— Любимая, поздравляю с прибытием к месту проведения медового месяца!
— И тебя с тем же самым, — пожелала я, вслепую нашаривая его губы.
На трапе нас жарко, пламенно, как родных, обнял душистый ветер. Площадку летного поля окружали невысокие гряды гор, и воздух между ними висел совершенно неземной, ни на что не похожий. Предполагаю, в нем смешались ароматы пряных трав и морская свежесть. И точно помню, что небо было особенным — преувеличенно голубым и глубоким.
Мы со Стасиком коротко обменялись впечатлениями:
— Правда, здорово?
— Вообще атас!
Миновав паспортный и таможенный контроль, наша маленькая новорожденная семейка попала в оцепление таксистов. Стас не стал ни прицениваться, ни торговаться. Назвал место, услышал цену и согласно махнул рукой. Денег нам надарили прилично, так что мы чувствовали себя вполне состоятельными людьми. А когда приехали в коттедж, и вовсе ощутили себя богачами!
К дому, украшенному колоннадой, вела кипарисовая аллея. А сам он стоял на горе, каменистые склоны которой стекали непосредственно в море. Дверь нам отворил пожилой грек, назвавшийся Христосом и прекрасно — всего лишь с небольшим акцентом — говоривший по-русски. Он показал нам спальню, превышающую общую площадь нашей новосибирской квартиры. Над широкой кроватью спускался тяжелый гобеленовый балдахин. Выложенный плитами пол с двух сторон от нее устилали толстые ковры. И остальная мебель с гнутыми ножками и спинками была обита той же гобеленовой тканью. Вторая дверь вела на просторную террасу, украшенную большими глиняными амфорами, белыми статуями и горшками с живыми зелеными растениями.
— Муж мой, может, мы уже в раю? — спросила я Стаса, охватывая взглядом с высоты морской простор.
— Нет, любимая, так выглядит наша с тобой земная жизнь! Представляешь, что будет дальше, дорогая моя госпожа Рудницкая!..
Мы засмеялись, поцеловались, взялись за руки и побежали купаться.
Первый день нашей со Стасом супружеской жизни получился длинным — мы многое успели. Обошли окрестности, разведали, где находится рынок, и славно поужинали в маленькой, уютной таверне.
— Вот она — частная собственность! И готовят сказочно, и обслуживают по высшему разряду, — заключил Стасик, подливая мне в бокал вина из кувшина.
— Обратно, в гору, тебе придется нести меня на руках, — пригрозила я.
— Я готов. Я готов тебя, Ритка, постоянно носить на руках, но с тем условием, что ты не растолстеешь! — шутила со мной моя любовь.
…Ночью, сладко засыпая на его груди, я призналась:
— Знаешь, Стасенька, раньше мне казалось, что это нереально — выйти за тебя замуж.
— Почему?
— Ну… ты представлялся мне таким пофигистом. Плейбоем…
— Душа моя, именно из плейбоев выходят самые лучшие мужья. В том случае, конечно, если они влюбляются по-взрослому.
— Да?
— Да.
— Тогда поцелуй меня и подтверди, что любишь не по-детски!
— Люблю. Я так сильно люблю тебя, Ритка, что слов не нахожу…
Спать рядом с ним решительно не удавалось… Да и вообще, счастье — это такое же испытание, как горе. Только со знаком плюс!..
Глава 11
Софья. Между романом и браком
В субботу 16 августа я проводила маму, отчима и заодно соседей по подъезду на поезд до Симферополя. А в воскресенье уезжали мои замечательные сваты, к которым я успела крепко-накрепко привязаться. Скажи мне кто-нибудь, что чужие люди всего за три дня могут стать родными, никогда бы не поверила. Но это оказалось действительно так…
Накануне нам позвонили Риточка и Стасик. Сказали, что гуляют по Айя-Напе, и более ничего конкретного — дети вырывали друг у друга трубку, дурачились и давились смехом. Из чего мы сделали вывод, что они абсолютно счастливы и прекрасно ладят между собой.
Провожая Рудницких, на вокзальном перроне я изнывала от грусти. Им-то хорошо — они сядут в купе, будут вместе пить чай и смотреть на меняющийся пейзаж за окном. Они поедут вдвоем, а я останусь совсем одна, как круглая сирота…
— Марек, Алечка, когда вы ко мне в следующий раз приедете? — схватила их за руки.
— Теперь твоя очередь, Софья, сама к нам приезжай, — легонько сжала мою руку сватья.
— Приезжай прямо сейчас, пока лето не кончилось, — поддержал ее сват. — Посмотришь, какие у нас в Хакасии изумительные места!.. Махнем на рыбалку, съездим в горы, в долины…
Я уже была готова запрыгнуть в вагон вместе с ними, но строгий окрик проводницы, велевшей пассажирам занять места, а провожающим выйти вон, вернул меня к реальности.
— Сонечка, спасибо тебе за дочку, — обняла меня Альфия.
— И тебе спасибо за сына…
— Не забывай: мы тебя ждем! Мы тебя любим! — крикнул сват с подножки поезда и протянул руку супруге, помогая забраться вверх.
Бывают же такие дружные семьи…
…Дома ждали завалы использованных постельных принадлежностей, грязных скатертей и полотенец. Они-то и помогли мне не спятить. До позднего вечера я стирала, а после полуночи взялась гладить высохшее на балконе белье, одним глазом поглядывая в телевизор. Свернула деятельность одновременно с окончанием трансляции программы передач на канале «Культура». Свалилась на диван и отключилась, как телевизор. А утром бессовестно проспала на работу. Решила: повинную голову меч не сечет. И сразу пошла к шефу каяться.
— Что с тобой делать, Зарубина?! С тебя бутылка, — пошутил Лев Назарович.
— Ой, да я не только бутылку, я вам целый пир горой закачу! — сгоряча выпалила я и сразу вспомнила, что в моем кошельке ничего не шуршит. Только звенят серебро и медь — мелочь да жетоны на метро.
Лев Назарович сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на меня поверх них:
— Знаешь, Софья, как отвечал поэт Михаил Светлов на вопрос, что он больше любит писать: стихи или прозу?
— Не знаю. И что же?
— Сумму прописью!
Я хмыкнула: достойный ответ. У шефа вообще все в порядке с чувством юмора — вот и к личной жизни своей дочки, которая успела не только дважды выйти замуж, но и уже дважды развелась, он относится философски… А сейчас посоветовал мне зайти в бухгалтерию и оставить автограф под произведением в любимом жанре Светлова.
— Неужели зарплату дают?!
— Все, кроме тебя, еще в пятницу получили, — подтвердил Лев Назарович, освобождая переносицу от очков. Этот жест всегда означал, что диалог исчерпан.
Кто бы знал, как мне нравится посещать бухгалтерию! Кассиршу Юлечку я готова была облизать, как собака, языком.
— Расписывайся, — протянула она мне бланк.
Увидев цифру, я едва не выронила авторучку: двадцать четыре тысячи рублей! Господи, случается же и на старуху проруха!.. Я о таком богатстве и мечтать не смела… Юля равнодушно объяснила, что Лев Назарович включил в мою зарплату премию от компании «Контур». Понятно: щедрость Паперного не знает границ…
— Спасибо. — Я сунула пачку купюр в сумочку не пересчитывая.
Забежала в кабинет, объявила коллегам, чтобы ждали праздничного обеда, и отправилась в продуктовый поход. Маршрут был привычным — в павильоны Центрального рынка. Купила сыра, сервелата, ветчины и острых корейских салатов. Второй пакет нагрузила яблоками, виноградом и сливой. В мелкооптовом магазинчике взяла литровую бутылку мартини и поллитровую коньяка. Сверху в пакет засунула коробку конфет «Коркунов». Они мне очень нравятся. Почти так же, как заходы в бухгалтерию, — под настроение я способна самостоятельно опустошить всю коробку…
Как всегда, забыла про хлеб насущный. Пришлось с тяжеленными сумками делать крюк до булочной, расположенной на Красном проспекте. Почему-то, когда я проходила мимо Дворца бракосочетаний, сердце заныло. Резко расхотелось праздновать: сколько можно, в конце концов?! И вообще резко расхотелось возвращаться в агентство к забитому бумажным хламом письменному столу и начиненному спамом почтовому ящику в компьютере. Рутина осточертела! Каждый день одно и то же: заказчики, сроки, согласования, бег по кругу… Как представила, что и дома меня больше никто не ждет, кроме пустых, давно не ремонтированных стен, ком к горлу подкатил. Чуть не расплакалась. Поставила пакеты на асфальт, достала из сумочки сигареты…
В Новосибирске не принято курить на улице. Это же не Нью-Йорк и не Москва. Мне самой женщины, курящие на ходу, представляются вульгарными. А еще меньше нравятся мужчины, которые на улицах пьют пиво, присасываясь своими мокрыми, скользкими, как капустные слизни, губами к горлышку бутылок или отверстию банок. Фу… В Новосибирске большинство мужчин предпочитают надуваться пивом именно таким дешевым и неэстетичным способом. Не представляю, как с ними после этого можно целоваться? Уж не то что выходить за них замуж… Да, в этом городе решительно не за кого выходить замуж, будь ты хоть пять раз на выданье!.. Если перефразировать выражение Линки, приличные мужики женаты, а все остальные — дерьмо. Она так говорила про клиентов в «Нью-Йорк таймc»…
