Из-за этих пертурбаций или по какой-то другой причине Марина у Дазурова больше не работала, из приемной уже два дня отвечал другой голос — женский, разумеется. То, что Дазуров весь свой секретариат трахал, было настолько общеизвестно, что об этом давно никто даже не сплетничал. Я думал иногда, что такой демонстративный харрасмент — его личный протест против корпоративного лицемерия.
Я с любопытством глянул на новую секретаршу — и остолбенел. Захотелось немедленно взять ее за руку и увести, плюнув на Дазурова, на встречу, на все на свете. Это было чудовищно неправильно. Без кошачьих ушек Акамэ выглядела старше и… более обыкновенной, что ли. В какой-то степени это компенсировалось ярким фантазийным макияжем. На лице — прежнее выражение презрительного безразличия.
— Акамэ… Наташка… зачем ты здесь?
— Юрий Владимирович примет вас через две минуты, — равнодушно обронила Акамэ, глядя в свой монитор.
— Послушай, я понимаю, мы не очень хорошо расстались… Но ты уверена, что тебе нужна теперь именно эта работа? Помнишь, я говорил про обучение за счет «Натива»? Это все еще в силе, если вернешься в дизайн…
Акамэ не удостоила меня ответом, только презрительно скривилась. Такую же рожицу она корчила, когда говорила об Оле: «Трофи…». Думал ли я, когда брал ребенка на работу, что закончит она на позиции фактически штатной проститутки? Конечно, Акамэ больше не ребенок… да, восемнадцать ей уже. Но все равно… Неужели ей так отчаянно нужны деньги, чтобы… с Дазуровым? Он же ее в три раза старше!
— Акамэ, мы все тогда погорячились… Послушай, ты уверена, что это для тебя правильно? Давай поговорим, обсудим варианты…
Утратившая ушки кошкодевочка глянула на меня так, словно я был раздавленной ее внедорожником лягушкой, прилипшей к колесу. Не удивлюсь, если у нее и внедорожник теперь есть…
— Чего стоим, кого ждем? — жизнерадостно поинтересовался вышедший из кабинета Дазуров. — Встреча уже пошла, часики тикают… Натусик, сообрази нам кофейку.
Натусик послушно встала из-за стола и направилась в сторону кухни.
— Ты чего как пыльным мешком ударенный? Из-за этой что ли, в приемной? — спросил Дазуров у себя в кабинете.
— Вы уверены, что это подходящая для Натальи работа? — сухо спросил я.
— Какой ты дерзкий стал, Олежка… До всего-то тебе есть дело, за все-то ты в ответе… — Дазуров хохотнул. — Ладно, это нормально, что за своих беспокоишься. Я это в тебе ценю. А Натуля сама сюда пришла. Сказала, ничего мол не умею делать, но согласная на все. Надо же так любить деньги… Так что никакого, как говорится, харрасмента. Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте. Дизайнером она у вас вроде была? Не знаю, чего там у нее не сложилось с дизайном, а далеко пойдет девка. Все эти резиновые зины — прошлый век, слишком уж предлагаются, «нате скушайте меня, будьте добреньки». А Натаха — высокий класс, Аэлита эдакая, не от мира сего прям. А, впрочем, все они одним миром мазаны, за бабло наизнанку вывернутся. Хрен с ними, с бабами, давай посмотрим, чего вы мне там наработали…
* * *
— И молодцы, что не затянули официальную часть, — сказал Вадим, отпивая пиво из пластикового стакана. — А то я прошлый раз как вспомню, так вздрогну.
— Ну да, обошлись без цирка с конями, — улыбнулся я. — Быстро отстрелялся. А за все остальное спасибо Оле!
Официальная часть и правда была короткая. Я поздравил сотрудников с Новым годом, сказал, что все мы были молодцы и будем молодцы, вручил несколько почетных грамот и отпустил всех отдыхать. Оля по доброте душевной нашла для нас аниматоров, которые вели игры и соревнования в пяти разных помещениях — в основном какие-то гиковские настолки. Армрестлинг был в этот раз под однозначным запретом. В углу играл любительский кавер-бэнд — на именитых музыкантов бюджета не хватило. Кейтеринг тоже заказали скромный, без деликатесов, но салаты и пирожки оказались вполне съедобные. Не стали экономить только на баре. Столы с напитками стояли вдоль длинной стены зала — мы рассудили, что подвыпившие люди ко всему прочему будут лояльны; хорошо, что в сопли никто пока не нажрался. Пиво было всего двух сортов, зато свежее, кеговое.
— Да чего такого уж, — смутилась Оля. — Я в пару мест позвонила, а там они все сами. Оставлю контакты вам, ребята знают, как развлечь айтишников.
— Как твоя теперешняя работа? Сильно отличается от «Натива»? — спросил Вадим.
— Небо и земля! У нас под тыщу человек работает, и к внутренним коммуникациям мы серьезно относимся. Это вам не печеньки на кухню покупать. Тут и занятия спортом, и страховки всякие, и даже свой детский сад при офисе открыли. И ревью там не для галочки, а правда пытаемся понять, чего кому не хватает для счастья. Я до каждого руководителя доношу, что сотрудников обязательно надо хвалить: что хорошо получается, а что можно сделать лучше. А то многие норовят забить — мол, раз человек до сих пор не уволился, значит, все его устраивает; а он, оказывается, уже выгорел и новую работу ищет. У нас во внутренних коммуникациях премии прямо связаны с текучкой кадров — чем она меньше, тем, значит, лучше работаем.
— Укрепляете связь гребца с веслом на галере, — сказал я.
Оля закатила глаза и показала язык, Вадим неприлично заржал.
Мимо прошли в обнимку паренек из разработки и девушка из бухгалтерии. Я и не знал, что они встречаются. Не то чтобы особо интересовался… В углу подвыпивший Зять схватил за пуговицу какого-то продажника и, брызгая слюной, вещал про оптимизацию бизнес-процессов; продажник тоскливо озирался, но никто не спешил ему на помощь, от Зятя воротило всех. Из соседней комнаты раздался дружный вопль — ребята всерьез увлеклись настолкой. Жизнь шла своим чередом.
— Будто и не уходил никуда, — Вадим вздохнул. — Такое все родное… хоть возвращайся.
— Да ну, брось! — вскинулся я. — Ты ведь это не всерьез, надеюсь? Туфта это все. Выпас молочного скота на травке. Чтобы у всех было ощущение, что ломаться за гроши ради прибыли чужих дядей — это интересно и весело.
— Слушай, ну вот достал ты уже своим нытьем! — Вадим говорил вроде шутейно, но чуть не смял свой стаканчик. — Нету у нас для тебя социализма, нету!
— А хоть бы и был, тебе бы там тоже ничего не понравилось, — поддакнула Оля.
— Добро пожаловать в реальный мир, Нео, блин! — Вадим разошёлся уже не на шутку. — Повзрослей ты уже наконец! Кому впадлу пахать на дядю, тот не ноет, а составляет бизнес-план, просчитывает риски, берет кредит — и лезет в какую-нибудь рыночную нишу, расталкивая там всех локтями. Никакой тебе зарплаты на карточку дважды в месяц, никаких корпоративных бонусов и отпусков с больничными. Крутись как хочешь, побеждает сильнейший.
— Ты это к чему? — спросил я. — Чисто поорать на меня, или?..
— Или! Вот ты новости не смотришь… А сейчас мощный тренд на импортозамещение идет, особенно в информационных технологиях. Нам скоро все свое нужно будет, отечественное, от банковского биллинга до игр на телефончике. Прикинь, сколько откроется новых ниш. А у тебя уже есть команда…
— Не моя это команда…
— Это ты не считаешь ее своей, — Оля положила мне руку на плечо. — Ты и жизнь свою своей жизнью не считаешь. Но ведь все можно изменить.
— Хорош уже себя жалеть, задрал, — сказал Вадим. — Давай, амиго, вынимай голову из жопы. Отдавай этот чертов долг и бери наконец свою чертову жизнь в свои чертовы руки.
Глава 27
Я остаюсь
Январь — февраль 2022 года
К новогодним каникулам я добавил неделю отпуска, и мы с Катькой поехали во Вьетнам. Взяли в аренду мотоциклы — она ездила гораздо круче меня, ни разу не упала, а я вот дважды навернулся на скользких горных дорогах, но отделался легкими ушибами. За три недели мы успели побывать во многих местах, которые я наметил для себя два года назад. Хорошо, что я побывал здесь теперь, а не тогда — без Катьки это было бы совсем не то. Я и забыл, как это — разделять каждый час своей жизни с по-настоящему близким человеком. В последнюю ночь в Ханое Катька решительно выбросила пачку презервативов в мусорную корзину.
