Эльфрида Елинек - Мы пёстрые бабочки, детка!

Когда судье впервые пришлось вынести приговор Брайану Джонсу за преступление связанное с наркотиками он сказал ему я не хотел бы вас здесь больше видеть. Будьте осторожны. Судья вновь увидит Брайана Джонса лишь много позже. Но в каком виде.

Кругом царит всеобщая безысходная печаль по поводу этой молодежи. Давайте еще раз посмотрим на наших друзей которые стоят здесь на обочине единственного великого поля битвы и считают ворон. Вместо того чтобы заниматься осмысленным созиданием.

Итак откройте-ка хоть на минутку глаза и посмотрите на все это тогда вы не будете повторять эти слова. Сквозь слезы смотрит Пасхальный Заяц на Освальда и Хельмута отважных лыжников и боевых пилотов которые опять не взяли его с собой и вообще в воздухе не видно ни одной птички пусто.

Личико Ринго все перемазано но парнишка все равно продолжает лизать малиновое мороженое которое наглая рука уже давно вырвала у него изо рта. Да и вместо пальчиков у него теперь только култышки да косточки. По нему видно что он никак не может взять это в толк. Словно это ему не по силам.

Дверь открывается молодой красивый (красивый) человек стоит в дверях. Он любезно кланяется увидев Луси Наггет молодую даму. И лишь подняв глаза он замечает круглую дырку у нее во лбу. Что угодно милой барышне? Могу ли я поговорить с шефом? Я и есть шеф дорогая мисс. Разрешите мне войти. Луси безвольно следует за начальником.

Им казалось что тишина длится уже много часов. Потом они слышат как к дверям приближаются быстрые шаги. Больше всего на свете им хотелось сейчас сбежать но было уже поздно.

Внезапно все они ощущают руку Белого Гиганта у себя на плечах. Внезапно все они чувствуют твердую руку Белого Гиганта у себя на плечах. И вот они стоят как стояли & должны голодными глазами наблюдать! За сражением.

Но что сталось с Белым Гигантом! Все его нагое тело было оплетено содрогающимися растениями-рогатками. И лишь лицо проглядывало сквозь змеящийся клубок. Губы у него посинели тело покрылось красными пятнами. Но глаза смотрели ясно и непоколебимо.

Микки чувствовал как в нем разгорается необузданный гнев. Применив свои телекинетические способности он на расстоянии сорвал растения-рогатки с тела Белого Гиганта и прожег их пучком пламени из своего лучевого пистолета. После этого он хотел было оттащить Гиганта из зоны непосредственной опасности в центр купола.

Но тут раздался пронзительный боевой клич Ринго. Мышонок отпрянул. Повсюду в стенах храма растений открылись щели. Обвешанные контактными водорослями стрелки сначала излили жидкость прямо внутрь а потом начали палить из своих лазерных пистолетов.

Но Микки не сдается он подставляет Белому Гиганту под крестец свое слабое мышиное плечо и изо всех силенок толкает его вперед потом на помощь приходит и Минни командует раз два взяли другие друзья действуют тоже согласно своей воле и своим убеждениям и вот им удается протащить Белого Гиганта у которого уже из ран хлещет кровь через пашню на картофельное поле Эммануэля под воющими снарядами и свистящими рикошетами в самом конце войны. Такое надо пережить самому. Вы этого сами не пережили поэтому и не можете участвовать в разговоре говорит великан когда вновь приходит в себя. Издали машут боевые товарищи полностью закутанные в защитные одежды. В таком виде все на одно лицо.

Белый Гигант прислушивается и ему кажется что рядом кто-то дышит. Чтобы обмануть невидимого врага он поворачивает голову в сторону и зажимает себе рукавом рот. А потом постанывает и как будто захлебывается. С пистолетом в одной руке и фонарем в другой он ждет очередной атаки. И атака начинается. Тихий щелчок сбоку показывает что ему не удалось точно определить местонахождение противника.

Весь день до ночи белый великан валялся в дерьме блевотине и подвергал себя смертельной опасности. Теперь он лежит на своем ложе и у него нет сил чтобы повернуться на другой бок он то здесь то уплывает в мыслях куда-то он смотрит на какой-то засохший цветок. В эти минуты вся жизнь мысленно проходит перед ним. Собственно говоря эта жизнь всем обязана ему. Он поворачивает голову. Прохожих сейчас уже совсем немного. Двое мужчин которые приближаются к нему делают испуганные лица и тут же разворачиваются. Дорожка внезапно полностью опустела. Несмотря на все попытки Микки никак не может верно направить лезвия своих коньков. Он беспомощно скользит & падает а силуэты его смертельных врагов все ближе. Кто-то выпилил зубцы на лезвиях его коньков. Они утопают в вязкой глине. На фоне зеленоватых сумерек внезапно вспыхнул островок бело-голубого света. Белый Гигант резко замедляет шаг. Он сразу понимает что этот бело-голубой свет враждебен ему. Если он попадет в его орбиту то он пропал. Но тут он упрямо сжал губы так что они превратились в тонкие белые линии и пошел прямо на светящийся островок. Поначалу казалось что сияние невесомо парит в воздухе.

Но чем выше поднимался Гигант тем яснее он видел что свет выбивается из ворот у подножия необозримо высокой скальной стены. Он шумно дышал. От сияния исходило какое-то парализующее воздействие. Трепет пробежал по телу Гиганта. По мере приближения к светящимся воротам ему становилось все хуже. И вот он остановился в шаге от них.

К нему приближается Микки. Он был немножко меньше по размеру но богатырского сложения. Слева на подбородке у него было маленькое родимое пятнышко. Его темно-карие глаза имели какое-то слегка застывшее выражение. И вот он выпрыгивает вперед как голодная крыса. Он сощуривает глаза так что они превращаются в узкие щелочки. Но в них пламенеет мрачный огонь.

Вот так и стоит он в одной набедренной повязке кожа его отливает желтоватой бронзой стоит под этим необъятным бессмысленным небом с которого падает на ели беззвучный снег. Из разнообразных труб поднимается разнообразный дым. Ветви сгибаются под холодным белым грузом мужчины с факелами в руках идут через лес на празднование св. Рождества Христова сияние на их лицах все ярче один кладет другому руку на плечо.

Трое байдарочников плыли горизонтально над землей. Их головы были совсем близко от лица Микки. Мышонок мог читать мимику их лиц как открытую книгу. Он видел как дурнота от принудительного полета на их лицах уступает место недоверчивому удивлению. В нескольких шагах от своих предполагаемых смертельных врагов байдарочники казалось натолкнулись на невидимую стену. Они закричали от ужаса но не отступили. С отчаянной смелостью бросились они на телекинетическую преграду. Когда у них ничего не получилось они как по команде развернулись и решили прибегнуть к своему оружию. Микки невольно зарычал. Байдарочники неожиданно стрелой взмыли вверх. На высоте метров сто они начали вертеться волчком. И в то мгновение когда они уже начинали терять ориентацию и им стало плохо до тошноты они камнем упали вниз. Как сквозь волны тумана они увидели прямо по курсу остроносое мышиное лицо. Белый Гигант протягивает руку. Рывком он выдергивает Микки из его кресла. Отпустите меня протестует коротышка. И в этот момент на него обрушивается кулак Гиганта. Микки перелетает через всю комнату и ударяется об стену. Нежные творожные кексы сыплются на обоих как теплый летний дождик. Хельмут повис на ветках как ясная луна его щуп нежно и неощутимо проникает через все складочки и швы праздничного наряда Микки. По радио звучит музыка а тошнотворный Белый Гигант сидит в ванне по-прежнему сжимая засохший цветок в чувствительной руке.

С неведомой ему прежде ясностью Гигант понимал что этот камень не смертоносен смерть он приносил только недостойному. А достойному он приносил невероятную власть. И тут всплыл красноватый огонек. Он заскользил к нему и не стал ускользать когда Гигант поднял камень. Он продолжал сиять мягким светом. Потом он затеял странный танец. Он плыл впереди него возвращался назад поджидая пока тот его нагонит и вновь двигался вперед. И тут огонек стал приобретать формы он стал похож на заостренное лицо и два круглых глаза умоляюще уставились на него.

Для Белого Гиганта не существует ничего важного кроме его рук и легких. Ночь застилает ему глаза.

Хлопья продолжают падать на горы & долины Хельмута. В его опасную сияющую ловушку. ПОМОГ ЛИ ЕМУ КТО-НИБУДЬ?

Неужели нельзя обойтись без этих ударов от которых болят мои яйца все оболочки моей головы? Неужели действительно не обойтись без этих мучительных болей от которых я коченею превращаясь в лед? Неужели не обойтись без этих невероятных видений которые изнуряют меня до самого утра? Фрэнк Заппа Кастроп Рауксель

Let there be more light! требует кто-то из толпы. Однако все что говорит на это Брайан Джонс: ВЫРУБИТЕ ВЫ НАКОНЕЦ СВЕТ!