Ознакомительная версия.
«За что?» — чуть не вырвалось у Данилова, но он вовремя сдержался и вместо удивления изобразил на лице понимание напополам с одобрением.
— Это вы правильно сделали, Кристина Романовна. Я был уверен, что вы придете. Не хотелось бы, знаете, заканчивать вашу веселую, но слишком уж затянувшуюся шутку, звонком вашему отцу. Мне кажется, что у него и так дел хватает.
— Да, — с плохо скрываемой неприязнью, согласилась Кристина.
Помолчала и добавила:
— Глупо все получилось, Владимир Александрович, совсем не так, как я это себе представляла. Извините.
— Хорошо, — свеликодушничал Данилов, хотя про себя думал сейчас о Кристине не очень хорошо.
«Ну и развлечения у нынешней молодежи! Ну и шуточки! Так ведь и до развода можно было дошутиться, смотря на кого нападешь! И за что? За то, что объяснил очевидное? Или это такие правила — кто на новенького? Появился на кафедре сотрудник, давай попробуем с женой его развести. Прикольно же».
— А как вы узнали? — Кристина по-прежнему глядела в пол.
— Вычислил, — улыбнулся Данилов, не собиравшийся раскрывать карты и признаваться в том, что действовал просто наудачу. — Звонки легко отслеживаются, выводы сделать уже нетрудно.
— Но мы же звонили вам с левых телефонов…
— Поверьте, Кристина Романовна, и не такие задачи приходилось решать, — улыбнулся Данилов.
— Я понимаю, — Кристина затрясла головой, что должно было означать кивки. — Вы же бывший сотрудник чего-то там, я знаю.
— В нашем деле бывших не бывает, — Данилов уже откровенно забавлялся, подражая герою какого-то, давно читанного, шпионского детектива. — Так же, как и неразрешимых уравнений.
Как же просто открылся ларчик! Не пришлось подбирать ключ или шерудить в замке отмычкой. Пнул походя, крышка и открылась. Все гениальное просто, а все простое можно считать гениальным. Или почти все.
— Я понимаю, Владимир Александрович.
«Какая понятливая девушка! — восхитился Данилов. — Любо-дорого смотреть! А на занятиях производила не такое впечатление».
— Могу ли я узнать, Кристина Романовна…
— Сидим? Бездельничаем?
В открывшуюся дверь заглянул Сааков. Увидел, что Данилов не один, и тихо закрыл дверь.
— Могу ли я узнать, Кристина Романовна, — повторил Данилов, — почему вы решили так пошутить? Я вас чем-то обидел? Или у вас просто такой веселый характер?
— Нам показалось, что это будет весело, — после короткой паузы ответила Кристина, по-прежнему избегая встречаться с Даниловым глазами. — Прикольная шутка. Ну, и вы…
— Что — я?
— Вы не понравились… — пролепетала Кристина. — Нам… То есть мне.
— Выходит, это была месть? — уточнил Данилов.
— Вообще-то это была шутка…
— Ладно, пусть так, — не стал настаивать Данилов. — А как вы узнали номера моих телефонов?
Кристина удивленно посмотрела на него, затем перевела взгляд на стол Колосовой. Точнее, не на сам стол, а на пухлый, изрядно потрепанный дежурный блокнот, в который были записаны телефоны всех сотрудников кафедры, а также аспирантов и клинических ординаторов.
— Вы рискнули зайти в кабинет…
— Я просто дождалась, когда вы уйдете домой, и спросила у сотрудницы, которая здесь сидела, как можно связаться с вами. Сказала, что вы срочно мне нужны. На домашний даже и не надеялась, но женщина оказалась доброй, открыла свой молескин и продиктовала мне оба ваших номера.
«И не только не поинтересовалась, зачем вдруг студентке понадобилось со мной связаться, но и мне ничего не сказала, — подумал Данилов. — Молодец, Колосова, спасибо».
— А вы не думали о том, что ваши шутки могут иметь далеко идущие последствия? — поинтересовался Данилов. — Ладно бы мне, но ведь вы еще и жене моей звонили…
— Это была не я.
— Какая разница? Вы же организовали звонки. А если бы моя жена оказалась ревнивой фурией, что тогда? Я бы сейчас уже ходил холостым-разведенным! Надо же задумываться о последствиях! Или для вас главное — посмеяться, а о последующем можно не думать, потому что не вам это расхлебывать?!
Сказать, что ответ Кристины поразил Данилова, означало бы ничего не сказать.
— Если ваша жена вас любит и доверяет, то ничего страшного не произошло бы, — убежденно сказала Кристина, глядя в глаза Данилову. — А если нет, то чем раньше бы вы развелись, тем для обоих лучше!
— Скажите пожалуйста! — сыронизировал Данилов. — Так вы мне, оказывается, услугу оказали! Протестировали семью на прочность, а жену мою — на любовь и доверие! А я-то не понял!
Кристина ничего не ответила, только плечами пожала.
— Ладно, чего уж там… — Данилову захотелось поскорее избавиться от Кристины. — Извинения принесены и приняты, звонков, я надеюсь, больше не будет…
— Нет, — подтвердила Кристина.
— …Инцидент можно считать исчерпанным. Моя любовная лодка не разбилась о быт, то есть, о ваши, так называемые, шуточки, и вообще все хорошо. Спасибо вам за откровенность.
— Пожалуйста.
Кристина встала и посмотрела на Данилова, уже не виновато и не робко, а как-то иначе. Данилову показалось, что с превосходством смотрела Кристина, но эти нюансы его уже не интересовали.
— До свидания.
— Всего хорошего.
Сразу же после того, как за Кристиной захлопнулась дверь, Данилов позвонил Елене. Удержаться и дотерпеть до возвращения домой не было никаких сил.
— Я только что раскрыл главную тайну двадцать первого века! — сообщил он, даже не поинтересовавшись, как обычно, есть у Елены время для разговора. — «Моей любовью» оказалась студентка пятого курса, между прочим, дочь нашего проректора по науке. Как-то раз я по замене провел занятие с их группой и очень ей не понравился…
— Не понравился или понравился? — переспросила Елена.
— Не! Понравился! — отчеканил Данилов. — Девушка купилась на мою вчерашнюю подначку и призналась во всем.
— И что ты с ней сделал?
— Ничего. Сказал ай-яй-яй, и все.
— Надо было выпороть!
— Этим пусть занимается ее папаша, если захочет и найдет время. Но вряд ли она ему расскажет, а я — тем более. Так что придется обойтись без порки.
— Жаль, конечно, — вздохнула Елена. — Меня так развлекали звонки… Даже не столько звонки, сколько тайна. С ней жизнь становится интереснее.
— Ничего, вот выйдешь на работу…
— Не напоминай мне про работу! Только что, прямо перед твоим звонком, разговаривала с моей и. о…
«Моей и. о.» Елена называла заведующую подстанцией Губину, исполнявшую ее обязанности. «Губина все мне погубит!» — порой причитала Елена. Шутила, конечно, но Данилову казалось, что Елена относится к той с ревностью, беспокоясь, как бы та не оказалась более успешным руководителем, нежели она сама. Закономерно в общем-то. Любой человек на месте Елены испытывал бы сходные чувства. Когда тебя замещают дураки, плохо — приходится руководить из дома, постоянно советовать, решать и подсказывать. Но и с умными людьми надо держать ухо востро, а то мало ли что…
— …У нас очередное ЧП, все на ушах, всех трясет! Детская смерть в машине. Годовалая девочка, представляешь?..
К смертям Данилов никогда не относился равнодушно, особенно к детским. Некоторые из коллег, мня себя профессионалами высшей пробы, утверждали, что настоящий врач эмоции на работе проявлять не должен, дескать, они только мешают работе, поэтому ко всему, что происходило с пациентами, относились равнодушно-отстраненно. Таких Данилов и за врачей не считал. Да, конечно, некоторые эмоции работе помеха, но человек без них уже и не человек, а чурбан какой-то. И потом, не проявлять — одно, а не иметь — совершенно другое. Сейчас, будучи отцом маленького ребенка, Данилов отреагировал на слова Елены особенно остро. Представил Машу в подобной ситуации, и дыхание сперло.
— Родители вызвали на высокую температуру в двадцать один сорок. Она реально была высокой — сорок и пять. Бригада поставила пневмонию и отвезла ребенка в семнадцатую детскую. Там дежурила заведующая приемным отделением, которая сняла пневмонию и поставила вместо нее ларингофарингит, отказав в госпитализации. Мать с ребенком вернулась домой, девочка «ухудшалась», в три сорок восемь поступил «повтор» с поводом — «посинела, умирает». Выехали БИТы,[59] поставили менингит, повезли в первую инфекционную, но не довезли — умерла по дороге. Вот такая жуть…
— Жуть, — вздохнул Данилов. — А почему у вас ЧП? Виновата же врач из семнадцатой, которая сняла диагноз.
— Первая бригада не диагностировала менингит. Департамент уцепился за это…
— Кто-то хочет вывести из-под удара заведующую приемным отделением и делает виноватыми «Скорую помощь»? — перебил Данилов. — Знакомая ситуация. Мало ли что не диагностировали менингит. Но ведь госпитализировали. Пусть не в инфекцию, но…
Ознакомительная версия.
