там?.. дальше?.. а ведь если бы она сейчас еще ну, хоть чуть-чуть!..
А!.. Нет!! Нет, нет и нет! Все не то!! Будь все проклято!!! Такие вещи надо спермой писать, а не чернилами.
Сесть в метро напротив молодой телки, шарить взглядом у нее под юбкой и описывать свои ощущения. Фиксировать их сразу. Вот тогда еще есть надежда. А так!.. Профанация одна. Дилетантизм. Вяло. Неубедительно. Слюнявые откровения импотента.
Не дается мне, в общем, пока цветочек заветный. Не-да-ет-ся! Не дается, не дается и не дается! Хозяйка Медной Горы у нас все только капризюльничает лишь пока да глазки строит. Хвостом, сучка, вертит! А давать — не дает.
Ну да, ничего! Да-аст!.. А куда она денется? Баба же, хоть и каменная. Поломается, немного, покочевряжится для порядка — и даст. Да-аст!!
* * *
Кедров снова перечитал e-mail.
FROM ANGELA TO PORNER:
Здравствуйте, PORNER < это был псевдоним Кедрова>!
Пишу Вам первый раз, не знаю, правильно ли делаю. Стыдно все-таки как-то... Если бы не полная анонимность Интернета, я бы, конечно, на это никогда не решилась.
Немного о себе. Мне чуть больше двадцати, замужем. Детей нет. Мужу я никогда не изменяла, и вообще больше мужчин у меня никогда в жизни не было. Замуж я вышла в 18 лет, девушкой. По современным понятиям это, конечно, дико, но это так.
Мужа я очень люблю, обожаю! Но, знаете, хочется иногда чего-то нового, необычного! Хотя бы помечтать, пофантазировать! Это же можно, правда? Все же так делают! Порнографические кассеты все ведь смотрят. А Вы так все это описываете... Я даже прямо не знаю... Это так необычно..
В общем, не могли бы Вы мне что-нибудь сами придумать? Какую-нибудь сексуальную фантазию. А то сама я, боюсь, все равно ничего не выдумаю. Просто не сумею.
Заранее благодарна, Анжела.
Ну, вот!.. — Кедров рассеянно потер подбородок. — На ловца, как говорится, и зверь бежит! Вот, пожалуйста, невинная девушка, чистая, неразвращенная — ну, ангелочек прямо! Да по письму чувствуется! Что не обычная шалава. Которая из себя целку строит, а сама только и думает, как бы мужу рога наставить. «Стыдно» ей — с ума сойти!
Имя, кстати, тоже подходящее — Angela. Почти Angel. Ангел! Ангел, в общем, — женского рода. В юбке, во плоти.
Ну, не девушка, конечно, — цинично усмехнулся он, покачиваясь в кресле, — раз замужем уже несколько лет. Ликбез пошла. Сосать наверняка умеет. Ну, не важно! Молодая женщина. Еще лучше.
С девушками-то как раз неинтересно. Чего их совращать, если они сами только об этом и мечтают! Как бы их совратили. Зов природы. Куда денешься!..
Да и глупенькие они обычно совсем. Чего ни скажешь — тому и верят. Как цыпленок. Кого первого увидит — тот и мать. Курица — значит, курица. Коршун — значит, коршун. Так же и у них. Кто первый поманит — тот и принц.
Неинтересно, короче! Скука. Да и нехорошо это — малолеток развращать. Уголовно наказуемо к тому же,.. — Кедров брезгливо поморщился. —
А вот — женщина, молодая, искренняя, чистая, мужу своему ни разу не изменяла! Замуж девственницей вышла!! Обалдеть! Ну, словом — прямо образец совершенства. Идеал.
И все-таки червоточинка есть... Есть-есть! Хочется ей чего-то там все-таки! Хочется!..
И всем «хочется»!! Всем! А иначе — это уже не женщина. Книжки читаете? Читаете. Фильмы смотрите? Смотрите. Все! Значит — «хочется».
Н-да-а... Женщина... Мадонна... Ангел... В каждом ангеле скрыта личинка демона!! Зародыш. Спора. Червячок! И если ему создать подходящие условия... Этому червячку... Он пожрет все!! Останется одна только пустая оболочка. Все такая же внешне прекрасная, чистая и непорочная. Но внутри!.. Это будет уже один только гигантский червяк. Одна сплошная кишащая масса паразитов.
