Ознакомительная версия.
— Хочешь, я отвечу? — спросила она.
— Давай, — согласился Сэм. Рана болела, ему трудно было встать. Он взял пульт и убавил звук. Мика Джаггера было теперь почти не слышно.
— Это твой сосед, — сказала Жюльет, вернувшись в комнату. — Он говорит, что ты поставил свою машину на его место.
Сэм нахмурился. «Какой еще сосед?»
И откуда здесь его машина? Ведь она осталась в подвале Стервятника! Смутное беспокойство, которое он почувствовал несколько минут назад, нарастало.
— Пойду посмотрю, в чем дело, — сказал он, набрасывая пальто поверх халата.
Он спустился по лестнице, вышел на улицу. Ночь была холодной, все вокруг сверкало.
— Кто здесь? — крикнул он.
Никто не ответил. Туман окутывал дома. В полной темноте, почти на ощупь Сэм сделал несколько шагов.
— Гэллоуэй…
Услышав этот голос, он резко обернулся. Грейс Костелло грустно смотрела на него, прислонившись к фонарю. Ее лицо в электрическом свете было белым, словно фарфоровое.
— Грейс?
Потрясенный, он бросился к ней. Этого просто не могло быть! Он видел ее тело, прошитое пулями, неподвижно распростертое на полу. Стервятник стрелял метко: плечо Сэма и ветровое стекло его джипа служили тому доказательством.
— Я… Я не понимаю!..
Ему приходилось видеть чудесные исцеления, но никто и никогда не вставал на ноги через несколько часов после того, как попадал под град пуль.
— Вы не…
Грейс распахнула куртку и отстегнула липучки бронежилета. Она сняла его и бросила под ноги Сэму.
— Сэм, мне очень жаль.
И тогда в нем что-то сломалось. Еще ни разу в жизни его рассудок не подвергался такому испытанию.
В его голове все перемешалось. Горечь, чувство вины, не оставлявшее его после смерти Федерики, потрясение от того, что он едва избежал смерти, вырвавшись из когтей Стервятника, мучительные воспоминания о прошлом, радость, наполнившая его, когда Жюльет сказала, что у них будет ребенок, и появление Грейс, которую он считал мертвой.
Обхватив голову руками, Сэм рухнул на заснеженную лестницу и заплакал от страха, гнева и оттого, что не мог понять, что происходит.
— Мне очень жаль, — повторила Грейс, — но я предупреждала. Я останусь здесь, пока моя миссия не будет выполнена. Я могу уйти только с Жюльет.
— Не сейчас, — взмолился Сэм. — Не отбирайте ее у меня!
— Все договоренности остаются в силе. Послезавтра на канатной дороге Рузвельт-Айленд.
Сэм с трудом встал на ноги. Боль в плече снова проснулась, но он не обращал на нее внимания.
— То, что происходит, сильнее меня, — сказала Грейс, уходя.
Сэм в отчаянии бросился за ней.
— Я не позволю вам это сделать!
— Мы еще поговорим. Но не сейчас.
— Когда?
— Завтра утром, — ответила Грейс. — Приходите в Бэттери-парк.
Он услышал сочувствие в ее голосе. Словно она была врачом, а он ее пациентом.
Так ли уж странно было все это? Ведь в глубине души он знал, что счастье не продлится долго, словно на нем лежало проклятие и беды преследовали его по пятам.
Прежде чем раствориться в ночи, Грейс сказала:
— Сэм, я бы с радостью осталась. Я бы хотела, чтобы все закончилось иначе…
И он поверил, что она говорила искренне.
Нет ничего более определенного, чем смерть. Нет ничего менее определенного, чем ее час.
Амбруаз Паре[39]
Пятница, 08.12
Грейс подняла воротник куртки. Порывистый ветер налетел на островок зелени на южной оконечности Манхэттена, зажатый между водой и небоскребами Уолл-стрит. Грейс прошла через весь Бэттери-парк и вышла на набережную, тянувшуюся вдоль реки. Вид отсюда открывался просто потрясающий. Несмотря на холод и ранний час, тут было много туристов и спортсменов, вышедших на пробежку. Грейс села на скамью и стала смотреть на залив, по которому сновали буксиры и паромы.
Чистый холодный воздух щипал нос. Грейс почувствовала легкий озноб. После своего возвращения она стала замечать мелочи, на которые раньше не обращала внимания: цвет неба, крик чаек, ветер в волосах. Она знала, что ее пребывание тут подходит к концу и скоро ей придется забыть обо всем, что составляет особую сладость бытия. После встречи с дочерью Грейс снова почувствовала вкус к жизни, и это делало ее особенно уязвимой.
Разумеется, она знала, что не сможет бросить свою миссию. Ее придется довести до конца, но сама мысль об этом была теперь невыносима. Грейс мучило множество вопросов. Почему ей никак не удается вспомнить несколько дней перед самой смертью? Почему на вскрытии в ее организме были обнаружены следы наркотиков? И главное, почему именно ее выбрали для выполнения этого странного задания?
* * *
Сэм открыл глаза. Жюльет не было рядом. Они не спали всю ночь, но с первыми лучами солнца Сэм задремал под действием обезболивающего. В панике он вскочил, но тут же увидел записку, которую Жюльет оставила на подушке.
Любовь моя.
Мне нужно в консульство. Увидимся позже. Береги себя.
Я тебя люблю.
Жюльет
P.S. Пора придумать ребенку имя!
Мне нравится Маттео для мальчика и Эллис для девочки.
А может, Джимми и Вайолет?
* * *
Сэм со стоном упал обратно на подушку, которая еще пахла духами Жюльет. Через некоторое время он встал и пошел в ванную. Там на зеркале он увидел написанные помадой слова: «Адриано и Селеста? Мэт и Энджел?»
«А вдруг будут близнецы?» — подумал Сэм, включаясь в игру. На кухне он увидел, что на холодильнике из магнитов в виде букв составлено еще одно послание: «Гильермо и Клер-Лиз».
Сэм задумался: интересно, как это звучит по-французски? Он оделся, стараясь не обращать внимания на боль в плече, и вышел на улицу. Было еще очень рано, и он быстро поймал такси.
— В Бэттери-парк, пожалуйста, — сказал он водителю.
Такси остановилось у башен Нижнего Манхэттена. Сэм вспомнил, что уже сутки ничего не ел, и в первом же «Старбаксе» купил обычный нью-йоркский завтрак: бейгл и большой кофе. Со стаканом в руке он двинулся на свидание с Грейс.
В кармане зазвонил мобильный телефон. Кто-то оставил сообщение. Сэм нажал кнопку и услышал голос Жюльет: «Манон, Эмма, Люси, Хьюго, Клеман, Валентин, Гаранс, Тони, Сьюзан, Констанс, Адель…»
Сэму стало больно от того, что он не мог радоваться вместе с Жюльет. Прихрамывая, он обошел расположенный в центре парка замок Клинтон — небольшую крепость, которая раньше защищала порт. Теперь тут продавали билеты на паром. Сэм оставил костыли дома и уже не раз пожалел об этом.
Он подходил к пристани, когда увидел идущую ему навстречу Грейс. И снова он удивился тому, что видит ее живой. Проснувшись утром, он надеялся, что вчерашняя встреча — не более чем плод его воображения.
У него был жар, наверное, он бредил во сне. Но это был не сон.
Грейс осторожно коснулась его плеча и неловко сказала:
— Надеюсь, вам не очень больно…
— Как видите, я отлично себя чувствую, — ответил Сэм, и в голосе его слышалось раздражение пополам с отчаянием. — Может, партию в теннис?
— Сэм, мне очень жаль.
Он взорвался.
— Хватит повторять: мне жаль, мне жаль! Это вам ничего не стоит! Вы ворвались в мою жизнь и заявили, что женщина, которую я люблю, должна умереть! Я что, по-вашему, должен плясать от радости?!
— Вы правы, — сказала Грейс.
Они оба окоченели от холода. Чтобы согреться, они влились в толпу пассажиров, двигавшихся к парому на Стейтен-Айленд. Сэм пытался не показывать, как ему трудно идти, но Грейс все равно заметила. Она хотела помочь ему, но он оттолкнул ее руку. Паром стоял у причала и должен был вот-вот отправиться. Они молча поднялись на борт. Поездка была короткой, но бесплатной и в тепле.
Паром был почти полон. Сэм, несмотря на холод, остался снаружи на задней палубе, Грейс последовала за ним. Как и при первой встрече, она протянула ему стаканчик кофе.
— Похоже, это самый скверный кофе во всем Нью-Йорке. Он у них целый день кипит в огромных кастрюлях.
Сэм сделал глоток.
— Действительно, особенный вкус, — поморщился он. Кофе был дрянной, но у него было одно неоспоримое преимущество: он был горячий.
Сэм и Грейс некоторое время молчали, глядя вдаль, на линию горизонта. Грейс смотрела на бруклинские доки и Эллис-Айленд так, будто видела их в первый раз. Сэм закурил, выдохнул дым. В нескольких сотнях метров от них статуя Свободы поднимала факел к небесам, не обращая внимания на ветер.
Через несколько минут Грейс попыталась начать разговор.
— Сэм, даже если я откажусь выполнить задание, они пришлют кого-то другого.
— Кого?
— Другого посланника. Чтобы исправить ошибку.
— Ошибку?! Вообще-то речь идет о жизни Жюльет! И о моей жизни!
Ознакомительная версия.
