В. еще почти минуту смотрел вслед Кати. Смотрел на рыб. На секунду он задумался, что было бы, если бы Кати сейчас обернулась... Там вдалеке, стоя в очереди в кассу. Но «если бы» не существовало, как и его Кати с серо-голубыми глазами.
В пустой квартире В. на М7 единственный свет исходил от аквариумов... Где рыбы все так же пожирали друг друга...
Есть только миг между прошлым и будущим... Именно он называется жизнь.
...напевали под нос ДД
Дисплей телефона Кати замигал холодным светом, как подсвечивались аквариумы В. Сообщение со знакомого номера отвлекло ее от мыслей обернуться в сторону разбитого аквариума...
«Привет! Прости, что не пришел на открытие. Когда тебя можно поздравить лично? Олег».
«Прямо сейчас», ― молниеносно ответила Кати.
«Ты далеко?»
«Прямо на М7 возле „Макдоналдса“. Через сколько будешь?»
«5 мин».
Иногда для того, чтобы встретить своего человека, не нужно ждать годы и выискивать повод, достаточно двух предложений «приезжай» и «скоро буду». Олег был не такой молодой и не такой простой, как когда-то мечталось Кати. Говорил «БалАшиха», а не «БалашИха», допускал большое количество ошибок в словах, выпив, садился за руль... Он не боялся ни закона, ни общества, был далек от политики и доморощенных интеллектуалов, он не хотел лезть на амбразуру и пьедестал славы, верил в Бога, носил больших размеров крест и соблюдал посты, иногда ругался и напевал «Metallica», услышав по радио знакомую песню. Он был свободен. Как и Кати. Свободен не от обязательств или конкретного человека, он был свободен в своем выборе и своих действиях и отвечал сам за себя.
― Ты почему без маски? ― поинтересовалась Кати, когда он вышел из машины.
― Дым отечества нам сладок и приятен.
― Так ты патриот? ― впервые за несколько месяцев Кати расплылась в искренней улыбке. Она его еще не знала. И можно было позволить просто быть собой... Да и Кати не боялась ему доверять... Как можно не доверять человеку, который еще не сделал тебе ничего плохого? Еще бы... ― Езжай за мной, не хочу ресторанов и публичных пространств.
― И я хочу просто выпить с тобой вина. Просто повод нашелся ― ты студию открыла у меня в центре.
― А если бы я не открыла?
― Нашел бы другой повод.
Ночь была глухая, дымная, душная, как будто осенняя ― в середине августа деревья пожелтели от засухи и жары, молчаливо скидывая листья прочь... В надежде на возрождение. В глубоких плетеных креслах на крытой веранде дома Ахмеда расположились Кати и Олег. Красное вино разливалось по бокалам из мутного стекла. Они мерзли под кондиционерами, не веря, что осенний желтый сад в дымке ― это сорокоградусная жара...
Кати сидела, укрыв ноги пледом. Как будто и вправду началась осень.
Они рассказывали друг другу всю свою жизнь. Их воспоминаниям не было предела. Они делились всем тем, что копили многие годы ― собирали в себе. И не могли ни с кем поделиться. Кати повзрослела. Она повзрослела за это лето, уже была готова к искренности ― нет, уже не ходить с душой нараспашку, а просто научилась быть собой и не обманывать саму себя, не вводить в заблуждение окружающих. Олегу нравилось ее спокойствие и отрешенность во взгляде. Нравилась мудрость ее суждений. Нравился ее возраст ― уже не восемнадцать, но еще и не остервенелые и расчетливые тридцать.
― Ты женат? ― поинтересовалась Кати. ― Только скажи честно, а лучше покажи паспорт.
― Нет, точно не женат. Уж поверь мне, ― улыбнулся Олег. ― А ты?
― Я была замужем. Знаешь, когда-то мне хотелось всей этой мишуры ― совместных праздников, новогодней елки, совместных походов за продуктами. Обычной семейной жизни... Точнее, мне хотелось этого хотеть, но я так и не смогла. Может, от того, что я выросла в семье без традиций, устоев и обедов ― мы все вставали, ложились и ели в разное время, я не способна построить семью в традиционном смысле. А сейчас я как никто понимаю, что институт брака устарел... И остались просто люди... Которые хотят быть счастливыми... Иногда даже друг с другом...
― Вот видишь, зато сейчас ты знаешь, чего хочешь. Расскажешь?
― Я хочу просыпаться и засыпать. Смотреть на мир вокруг, может, со временем даже что-то менять в нем, ловить каждое мгновение и не ставить никаких рамок. Да, я хочу любви. Но не придуманной. А той, которая не ограничивает. Я же любила однажды. Странной, но любовью. Я даже не могу сказать, что он был нужен мне рядом каждый день. Но этот человек заставлял меня жить и просыпаться. Он был тем уголком моей души, в который я сбегала, когда было страшно или больно. А потом я поняла, что просто придумала себе этого человека. И что я все это время была одинока и не подпускала к себе никого ― потому что жила прошлым... Тогда я не понимала, что нет вчера и завтра, есть только сейчас... И если сейчас ты кому-то нужна ― то он будет с тобой рядом. Не когда-то, а именно сейчас. ― Кати улыбалась, плакала, смеялась ― была настолько живой, что Олег не понимал, откуда в природе берутся такие искренние женщины.
― И я сейчас рядом с тобой ― и не важно, сколько это продлится ― одну ночь или целую жизнь. Ты мне понравилась, и я тебе тоже... Да, ты меня еще не знаешь. У меня за спиной много историй, больше грустных, чем смешных... Но я ни о чем в своей жизни не жалею, и это делает меня счастливым.
Кати пошла на кухню поставить бокалы... Они выпили целую бутылку вина... Были слегка пьяны и умиротворенны.
― Подойди к окну... А лучше открой дверь... ― крикнул Олег.
― А что там?
― Ты посмотри...
Дым развеялся... На небе были видны облака... А из-за деревьев прорывались первые лучи.
― Поехали на Вишняковский пруд рассвет встречать! ― предложил Олег.
― Мне через два часа ехать студию открывать ― у меня клиенты на раннюю йогу приезжают... Я эти две недели за администратора...
― Успеется... Тем более я знаю, как через поселок, где у меня дом, подъехать к самому берегу...
― Ты прав! Вдруг завтра дым вернется, и мы все снова станем рабами застекольной жизни? Есть же только «сейчас»!
Олег вырос в микрорайоне Южный города Балашихи, недалеко от Лисьей горы, в панельной пятиэтажке, его мать работала на заводе «Рубин», а отец был отставным военным. Он содержал родителей и трех младших сестер, сам отслужил, потому что служила вся семья и стыдно было этого не сделать. Вернулся, работал, трудился, в начале двухтысячных открыл условно легальный цех по производству DVD, потом палатки, магазины, рестораны по франчайзингу... И так до владельца торгового центра... Он был одним из тех, кто носил и чешки, и кирзачи, и гриндерсы... Застал «Ласковый Май», Горбачева и еще живого Курта Кобейна... Верил и в Советский Союз, и в Бога, и в перестройку...
Из машины доносилось радио «Максимум»... И заиграл старый заезженный трек Guns N’Roses «Knocking On Heaven’s Door».
― Сколько лет прошло, с тех пор как эта песня вышла? Лет пятнадцать? Я думала, их уже крутят только по радио «Ретро», ― заметила Кати и начала подпевать во весь голос...
― Думаешь, мы уже настолько старые? ― Олег лег на влажную траву возле берега...
― Говори за себя. А почему ты не переехал в Москву? У тебя же есть возможность сейчас жить в высотке на Котельнической набережной... Или путешествовать... Нанять толковых замов... И жить в свое удовольствие...
― Здесь мой дом. А человека рано или поздно всегда начинает тянуть туда, где прошло его детство... Ты же тоже сюда вернулась... А я просто надолго и не уезжал. ― Олег улыбнулся. ― Представляешь, мы с тобой в детстве могли тут вместе купаться... Я, конечно, лет на шесть тебя старше... Но все равно... Вот здесь на берегу мы наверняка виделись... Надо будет сравнить детские летние фотографии... У меня есть целый альбом.
― Думаешь, у нас так далеко зайдет?
― А почему нет?
― Кстати... Я могу тебя попросить об одном одолжении?
― Да... Конечно...
Кати откинулась на спину, почувствовала шеей чуть прохладную росу, а потом положила голову на плечо Олега. Уткнувшись в его шею, пахнущую родным городом, немного дымом, одеколоном и утром, попросила:
― Называй меня просто Катей...
Где-то вдалеке шумела М7, грузовики держали свой многокилометровый путь до Казани, Уфы и Нижнего Новгорода, люди все так же куда-то спешили, бежали, неслись... думали, мечтали, любили... И Кати через два часа понесется жить жизнью обычного человека, с нормированным графиком, победами, поражениями, кредитами, ипотеками, зарплатами... Но пока в нескольких метрах от ее ног в воде плескалась рыба... Настоящая... Речная... И не было ни стекла, ни замкнутых мыслей... И, что самое важное, иллюзий... И пусть медиа-люди в медиа-мире пишут свои иллюзии... Все равно останутся те, кто выйдут за пределы стекла, монитора и, оставив позади мечты, просто выберут жизнь... Потому что пути Господни, как и пробки на М7, неисповедимы...
* * *
Зимой Кати, точнее уже Катя, и Олег отправились в Индию пересидеть морозы. Катя думала, что поездка будет носить туристический характер, и, осмотрев несколько храмов и проведя ночь в Мумбаи в дань фильму «Миллионер из трущоб» они улетят в Северный Гоа и будут валяться на пляже, однако события развернулись иначе.
