– А ты бы продал несколько ее кассет, а заодно и еще что-нибудь. Объявление о концерте можно поместить в «Тайм-ауте».
– Тс-с, леди Макбет. Успокойся и лучше послушай.
Мэри поет грустную балладу о смерти одного старикана, и люди начинают оглядываться на разошедшуюся Лору.
Мне нравится уже то, как это звучит. В качестве промоушена! Прямо как на «Хиз мастерз войс»![104] (Интересно, на кассетах ставят автографы? Собственно, чем они хуже пластинок.) Если выступление Мэри пройдет удачно, не исключено, что и другие захотят поиграть в «Чемпионшип винил» – может, какие-то группы, а если правду говорят, что Боб Дилан покупает дом в Северном Лондоне… Почему бы и нет? Легенды поп-музыки, конечно, не слишком часто выступают в магазинах, чтобы помочь сплавить подержанные экземпляры своих давнишних пластинок, но вдруг мне удастся как-нибудь совсем уж задорого продать моноверсию «Blond on Blond» – я бы тогда уступил автору половину выручки. Да даже шестьдесят процентов, если он подмахнет конверт.
С маленького одноразового мероприятия вроде выступления Боба Дилана в «Чемпион-шип винил» (а что, если еще и с последующим выпуском ограниченным тиражом концертного альбома? С определением обязательств сторон по контракту, разумеется, возникнут некоторые проблемы, но, уверен, вполне преодолимые) легко разглядеть дорогу, прямиком ведущую к славному светлому будущему. Почему бы мне заново не открыть популярный некогда «Рейнбоу»? Пустующее помещение клуба на одной улице с магазином, и им до сих пор никто не заинтересовался. Можно было бы для начала устроить что-нибудь типа благотворительного концерта, к примеру повторить концерт в «Рейнбоу» Эрика Клэптона…
В перерыве, когда Мэри продает свои кассеты, мы подходим к ней.
– О, приивееет! Я заметила, что Роб с девушкой, и очень захотела, чтобы это оказалась ты, – говорит она Лоре и улыбается до ушей.
Увлеченный далеко идущими продюсерскими планами, я забываю об опасностях, которыми чревата очная встреча Лоры и Мэри (две женщины. Один мужчина. Ежу понятно, тут недалеко до беды), а мне уже есть в чем оправдываться. Согласно моей версии, Мэри всего лишь пару раз заходила ко мне в магазин. С какой же тогда стати ей хотеть, чтобы Лора оказалась Лорой? («С вас пять фунтов девяносто девять пенсов. О, у моей подруги точно такой же бумажник. Собственно, это моя бывшая подруга. Здорово было бы вас познакомить, но, увы, мы с ней расстались».)
Лора несколько озадачена, но смело вступает в разговор:
– Мне понравились ваши песни. И то, как вы их поете. – Она слегка краснеет.
– Очень рада. Роб правду говорил. Вы – нечто особое.
(«Ваша сдача – пять фунтов и вот еще пенс. Моя бывшая подруга – нечто особое».)
– Я и не подозревала, что вы так дружны, – говорит Лора, и в голосе ее больше желчи, чем готов вынести мой желудок.
– О да, мы с Робом дружим с самого моего приезда. И с Диком и Барри тоже. Благодаря им я чувствую себя здесь как дома.
– Лора, давай не будем мешать Мэри продавать кассеты.
– Мэри, вы не выступите у Роба в магазине?
Мэри смеется. Смеется и ничего не отвечает. Мы тупо ждем.
– Вы шутите?
– Нет, почему же. В субботу после обеда, когда в магазине побольше народу. Вы можете петь, стоя на прилавке. – Последний перл целиком на совести Лоры; я пристально смотрю на нее.
Мэри пожимает плечами:
– О'кей. Но деньги от продажи кассет пойдут мне.
– Конечно. – Это снова Лора. Я продолжаю сверлить ее взглядом, и единственное, что способен предпринять, это посмотреть на нее еще пристальнее.
– Спасибо, приятно было с вами познакомиться.
Мы возвращаемся к нашему месту в зале.
– Вот видишь? – говорит она. – Все очень легко.
Первые несколько недель после Лориного возвращения я время от времени задумываюсь над своей нынешней жизнью: лучше ли она, чем прежняя? Как переменились мои чувства к Лоре, если они вообще переменились? Стал ли я счастливее, чем был? Скоро ли меня снова потянет на сторону? Сделалась ли Лора другой? Каково это – жить с ней? Ответы вполне очевидны: лучше, немного, стал, не очень скоро, практически нет, замечательно, – но они не полностью меня удовлетворяют, поскольку приходят не по зрелом размышлении. Впрочем, с тех пор как Лора вернулась, на размышления у меня остается не так уж много времени. Мы с ней слишком заняты разговорами, работой, сексом (мы много занимаемся сексом, и большей частью по моей инициативе – таким образом я надеюсь побороть неуверенность в себе), хождением в кино и рестораны. Быть может, мне следует на какое-то время оставить эти занятия и спокойно все обдумать, ведь я понимаю: настал час принимать важные решения. Но в то же время, может, и не стоит. Может, оно так и надо. Может, только в силу этого людям и удается жить вместе.
– Красота. А нам ты, между прочим, ни разу не предлагал выступить.
Барри. Анацефал. Я должен был предвидеть, что предстоящее выступление Мэри даст ему повод на меня наехать.
– Разве? По-моему, я как-то предложил, а ты отказался.
– Ну и как нам раскрутиться, если даже друзья отказываются помочь?
– Барри, напрасно ты так. Роб разрешил вам повесить постер. – Дик редко бывает столь категоричен, но и его где-то в глубине души затея с группой Барри напрягает. Это потому, как мне кажется, что в его представлении играть в группе – неправильно, другое дело – с восхищением слушать ее, вот это правильно.
– И чего, мне теперь прыгать от радости? Тоже мне говна-пирога. Постер, ха!
– Группа здесь не поместится. Вот соседний магазин подошел бы, но я не готов купить его только ради того, чтобы дать вам оторваться в субботу вечером.
– Мы могли бы устроить акустический сейшн.
– О да! «Крафтверк» без электричества. Это будет что-то.
Дик смеется, Барри бросает на него злобный взгляд.
– Заткнись, урод. Я же говорил, немцы для нас больше не авторитет.
– Слушай, а зачем вам играть в магазине? Что вам продавать? Вы хоть что-нибудь записали? Нет? Ну и о чем разговор?
Барри сломлен мощью моей логики, и ему не остается ничего другого, кроме как минут пять пометаться по магазину, а потом усесться на прилавок и с головой погрузиться в старый номер «Хот-пресс».[105] Время от времени он выдает что-нибудь жалостливое вроде «Это все потому, что она тебе дала» или «Какой из тебя хозяин музыкального магазина – тебе на музыку-то наплевать». Но в основном он молчит, предаваясь размышлениям о перспективах, которые открылись бы перед группой «Барритаун», пусти я их выступить в «Чемпионшип винил».
Собственно, было бы из-за чего огород городить. Тоже мне концерт – ну споет она полдюжине слушателей полдюжины песен под акустическую гитару. Меня неприятно удивляет, как горячо я предвкушаю ее выступление и с какой увлеченностью занимаюсь его подготовкой (требуется от меня всего ничего: повесить несколько объявлений и, сделав пару звонков, обзавестись нужными кассетами). А что, если меня не удовлетворит уготованная мне доля? Что тогда делать? Меня тревожит мысль, что предложенной мне… предложенной мне жизни не хватит, чтобы насытиться. Я думал было, что мы отбросим все избыточное и станем довольствоваться оставшимся, но теперь мне больше не кажется, что сделать это будет легко.
Великий день проходит у меня как в тумане – так же, по всей видимости, как прошел у Боба Гелдофа день концерта в помощь Эфиопии.[106] Мэри появляется, приведя за собой уйму народу (магазин набит до отказа, и хотя она не громоздится на прилавок, ей все же приходится укрыться за него и петь, стоя на двух пустых ящиках), и все аплодируют ей, а после концерта многие покупают ее кассеты, а некоторые еще и кое-что из магазинного ассортимента. Мои издержки составили фунтов десять, а добра я продаю на тридцать или сорок фунтов и посему ликующе хохочу. Ладно, хихикаю. Широко улыбаюсь, это уж точно.
Мэри делает рекламу моему товару. Она поет не меньше дюжины песен, но только половина из них ее собственного сочинения; перед началом она проходится вдоль полок, проверяя, что у меня есть из намеченного к исполнению, и записывает рядом с названием цену пластинок. Если у меня чего-то не обнаруживается, она вычеркивает эту песню из своего списка и вставляет вместо нее что-нибудь из имеющегося.
– Следующую песню написала Эммилу Харрис, и называется она «Boulder to Birmingham», – объявляет Мэри. – Эта песня с альбома «Pieces Of The Sky», который Роб продает сегодня по неслыханно низкой цене – всего за пять фунтов девяносто девять пенсов. Вы можете найти его в разделе «Исполнительницы кантри».
– Эта песня Бутча Хэнкока называется…
А в конце, когда кто-то из публики хочет купить пластинку с той или иной песней, но не помнит название пластинки, Мэри приходит ему на помощь. Она великолепна, и, пока Мэри поет, я жалею, что живу с Лорой, а еще жалею, что ночью у нас с ней не слишком заладилось. Может быть, в следующий раз, если таковой случится, я не буду так переживать из-за ухода Лоры, а значит, и с Мэри все пойдет по-другому, и я… впрочем, уход Лоры я всегда буду тяжко переживать. Теперь я это знаю наверняка. То есть получается, я должен быть счастлив, что она со мной? То есть именно так оно и должно быть? И так оно и есть. Типа того. Пока я не слишком на этом сосредоточиваюсь.
