Вера Колочкова - Исповедь свекрови, или Урок Парацельса

Ознакомительная версия.

— Поговори, конечно.

— Ну, это потом, позже. Мы же не завтра уезжаем. Потом, чтобы уж и Лева при разговоре присутствовал. Обговорим все детали, что к чему… А скажите мне, только честно, Александра Борисовна! Она лучше меня, да? Хотя о чем я… Ладно, можете не отвечать. Сама не знаю, куда меня опять понесло. Как-то не ожидала, знаете, у вас эту «более чем» застать… Странная вы, пускаете в дом кого ни попадя. Хоть бы раз в материнскую позицию встали, показали бы свекровкины зубы.

— Не умею я, Арина. Ты же знаешь. Да и не хочу.

— Да знаю, знаю. Я ведь очень часто вспоминаю вас, Александра Борисовна. С большой благодарностью и… стыдом. Что имеем, не храним… Таких, как вы, больше нет, правда. И как с Левой получилось… Теперь, конечно, поздно об этом рассуждать, я понимаю. И не отвечайте мне ничего, ради бога, а то я расплачусь! Я лучше пойду, пожалуй! Потом, потом поговорим, обсудим все относительно Гриши… Не провожайте меня, я сама!

Сорвалась с места, как большая красивая птица, улетела в прихожую. Через минуту аккуратно захлопнулась дверь…

В окно Саша видела, как Арина идет к машине. Не идет, а почти бежит. Плюхнулась на водительское сиденье, зажала рот ладонью, чуть откинула голову назад. Заплакала все-таки?.. Что ж теперь плакать?.. Не надо плакать, девочка. Хотя Саше и самой очень, очень хотелось заплакать…

— Она вас обидела, Александра Борисовна? — раздался за спиной испуганный голос Наташки.

— Нет, нет… — Саша быстро смахнула слезы со щек. — Нет, Наташ, не обидела. А у меня для тебя новости, кстати. Арина в Америку уезжает, а Гришеньку нам оставляет. Вот так…

— Ой, здорово же, Александра Борисовна! Семья как на дрожжах растет! Здорово! А я думаю, чего вы так долго разговаривали…

— А разве долго? А который час, Наташ?

— Без пятнадцати восемь…

— Ой! Как это — без пятнадцати восемь? Мне же… В Павловский сквер… Мушка, Мушка, ты где? Гулять, Мушка! Где мой телефон? А, вот, в сумке… Идем! Быстрее, Мушка, опаздываем!

Саша шла потом по улице, то ли плакала, то ли улыбалась своим мыслям. Надо же — все сразу свалилось… И как все дальше будет, одному богу известно! Но — как-то будет. Это жизнь, Наташка, ты права. Это и есть жизнь, к которой ни одно правило не применишь, и даже правило Парацельса не применишь, если в жизни есть место любви. Той любви, о которой ты мне толкуешь, Наташка. С перцем, шкварками и чесноком. Самой обыкновенной, земной, горячей и вкусной…

В кармане плаща запел телефон, Саша вытянула его на ходу, нажала на кнопку включения.

— Да, слушаю…

— Ты чего такая задохнувшаяся? Бежишь куда-то, что ли? — потек в ухо недовольный Катькин голос.

— Нет, не бегу, но тороплюсь. Ты даже не представляешь, Кать, куда я тороплюсь! На свидание!

— Иди ты… Молодец, Санька. Давай, поспешай. А то, что же, ни одного мужика на хозяйстве не осталось. Давай, давай…

— А еще нам Гришеньку Арина оставляет, она в Америку уезжает!

— Ой!

— А еще Наташка беременная! К лету уже родит!

— Ой…

— Кать, я без тебя не справлюсь, чувствуешь?

— А то! Я вот думаю — надо весной с ремонтом на даче затеяться… И твоих молодых на лето — ко мне! Ребенку свежий воздух нужен! Кислород! И Гришке тоже! Чего им там, в городе?

— Да, Кать… Ой, я уже пришла, извини! Отключаюсь!

Из-за деревьев Павловского сквера неслась им наперерез Ванда, Мушка тоже рвалась с поводка. По мокрой дорожке шел навстречу Валентин, улыбался радостно. Саша тоже ему улыбнулась. И представила на секунду, как сейчас улыбается во все лицо Катька…

А ведь хорошо, черт возьми! Хорошо, когда вокруг тебя горячо и вкусно, ты права, Наташка. И в том права, что в это «горячо и вкусно» надо свой ресурс любви вкладывать. Потому что им необходимо с кем-то делиться, иначе жизнь теряет смысл. Тебя кто-то подкармливает, и ты не греши — отдай… И дозу не устанавливай, не надо. Может, старанию нужна доза, а любви — нет…

Ознакомительная версия.