– Ты зачем сюда пришел, Салават? – повысил голос Старик. – Говори, зачем пришел, и убирайся вон!
– Да, я пришел, – кивнул Салават. – Я предлагаю тебе сказать людям одну вещь: признай, что ты излечивал больных с помощью прибора ППАС…
Минуты две Дмитрий Михайлович просто молчал. Потом лицо его налилось краской, и он оглушительно заорал:
– Во-он отсюда!
– Хватит орать! – завопил в ответ Гупвар. – Ты подумай башкой, что после тебя людям останется?! Ученики эти сраные?! Да им только деньги хочется грести! Два процента излечения! Да от домашнего аквариума пользы больше [38] , а стоит он дешевле!
– Вон из моего дома!
– Не уйду! Ты славы хочешь, Старик? Давай я прибор твоим именем назову.
– Думаешь, Салават, выкинуть тебя не смогу? Выметайся сам, пока пинков не наполучал.
– Оглянись вокруг, Старик! – развел руками Гупвар. – Посмотри на эти стены, на этот дом. Разве принес твой талант сюда богатство? Ты ведь не за славу, не за баксы всегда старался. Ты людям здоровье дарил, ты о них думал, я же знаю. Сколько тебе еще осталось? Десять лет? Двадцать? Что после тебя останется? Школа Нечаева? Эти муромои с круглыми харями, которые с нищего последнюю шкуру снимут и пользы никакой не принесут? Оставь лучше этот прибор. Пусть он не моим, твоим будет, хочешь? – Салават с силой ударил кулаком в открытую ладонь. – Да живи ты вечно, Старик! Сколько астматиков ты вылечишь? Ну десять, ну, пятнадцать человек в день. Пусть полтысячи в год. Но ведь этих ящичков будут тысячи! Они будут стоять в каждой поликлинике. Тысячи больных каждый день, из которых половина выздоровеет после первого сеанса, а еще десять процентов – после пяти-шести. Даже твой талант, Старик, не сможет сотворить подобного. Ты сможешь только хвалить свою школу и позволишь кучке жуликов обирать больных. Тебе это нравится? Скажи, Михалыч, я прав?
– Почему ты не захотел развиваться, Салават? – с неожиданной тоской спросил Старик. – У тебя ведь была искорка, была.
– Потому, что тут не искорка, тут пламя нужно. Потому, что я кретин, и хочу лечить, а не зарабатывать на этом. Дай этой железке толчок в жизнь, Старик, и тогда окажется, что мы оба не зря старались.
– Но ведь это не правда, Салават.
– Правда? – неожиданно вскипел Гупвар. – Правда тебе нужна? Вот когда у твоей Леночки на сеансе ребенок задыхаться будет, вот тогда и вспомни про свою правду! И поцелуй ее в задницу!
Он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Старик раздраженно сплюнул, и принялся быстро бегать из угла в угол. Тапки мешали, и он со злобой зашвырнул их на антресоли. Поскольку самое интересное закончилось, я начал осторожно ворочаться в своем углу. Услышав поскрипывание, Дмитрий Михайлович остановился и вперился в меня отсутствующим взглядом.
– Так как вы считаете, – вернулся я к теме разговора, – что можно сказать о новом приборе?
– Пишите, чего хотите, – махнул рукой старик и выскочил вон, хлопнув дверью не хуже Салавата.
Безусловно, быть правдивым и объективным похвально, но, признайтесь честно, стали бы вы читать заметку «Разработан новый прибор»? А прошли бы мимо статьи «Старик Нечаев – жулик»? Спрашивается, почему я должен кропать информашку на полстраницы, которую, если и возьмут, то засунут в самый дальний, темный и пыльный угол толстого номера, когда есть возможность слепить материал для первой полосы? Вот только на счет «жульничества» мне стоило помалкивать, и поэтому опус назывался «Тайна кудесника Нечаева». Не бог весть что, но внимание привлекает. Отреагировал на мою статью только канал «НТВ». Скандалов летом мало, вот и вцепились в «жареный» материал. Сама Татьяна Кроль приезжала. Обаятельная, сучка, но хватка у нее – как у энцефалитного клеща. Как Старик устоял, ума не приложу. Мне легче, я морду кирпичом сделал, и повторял как попка-дурак: «Все факты предоставлю только на судебное заседание». А как раз в суд подавать Нечаев и не стал. Было что-то особенное в его отношении к Салавату – чувствовать я это чувствую, а выразить не могу. Наверное, не хватает квалификации. Таланта.
Дмитрий Михайлович Нечаев погиб через месяц. Погиб глупо – споткнулся на лестнице и ударился головой о ступеньку. Перелом основания черепа. Шумели об этом много, репортажи делали, статьи писали. Половина журналистов заметила в его квартире прибор ППАС. А может, все заметили, но вот гадости про покойника рассказывать не решились. Начался новый виток скандала.
Я в этой мерзости не участвовал, но поклонники Старика окрысились почему-то именно на меня: какие-то неврастенички несколько раз подлавливали в подъезде и плевали в лицо; дважды избивали неопознанные лица – били неумело, отделался парой синяков; а однажды некий ассенизатор надел мне на голову ведро… С этим самым… Как он ухитрился такую вонь через полгорода до моего дома довезти? Развелось самородков.
Хорошо, свой «Мерс» я в первый же день спрятал в гараж – хоть фары и стекла не побили.
Отвязались только месяца через два.
Еще где-то через полгода в «Известиях» появилась весьма взвешенная и аргументированная статья, в которой некий А. Мишин доказывал, что прибором ППАС Нечаев пользоваться не мог. Мишин припомнил все – и то, что практиковал Дмитрий Михайлович почти тридцать лет, а прибору нет и пяти, и то, что эффективность прибора не идет ни в какое сравнение с результатами знаменитого лекаря. Увы, автор страдал излишней честностью и счел необходимым упомянуть про обнаруженный у Нечаева прибор, объяснив его существование чистой случайностью. Одна лишняя фраза, а впечатление от статьи уничтожила начисто.
Аппарат ППАС из-за экономических неурядиц долго не выпускался, но сейчас в Китае налаживается его производство, и скоро он, наверное, действительно будет стоять в каждой поликлинике.
Старика, вечная ему память, похоронили на Южном кладбище. У него на могиле очень долго лежали живые цветы. Теперь они появляются только в годовщину смерти.
Вот, пожалуй, и все.
АБС сработало не у меня. А то бы не влип я в эту историю.
В период написания повести премьер-министрами были В. Черномырдин и С. Кириенко.
Мой коллега из комедийного сериала про Фантомаса.
Истинная правда, клянусь. Путевку дали секретарше редактора.
Нетленкой в газетах называют заметки, которые, в отличие от информационных или «горячих», не теряют со временем остроты и могут быть напечатаны в любое время.
Главный редактор газеты «Час Пик» замужем за довольно высокопоставленным офицером ФСБ. Про эту свадьбу месяца три все средства массовой информации кричали по рубрикой: «Сращивание прессы и спецслужб», так что «затирать лапкой» сей факт смысла не имеет.
Рынок электроники в Санкт-Петербурге.
Один из онкологических препаратов.
Теоретически препарат должен был препятствовать восстановлению молочной кислоты в АТФ. Поскольку организм одинаково успешно использует в качестве носителя энергии и то и другое, вреда это не принесет, а вот раковые клетки предпочитают именно АТФ, и без него дохнут с голоду. Однако последние исследования показали, что синтезу АТФ «сегидрин» не препятствует. Почему помогает больным? Неизвестно. Ехидная улыбка матушки-природы.
На момент написания повести.
На западе «сегидрин» не разрешен на том основании, что до начала успешных клинических испытаний он не был проверен на обезьянах. У нас для таких опытов используют собак. На глазок это пристрастие к букве правил стоит жизни почти десяти процентам тамошних больных.
Не существует такой машины.
Парамедик – это такой работник, который из медицины знает только то, что при болях в сердце нужно делать укол из зеленой ампулы, при болях в животе ставить синюю капельницу, а при кровотечении – наложить оранжевый жгут. Цель их существования – как можно дешевле и быстрее довести больного до больницы. Если повезет, то живым.
Во Франции и Англии – совершенно точно.
Небольшие по размеру книжечки в мягкой обложке.
Плата, отвечающая за какие-либо функции компьютера. Поскольку все они имеют стандартный крепеж и разъемы, узнать их совсем не трудно.
Эту статью урезали втрое, но зато поставили на первой полосе.
