С коммуналкой пока проносило, но покусилось на сбережения с другой стороны. Ударило, как всегда в таких случаях, неожиданно.
Соседка поливала цветы. «Ой, Михаэль, я даже свои столько не поливала. Боялась, что завянут. Как бы я тебе в глаза потом смотрела?»
Соседка не читала афоризмы Талейрана, а зря. Князь Боневетский, первый в истории Франции премьер-министр Талейран Шарль Морис, не случайно изрек: «Поменьше рвения!» Она вливала в кадки ведрами, но слабо топила и не проветривала дом. Стеснялась без хозяина подниматься на второй этаж. «Как я могла зайти в спальню к одинокому мужчине?»
Темные полосы и разводы на обоях не раздражали. Раздражал гнилостный запашок.
Пришел мастер и выставил зловещий, как чума, диагноз: «Черная плесень». «Все обои содрать, обработать стены антисептиком, просушить и поклеить новые». Составил смету. Труд в Германии дорогой. Ремонт грозил банкротством. Перспектива разорения рождала мысль о предзакатной выпивке.
Нет. Пьянство — это не выход. Нужно что-нибудь почитать и уснуть трезвым. А утро вечера мудреней.
Лежал на диване. Листал мамины книги. Мама увлекалась эзотерикой.
Открыл «Фэншуй для денежной удачи»: «Количество воды на картине не должно быть слишком большим. Избыток может принести больший вред, чем недостаток. Располагая на стене картину с изображением Ниагарского водопада, вы рискуете тем, что стихия смоет то, что у вас есть».
Послюнил палец. Перевернул страницу: «Ни в коем случае не вешайте напротив входной двери зеркало. Удача, войдя в квартиру, будет сразу же отражаться и уходить туда, откуда пришла».
Хорошо бы швырнуть эту ахинею в угол. Но нельзя, мамина. А хотелось.
Прочитал оглавление: «Эзотерика — это скрытые и тайные знания, собираемые разными народами на протяжении веков».
«А фэншуй, — бунтарский дух князя Мышкина незримо витал в воздухе и настраивал на ядовитость, — а фэншуй — это хаотичный набор китайских суеверий и предрассудков, при помощи которых предприимчивые жулики выманивают бабки у идиотов и простаков! Если для обогащения достаточно всего лишь правильно расставить мебель, почему же в таком случае семьсот миллионов китайцев живут за чертой бедности?»
Протянул руку и взял зодиакальный гороскоп.
Контраргумент зодиакальщиков был увесист, как булыжник, и убедителен, как вещдок. «На шесть миллиардов человек — двенадцать знаков Зодиака. На каждый приходится пятьсот миллионов. Ну и что? У всех одинаковые характеры, судьбы и прогнозы? Вот что там пишут про Львов? Просто интересно. Каков мой прогноз на этот месяц?»
Прогнозов не было. Характеры были, а прогнозы отсутствовали.
Включил телевизор. Специальный астрологический канал.
Ну, конечно, он так и знал, это же надо такое придумать: «Львы! Внимательно следите за своими финансовыми делами…»
Дальше слушать не стал. Он знал свои финансовые дела лучше всех остальных Львов на свете. Счет, выставленный за ремонт дома, облегчил слежение за собственными финансами до минимума.
…
Утром отослал обещанный фолиант князю Мышкину.
Обратно шел мимо банка, стараясь не смотреть на окна. Казалось, взгляни он пристальнее сквозь чисто вымытое стекло, и выскочит строгий клерк с гневно указующим перстом.
Немцу не стыдно быть бедным. Настоящему немцу позорно быть должником. Нужно не ждать конца года, когда пришлют разорительный «дружеский привет», а сегодня же пойти, выяснить свое финансовое положение, рассчитаться по возможности, а потом… потом обдумать варианты дальнейшего существования.
Говорил же ему дед, что иногда разумнее самому идти навстречу опасности, чем трусливо ждать ее прихода? Говорил. В конце концов, и болтуны-астрологи настоятельно рекомендуют сделать то же самое.
…
В пустом фойе шаги звучали гулко, точно поступь Командора.
— У меня украли паспорт и кредитную карту. Могу ли я узнать состояние моего конто или мне нужно сначала восстановить документы?
— У вас есть с собой водительские права?
— Немецких нет. Их тоже украли.
— Вы помните, как расписались на утраченной карте?
— Конечно.
— Распишитесь, пожалуйста. — Улыбчивый клерк подал чистый бланк. — И если не трудно, продублируйте подпись несколько раз.
Михаэль старался, как на уроке чистописания.
Служащий сверил подпись. Нажал на кнопки.
Стрекот всезнающего аппарата. Нервное подергивание выползающего листка.
— А новую кредитную карту вы сможете заказать после получения паспорта. Это не займет много времени. Вам ее пришлют по почте. — Служащий протянул ему листок и улыбнулся следующему клиенту.
…
Он знал два языка в совершенстве. И имел моральное право судить об их особенностях.
Русское слово «чайка» казалось ему благозвучнее немецкого «мевэ».
Немецкая «шпаркасса» — лаконичней русской «сберегательной кассы».
Русская «бабочка» двусмысленна и не так порхает при произношении, как немецкое «шметтерлинг».
«Арбайтсунфеихкяйтбешайнигунг» неподъемен для иностранца и длиннее русского «больничного листа» в два раза.
А вот немецкий «контоштанд» предпочтительнее любого языкового варианта, особенно если за ним стоит цифра из четырех пятерок и двух нулей.
«Только дебил не верит в эзотерику, когда это знания, собираемые народами на протяжении веков. — Он шевелил губами, неотрывно глядя на цифру, обозначающую состояние его конто. — Только кретин не верит магии чисел, когда от Омска до университетской клиники Майнца, где лечился дед, — ровно пять тысяч пятьсот пятьдесят пять километров. Не хватает двух ноликов, но ведь четыре пятерки совпадают. Ну не мистика ли? Пятьсот пятьдесят пять тысяч пятьсот надежных немецких марок! Я полумиллионер! Ай да дед! Не позабыл и не предал. Человек! Никогда не сомневался в его порядочности. Всегда ему верил. Всегда уважал. Всегда!»
* * *
Директора пансионата мучил голод. Он пренебрег завтраком и теперь, беседуя с посетителем, поглядывал на часы.
До обеда оставалось одиннадцать минут. Этого времени было достаточно, чтобы охладить любой самый благородный порыв.
Он проработал в занимаемой должности полвека и знал о взаимоотношениях отцов и детей все, что о них можно знать.
— Вы хотели бы забрать дедушку к себе? Ценю ваши родственные чувства, но позвольте задать вам один вопрос. Скажите, если это не секрет: вы собираетесь жить на пособие по безработице или намерены заняться какой-нибудь общественно полезной деятельностью? — Взгляд исподтишка на часы.
— Ну, я еще конкретно не…
— Не решили, — помог сформулировать директор. — Но знайте, что, предложи вам кто-нибудь завтра самое теплое и хорошо оплачиваемое место, вы будете вынуждены отказаться от самого заманчивого предложения. Я вам больше скажу: предложи вам завтра совершить кругосветное путешествие бесплатно — и вы откажетесь, потому что дедушка ваш большую часть времени дезориентирован не только во времени, но и в пространстве, и за ним нужен постоянный контроль. Бывают моменты просветления, и я очень рад за него, но чаще господин Оскар фон Деринг бывает, как бы это поточнее выразиться… Ну, скажем, он бывает неадекватен. Он может открыть воду и затопить дом. Может нечаянно спалить деньги и ваши документы.
При слове «документы» Михаэль почувствовал неприятный холодок в груди: этого только не хватало. Он слишком долго жил без настоящих документов, чтобы позволить их сжечь.
Наблюдательный шеф пансионата отметил у посетителя подобие легкого смятения, остался доволен произведенным впечатлением и усилил аргументацию:
— Он может спалить ваше жилище. Он может уйти из дома и забыть обратную дорогу. Сесть на поезд и уехать в другую страну. Он потеряется, а вы побежите в полицию. Я знаю, что вы человек холостой. Приведете в дом девушку — дело молодое, а дедушка будет входить в спальню в самый неподходящий момент. Вы же не будете его привязывать или закрывать на ночь, как заключенного в психиатрическую клинику?
У Михаэля похолодело сердце. Ему ли не знать, что чувствует привязанный к койке по приказу психиатра.
Лицо на мгновение омрачилось. И это не ускользнуло от внимания директора. Пора было подключать тяжелую артиллерию и сломить волю уже готового к капитуляции добросердечного потомка богатого клиента.
— У вас родятся дети. Сможете ли вы быть спокойны хоть одну минуту и сможете ли гарантировать безопасность ваших детей, зная, что в доме проживает психически неполноценный человек? Не обижайтесь на меня. Именно профессиональный опыт и подсказывает мне, что я скажу вам дальше. Самое ужасное происходит не тогда, когда родственники в благородном порыве забирают больных с сенильными психозами домой. Это еще не ужас. Ужас начинается, когда они осознают всю глубину совершенной ими ошибки. Держать неуправляемого в доме невыносимо, но еще невыносимее с точки зрения обыкновенной человеческой морали отправить больного обратно в соответствующее заведение. Угрызения совести, знаете ли, страшнее физических страданий. Я уж не говорю о неизбежных в таких случаях финансовых потерях, связанных с переоформлением страховых обязательств. Я лично нахожу парадокс в том, что в цивилизованных странах родителей сдают в дома престарелых чаще, чем в странах «третьего мира». Зато у нас нет детских домов — детей берут на воспитание чужие люди, это во-первых, а во-вторых, может быть, честнее и разумнее обеспечить пожилому человеку с нарушением психики достойный уход в специальном заведении, чем держать его в доме, тайно ненавидя и желая ему смерти как избавления от обоюдных страданий. Поймите и не обижайтесь на мои слова: ваш дедушка нуждается не только в постоянном уходе, врачебном контроле, но и в круглосуточном присмотре. Вы, конечно, можете нанять сиделку и оплачивать ее услуги из собственного кармана. А у вас есть гарантия, что в ваше отсутствие сиделка не будет третировать ослабевшего умом человека, давать ему тычки, подзатыльники — и вообще, вам хочется, чтобы у вас в доме поселился чужой человек?
