Снимок Пирса уставился на меня с экрана. Ты получишь деньги, когда мою кандидатуру выдвинут на должность. Я почти слышала, как Пирс произносит эти слова. Почти видела это.
— Пока что о смерти судьи Пирса не было официальных заявлений, но ранние доклады предполагают, что её причиной послужила аневризма, — серьезное выражение лица репортера идеально подходило для подобных новостей. — По слухам, Пирс был одним из главных претендентов на должность в Верховном Суде после смерти судьи Теодора Маркетта ранее в этом же месяце. Пока что Белый Дом не комментирует то, как…
Кто-то переключил канал и вот так просто мы снова вернулись к Кларку Гэйблу. Я положила игральную карту и отправилась в фойе, к ближайшему выходу. Боди увидел, как я проходила мимо, и последовал за мной на улицу.
— Пирс мёртв, — подождав, пока за нами закрылась дверь, сказала я ему, вдыхая свежий воздух.
Боди прищурился.
— Сердечный приступ? — помрачнев, предположил он.
— Аневризма.
Боди достал из заднего кармана пачку сигарет. Он достал из неё сигарету и принялся катать её между двумя пальцами.
Слишком уж большое совпадение, — подумала я. Судя по выражению лица Боди, он думал о том же: скорее всего Пирс умер от аневризмы так же, как судья Маркетт умер от непредвиденных усложнений во время операции.
— Вивви думает, что её отца могли убить, — наблюдая за реакцией Боди, произнесла я.
— Вивви — умная девочка, — ответил Боди. Другими словами, он думал, что она права.
— Мне нужно ей позвонить, — сказала я. — Нужно позвонить Генри.
— Полегче, боксер.
— Это не шутка, Боди.
Он бросил сигарету на землю и раздавил её ботинком.
— Я не шучу.
Я это знала.
— Кто это делает? — негромко спросила я.
— Твоя сестра сказала бы тебе в это не вмешиваться.
Она мне не сестра.
— Но, насколько я могу сказать, — вяло продолжил Боди, — когда тебе говорят во что-то не вмешиваться, ты слышишь просьбу бодро и радостно влезть в это по уши. Постоянно. Вы с Айви очень похожи.
Я развернулась против ветра, не собираясь отступать.
— Кто это делает? — Боди повторил мой вопрос. — Если считать, что смерть доброго доктора не была самоубийством — а сейчас я в этом почти уверен — я бы сказал, что мы ищем человека с военной подготовкой. Скорее всего, спецназ, возможно, военная разведка.
Телефон Боди зазвонил. Айви. Я знала, что это она, настолько же ясно, как зрители знают, что главному герою фильма ужасов не нужно спускать в тот подвал. Боди ответил на звонок и кивком приказал мне вернуться в здание.
Я зашагала по коридору к комнате моего дедушки.
Я бы сказал, что мы ищем человека с военной подготовкой.
Я подумала о том, что Айви была в Кэмп-Дэвид на тех выходных. Она рассказала мне, чего именно я не знала — кто сделал снимок, кто находился прямиком за границей кадра.
Кто ещё был там в день встречи Бхарани и Пирса? Моё дыхание участилось. Адам? Это ведь его отец организовал поездку.
Адам мог пойти на благотворительный вечер «Фонда Кейса»?
Я бы сказал, что мы ищем человека с военной подготовкой, — слова Боди преследовали меня. — Скорее всего, спецназ, возможно, военная разведка.
Адам служил в военно-воздушных силах. Адам работал на Пентагон.
Нет. Я свернула за угол. У двери комнаты моего дедушки стоял уборщик с горой одеял в руках. Адам в этом не замешан. Не замешан. Одно из одеял соскользнуло со стопки уборщика. Стараясь не думать об Адаме — об Айви и о Пирсе — я наклонилась, чтобы поднять одеяло.
— Вот…
Уборщик рванул вперед, впечатывая одеяла мне в лицо и перекрывая поток воздуха к моим легким, и плотно прижал меня к себе. Никакой не уборщик.
Не Адам. Эта мысль должна была успокоить меня — но не успокоила. Слишком велик для Адама. Слишком высок. Я попыталась высвободиться. Слишком силён. Я ничего не видела и не могла дышать. Человек, оказавшийся не уборщиком, собирался меня убить. Я умру, задохнусь в шаге от комнаты моего дедушки.
Я попыталась ударить моего захватчика локтем по подбородку. Затем я почувствовала укол в шею.
И мир поглотила темнота.
Я проснулась, не чувствуя своих запястий, с пульсирующей болью в висках. Сначала я видела лишь собственные ноги, связанные в лодыжках прозрачных пластиковым хомутом. Моя обувь исчезла.
Как и моя одежда.
От шока я пришла в себя. На мне было надето что-то вроде свободной хлопчатой сорочки. Осознание того, что кто-то снял мою одежду — что чьи-то руки раздевали меня, пока я была без сознания — заставило меня вздрогнуть.
Моё тело сотрясла тошнота. Я подалась вперед, насколько позволял тот факт, что я была привязана к металлическому стулу. Волосы упали мне на лицо, и меня стошнило на бетонный пол. Я не могла даже вытереть рот рукой, так что закашлялась.
Пол, — подумала я, стараясь сосредоточиться на деталях, с помощью которых я могла понять, где нахожусь. — Бетонный пол.
Я находилась в помещении. Оно было обширным — что-то вроде подвала. Без окон. С одной стороны собралась груда электрических проводов. Комната была тускло освещена, но даже от тусклого освещения моя голова пульсировала.
Уборщик накачал меня чем-то. Я вспомнила укол в мою шею и последовавшую за ним темноту. Возможно, головная боль была побочным эффектом. Но побочным эффектом чего?
Чем он меня накачал?
Яд? Я постаралась не думать о вероятности того, что судья Пирс умер вовсе не от аневризмы. Постаралась не думать о том, что кто-то отравил судью Маркетта.
Не просто кто-то, — подумала я. Я попыталась вспомнить, как выглядел уборщик, но у меня ничего не вышло. Я не обратила на него внимания. Темные волосы. Высокий рост. Вот и всё. Всё, что я увидела. Всё, что я знала.
Я попыталась ослабить веревки, качаясь из стороны в сторону. В результате я только упала на бок и ударилась головой. Сильно.
Я должна отсюда выбраться. Осознание этого помогло мне не больше, чем попытки вспомнить лицо уборщика. Он меня убьет. Он знает, кто я. И он меня убьет.
Айви отослала меня из Вашингтона, но недостаточно далеко.
Сосредоточься. Моя щека коснулась холодного пола. Думай. Я знала, что составление плана мне никак не поможет, но что мне оставалось?
Боди сказал, что мы искали человека с военной подготовкой. Я не могла думать о будущем. Я не могла думать о том, что может случиться со мной в этом подвале. Так что я принялась думать о человеке, который привёз меня сюда. В нём было что-то знакомое?
Думай, Тэсс.
Я вспомнила всё, что я знала — о Пирсе и отце Вивви, о журналисте, которому перерезали горло.
Наводка пришла из западного крыла Белого Дома и больше я не скажу ни слова.
Восточное крыло. Военная подготовка.
Сколько у президента подчиненных? Кто из них был на благотворительном вечере в день, когда отравили Тео Маркетта?
Кого из них Уильям Кейс мог пригласить в Кэмп-Дэвид?
Там был президент. Мой мозг переключился на это. Я не могла его остановить. Там был президент. Там был президент.
Но не президент Соединенных Штатов прижал к моему рту одеяла. Не президент Соединенных Штатов вколол что-то мне в шею и вырубил меня.
Там был президент.
Наводка пришла из западного крыла Белого Дома.
Мы ищем человека с военной подготовкой.
Внезапно, я вспомнила, как мы с Айви обсуждали фотографию из Кэмп-Дэвид. Она не просто сказала, что была там в те выходные. Она не просто намекнула, что там были и другие люди.
Она спросила, думала ли я о том, кто стоит прямиком за границей кадра.
Там был президент. На этот раз эти слова обрели новое значение. Президент был в Кэмп-Дэвид. Президент был на благотворительном вечере.
— Кто стоял за границей кадра? — я произнесла слова в цемент. Мои мышцы кричали в возмещении от угла, под которым изогнулось моё тело. Игнорируя боль, я перевела вопрос.
Кто стоял в нескольких шагах от президента?
Кто был с ним — в Кэмп-Дэвид, на благотворительном вечере? Кто работает в западном крыле Белого Дома, потому что там же работает сам президент?
Кого я не замечала?
Кто отлично умеет сливаться с фоном?
Я слышала приближающиеся шаги. Я снова попыталась вырваться, но ничего не вышло. Я не могла пошевелиться — а шаги были всё ближе.
