— Говорят, что тут однажды нагрянула к вам мисс Верикер, — донесся до нее голос Дафны. — Интересно было бы с ней познакомиться, ведь я так наслышана о ней. Том рассказывал, что она заблудилась в лесу и что ее обнаружили возле того самого места, где когда-то находилось средневековое поселение. — Она усмехнулась. — Том, конечно, только этим и бредит, в особенности теперь, когда он остался один. Я все думаю, как он справляется без меня. Наверное, поэтому мне иногда кажется, что я обязана вернуться — ради Тома.
— Вам так кажется? — переспросила Изобел, встревая в разговор. — Я считаю, что возвращение — всегда ошибка. Это значило бы вернуться вспять к уже прожитому, верно? А мы должны двигаться все вперед и выше!
И для пущей убедительности она взмахнула рукой. Очевидно, она внезапно вспомнила о своем педагогическом призвании, что, однако, не прояснило смысла ее речи.
— Но Том всегда был таким беспомощным, — возразила Дафна.
Беатрис преувеличенно расхохоталась, как будто самое предположение, что Дафна может в чем-то оказаться полезной Тому, не выдерживало критики.
— Я бы не стала беспокоиться о нем, — решительно заявила она, а затем пояснила: — Мужчины вовсе не так беспомощны, как хотелось бы представить это женщинам. Вы сами увидите, надеюсь, что Том…
Она хотела сказать «выбрал себе кусочек послаще», но отвергла такую гастрономическую аналогию, показавшуюся ей неуместной, и сказала: «Преследует несколько иной замысел».
— Замысел? — недоверчиво переспросила Дафна. — Но у Тома никогда не бывало никаких замыслов, если не считать замыслов относительно средневековых памятников и поселений. Никаким своим замыслом он со мной не делился.
— Беатрис хочет сказать, что он, может быть, задумал жениться, — сказала Изобел, решив играть в открытую.
— Надеюсь, вы не себя имеете в виду? — вскинулась Дафна, хотя подобное замечание вряд ли можно было счесть лестным для Изобел.
Изобел покраснела, хоть и промолчала, а Беатрис, в который раз, подумала, не имеет ли сама Изобел видов на Тома. А может быть, она уже начинает догадываться о плане Беатрис.
Три женщины — Беатрис, Изобел и Дафна — молча наблюдали, как Том беседует с Эммой. Разглядывая какой-то хирургический инструмент из коллекции доктора Геллибранда, те, похоже, смеялись.
Беатрис гадала, как отнесется Эмма к планам, которые готовила для нее мать. И конечно, интересно, что скажет Том — тоже вещь немаловажная. Однако его мнение тут не так существенно, поскольку обработать его будет легче, а вдобавок, как она считала, обрабатывать его, может, и вовсе не придется.
Рядом со старинными хирургическими инструментами доктора Геллибранда на столе, возле которого стояли Том с Эммой, были разложены и другие реликвии — некоторые изделия из дерева: совок для сбора падалицы, тарелка и блюдо, а также коллекция выцветших желто-коричневых фотографий, запечатлевших каких-то деревенских жителей за различными деревенскими занятиями, в которых не было ничего местного.
— Ваш друг доктор Петтифер закончил свою книгу? — спросил Том. — Я подумываю пригласить его выступить когда-нибудь на нашем заседании.
Эмма так долго мялась и не знала, как ответить, что Том испугался, не сказал ли он бестактность, не сморозил ли что-нибудь, как это подчас случается со священниками, о чем ему было доподлинно известно. Может быть, воспоминания о Грэме для нее до сих пор болезненны?
— Не думаю, чтоб он смог рассказать что-нибудь уместное, — сухо заявила Эмма. Взяв в руки желто-коричневую фотографию, она внимательно разглядывала ее. — Это что, на лужайке в усадьбе, какой-то давно забытый безымянный праздник?
— Ну тогда, может быть, выступите вы? — спросил Том, словно вдохновленный неожиданным прозрением. — Вы ведь здесь не первый месяц и должны были сделать какие-то наблюдения здешнего житья-бытья, прийти к каким-то выводам; вы могли бы связать это с прошлым, — он покосился на фотографию в руках у Эммы, — или же поразмышлять о будущем, заняться прогнозами…
— Да, я могла бы выступить, — сказала Эмма, но не уточнила тему будущего выступления.
Она вспомнила, как мама говорила, что собирается сдать дом своей бывшей студентке, которая пишет роман и должна оправиться от несчастной любви. Не бывать этому: Эмма сама остается в поселке. Она тоже может написать роман или даже, как это ей теперь уже кажется, закрутить роман, причем необязательно несчастный.
Перевод А. Кушнера.
Цит. по кн.: Ивашева В. Английский реалистический роман XIX в. в его современном звучании. М., 1974, с. 12.
В 1981 г. в издательстве «Прогресс» вышел роман Барбары Пим «Осенний квартет» в переводе Н. А. Волжиной.
Перевод И. Маршака.
Перевод М. Макаровой.
Имеется в виду английская писательница Эмили Бронте (1818–1848).
chambré — комнатной температуры (фр.).
Течение внутри англиканской церкви за возвращение к католицизму, но без слияния с римско-католической церковью.
Шекспир. Король Лир, III, 4.
Организация, объединяющая женщин, живущих в сельской местности.
Направление англиканской церкви, тяготеющее к католицизму и придающее большое значение обрядности.
Стихотворение английского поэта и публициста Ханта Ли Джеймса Генри (1784–1859) «История Римини».
Шекспир. Сонет XXXIV. Перевод С. Маршака.
пряный отвар (фр.).
Стихотворение П.-Б. Шелли (1792–1822) «Вопрос». Перевод В. Топорова.
розовое вино (фр.).
Роман английской писательницы Шарлотты Бронте (1816–1855), где речь идет о духовной близости героя и гувернантки, впоследствии перешедшей в любовь.
Сэмюел Даниел (1562–1619) — английский поэт, драматург, племянник Филипа Сидни.
Гиббонс Гринлинг (1648–1720) — знаменитый английский резчик по дереву, скульптор.
Добрый день, сеньор (ит.).
Пансион (ит.).
Шекспир. Король Лир, V, 3. Перевод Б. Пастернака.
В здравом уме (лат.).
Тушеная говядина (фр.).
Театр ирландского возрождения в Дублине, популярный в 20-е годы.
Героиня романа Джейн Остен «Эмма».
«Высокая» церковь — течение в англиканстве, близкое к католицизму и противостоящее «евангелической», или «низкой», церкви.
