- Не твои же бабки. Не хочешь - не покупай. Полная свобода выбора. И извини, мне уже пора.
- Значит, не поддержишь антиконференцию? В смысле - по антинауке.
- Нет, у меня, к счастью, других дел много. А тебе, значит, совсем стало делать нечего, - резко закончил Герой.
- Институты останавливаются, это правда, работы мало. Но это не повод устроить шабаш на похоронах науки.
Герой снова расхохотался:
- Красиво говоришь: "Шабаш на похоронах..." Пиши, Боря, дальше свои парароманы. Я читал один - до сих помню.
- А их не публикует никто. Я пять мест обошел. Не понимают ничего.
- Это претензии не ко мне.
Сказал и тут же подумал, что, если Боря слишком уж рьяно начнет бороться с пленочными пирамидами, можно будет его отвлечь: дать денег на издание Бориного шедевра про отречение от славы. Займется своей книжкой и забудет опасные глупости. Но это - на крайний случай.
- Ладно, Боб, счастливо. И меньше бери в голову. Вот твоя мама: сидит в своей личной пирамиде, - и она счастливее тебя.
- Не нужно мне такого счастья.
- Да? А по-моему, счастье самоценно, независимо от происхождения. Все, больше некогда!
Выставил, а то бы Боря затеял прения о природе счастья. Хорошо, что Герой в свое время не позвал Борю в свою АОН. А ведь мелькнула мысль однажды. Но нельзя с таким связываться. Боря стал бы всерьез интересоваться, когда общее собрание Академии и кто будет делать годовой отчет. Нормальные люди пишут новый титул на визитках - и всем довольны. А этот не успокоится, пока во все щели не влезет.
Раз уж Герой решился жениться, он хотел сделать себе свадебный подарок: смыть позор пытки, доказать себе, что он мужчина - во всех своих проявлениях.
План наконец выкристаллизовался простой, а потому реальный: он звонит родственникам того самого Голодца, который в камере молил его уговорить жену достать денег, и говорит, что друзья собрали выкуп следователю, надо ему передать. А пакет будет находиться в такой-то ячейке камеры хранения. Собственно, такая схема, как всем известно, была использована для убийства Холодова. Элементарные схемы - они самые надежные.
Пакет с сюрпризом он изготовит сам. Для него, вечного отличника, лучшего экспериментатора в институте, изготовить такую штуку - все равно что легендарному Левше выточить корону для пляшущей Царевны-лягушки или Мышиного короля. Даже и унизительно давать столь грубый заказ признанному виртуозу!
Техническое задание оказалось довольно-таки снисходительным, допуски большие: Герой решил соблазнить Люлько теми же двадцатью кусками; стандартная пачка в десять тысяч баксов содержит сто листов - получается примерно полтора сантиметра толщиной. Две пачки - целых три сантиметра. Да размеры долларовой бумажки - 17 на 8 сантиметров. Громадный объем предоставляется для специфической начинки! Люди умещают взрывсюрпризы в авторучки и конфеты.
Нужно было взять...
...........................................................................
...........................................................................
...........................................................................
...........
- Вот и все.
Правда, кое-какие детали предстояло выточить. Хорошо, Герой не удосужился до сих пор уволиться из своего института. Появлялся там в месяц раза два, поскольку уже и зарплату полгода не платили. Ему-то безразлично, а некоторые ведь больше никак не умеют зарабатывать. Впрочем, сами виноваты, и печалиться об общем институтском благе Герой не собирался.
Он придумал сделать Джулии собственноручный подарок к свадьбе. Когда-то, получив у бабушки Милы брошку с брильянтом, он подумал, что подарит такую же Джулии - когда разбогатеет. Но понял, что мечтал не очень точно. Когда деньги общие, любой брильянт теряет смысл как подарок - брильянт она точно так же купит себе сама. А собственное изделие уникально, никто не подарит, кроме него. И ей больше всего будет дорого - дело рук его. Он решил подарить ей часы с фигурами, чтобы каждый час выходил свой зверь или птица - как на театре Образцова в Москве. Чтобы говорить счастливой новобрачной: "Джулька, давай сегодня ляжем с серым волком, а то досиделись вчера до совы, совсем времени не осталось для ..."
За подарок он принялся с полным энтузиазмом, демонстрировал редким забредавшим коллегам зайца, лису, медведя, волка, ну и между делом выточил необходимые детальки для своего правого дела. Кто сможет заподозрить и свидетельствовать о том, что он вытачивал детали для бомбы?! Он собственноручно изготовлял свадебный подарок будущей жене!
А уж собрал изделие дома. Получилась перетянутая скотчем пачка, настоящие бумажки положены были по бокам, чтобы можно было, не разрывая пачки, их разглядеть, дальше еще прослойки из бумаги, чтобы не пальпировались твердые детали механизма. Вес примерно соответствовал - граммов двадцать излишка - но такую разницу улавливают только редкие сверхчувствительные люди. Вряд ли Люлько таков - при его-то привычке к топорной работе. И только когда получатель попытается вскрыть пачку - пересчитать вожделенные баксы или проверить, не подсунута ли обычная "кукла", раздастся взрыв! Пачку уложил в небольшую сумку настоящей крокодиловой кожи, специально купленную на такой праздничный случай. Сумку, страхуясь от внезапного обыска, ограбления или другого катаклизма, привычно отвез к бабушке Миле до поры. Еще раз наказал, чтобы Любке не говорила: эта сунет нос в баксы, не постесняется!
Конечно, стройный план мог рухнуть из-за глупого совпадения: а вдруг следствие по Голодцу закончено и его дело уже ушло в суд?! Годами люди сидят за следователем, и было бы величайшей иронией судьбы, если бы именно дело Голодца после долгого застоя вдруг понеслось экспрессом!
Телефон Герой запомнил хорошо, набрал цифры без малейших колебаний. И из первых же телефонных слов с облегчением убедился, что Голодец все еще в камере и перспектив не видно.
Жена Голодца не удивилась звонку. Что можно освободиться за хороший выкуп, она была наслышана, а что у ее Толика нашлись щедрые друзья - что ж, он хороший человек, да и возникают в тюрьме непонятные ей знакомства, обязательства.
Герой говорил на всякий случай хриплым голосом, имитируя какой-то неопределенный акцент:
Толик все знает, поэтому никаких намеков ему - ни в письмах, ни в разговорах. Любую помеловку... любое письмо, то есть, перехватят, а если дадут свидание, там сидеть будет вертухай, уши растопырив. Контролер. Люлько позвонишь, скажешь, сведения у тебя есть, хочешь следствию помочь. А при встрече предложишь. Он схавает. Я потом позвоню, скажу, в какой камере, в каком вокзале.
Ну, дело закрутилось! Дай бог! Герой неверующий, но на помощь Божию по такому чрезвычайному случаю все равно уповал.
Не дожидаясь свадьбы, Герой с Джулией купили себе наконец жилище в Комарово. Вообще-то его следовало называть виллой, но почему-то закрепилось за такими строениями скромное звание "коттедж".
Вот он и вернулся. Но такое жилье его родителям и не снилось. Да никто бы и не разрешил в прежние времена строить частникам подобные дома. Герой никогда не бывал за знаменитым зеленым обкомовским забором, но предполагал теперь, что и обкомовские дачи не идут в сравнение с его коттеджем: кирпичная, естественно, постройка, два этажа, холл сорок метров, пасть камина шириной в гаражные ворота, восемь комнат, три ванные, включая джакузи, сауна. Бассейн при сауне, правда, маленький, всего четыре метра - не наплаваешься. Ну что поделаешь, строили-то не по их проекту, они взяли готовый для скорости.
Герой не мог не вспомнить, как весь комфорт недавно сконцентрировался для него в больничной тумбочке. И тогда он искренне думал, что тумбочка более насущна, чем даже настоящая вилла. Смеяться над собой прежним он не будет. Просто у всякого момента - своя правда.
Интересно, почему Филя до сих пор не воздвиг нечто подобное на месте старой родительской дачи? Или финансовые возможности не позволяют при всем его фруктовом импорте? Ну что ж, наверное, Герой с Джулией резко обогнали Филю в гонке к заветному списку "Форбса". Помнится, когда-то в университете Герою вдалбливали ленинское учение о неравномерности развития капитализма. Прав оказался Ильич: кто-то делает рывок, кто-то стоит на месте.
Джулия нашла домоправительницу из местных жительниц, чтобы вести хозяйство, толстую уютную тетку по имени Домна Иванна.
- Стала креститься тут на старости лет, в Зеленогорск съездила, там у нас батюшка хороший, так стеснялась, потому что папа назвал меня в честь черной металлургии. А оказалось, имя христианское, так Домной и окрестилась.
Герой чувствовал себя вдвойне хорошо: и потому, что вернулся к родным с детства местам, и потому, что явно возросла безопасность: коттедж был куплен на имя какой-то дальней родственницы Джулии, впрочем, при отсутствии других наследников у мирной старушки - и значит, прописаны они по прежним адресам, и если захотят идти с новым обыском - пойдут туда! (Джулия свое брачное предложение начала с того, что удобно совместно купить дом, а теперь они благоразумно записали дом на дальнюю родственницу. Ну не придираться же к таким мелочам! Он женится на ней - и очень счастлив этим обстоятельством!) От вульгарных обычных бандитов теперь постоянно дежурили по паре охранников в будке у ворот. Большая будка со своей уборной и телевизором, чтобы ни под каким предлогом не совались в господский дом. Впервые Герой познакомился наконец с "мальчиками" Джулии, о которых столько уже наслышан. Нормальные ребята, ровесники его, а когда забарахлила сигнализация, проложенная по всему гребню кирпичного забора ("кремлевскими стенами" зовут эти сооружения завистливые комаровские аборигены - те, кто не сумели приноровиться к новой жизни и доживают в своих ветхих домиках), то Герой запретил им вызывать специалистов и собственноручно нашел, где закоротило, и тем самым приобрел авторитет: такие ребята уважают тех, кто что-то умеет своими руками.
