Ознакомительная версия.
– Ну, помассируй, – вяло согласилась она, приспуская пижамную рубашку с плеч. – Нет, ты не представляешь, что эта дура мне заявила! Она чуть ли не лесбиянкой меня обозвала! И призналась, что работала в какой-то мерзкой бульварной газете. Сама же и распустит про меня сплетни потом. Ну, зачем мне такие сплетни?
– Никто про тебя ничего не распустит… Сядь прямо. – Зоя постукивала по ее плечам, и Карине пришлось расслабиться. У подруги были сильные руки, ей бы в мануальные терапевты пойти, кучу денег заработала бы. – Я так и знала. Ты вся напряжена.
– А какой мне еще быть, если такое происходит?! Я уже устала от всего этого, пойми, устала!
– Это все из-за этого… как его там… – Зойка поморщилась, как бы силясь припомнить, хотя ей было прекрасно известно его имя. Просто ей хотелось продемонстрировать свое к нему пренебрежительное отношение.
У Карины окончательно испортилось настроение. Если даже лучшая подруга ее не понимает, чего ждать от остальных?
– Кара, ты должна с ним завязать!
– А вот это решать не тебе… Ой!
Зоя резко повернула ее голову вправо, раздался характерный хруст. Карина могла бы поклясться, что сделала она это специально.
– Эта твоя Лариса… Не так уж она и не права.
– Что-о?! Что ты несешь?
– То, что думаю, – храбро продолжила Зоя. – Он тебе не пара. Развлеклась один раз – и хватит. Если мальчик хорош в постели, это еще не значит, что надо ломать из-за него всю жизнь.
Карина резко оттолкнула ее руки.
– Зоя, что ты несешь? Кто жизнь-то ломает?! Наоборот, впервые за столько лет у меня наконец все хорошо!
– Это тебе так кажется, – хмуро сказала Зоя. – А на самом деле ничем хорошим это закончиться не может. Вот так.
– Я все поняла. Ты тоже меня терпеть не можешь. Как и все остальные.
– Я? Тебя терпеть не могу? Да я все тебе отдам, если надо будет! – горячо начала было Зоя, но потом, странно булькнув, осеклась на полуслове.
– Я слышала эту версию сотню раз. Ты меня любишь, ты за меня жизнь отдашь. Глупости. – Карина сорвалась с дивана, чертыхнулась, запутавшись в пледе, которым заботливо укутала ее Зоя. Даже плед казался ей врагом. Она подошла к бару и зазвенела бокалами. – Будешь коньяк? Нет? А я выпью!
Не дождавшись ответа, Карина налила себе почти полный фужер коньяка. И выпила его одним махом, не смакуя. И только потом вспомнила, что так всегда делал Арсений. Пил коньяк, как водку, не считаясь с благородством напитка. «Ни с кем я не считаюсь, даже с дорогим коньяком», – почти весело подумала она.
– Что ты делаешь? – Зоя ловко отняла у нее бокал. – Еще и спиться хочешь?
– Отстань!
– Иногда ты ведешь себя как идиотка. Кара, опомнись.
Карина с улыбкой обернулась. Зоя вдруг показалась ей жалкой и старой. Она и правда выглядела куда хуже, чем Карина. Лицо оплывшее, круги под глазами. Без косметики она сойдет за маму подкрашенной Карины. А все потому, что не следит за собой. Ленится.
– Зоя… Иди лучше домой, ладно?
– Ты что? Мы же договаривались, что я у тебя переночую… Половина первого, куда я поеду-то?
– Я вызову для тебя такси.
– Выгоняешь? – Ее плечи поникли, хотя Зоя старалась держаться с достоинством.
– Не обижайся, но да. Ты сама виновата.
– Хорошо. Я сама поймаю машину, – торопливо засобиралась. Застегивая легкое пальто, умудрилась оторвать пуговицу. Беспомощно посмотрела на Карину, но та сделала вид, что ничего не произошло, и Зоя спрятала пуговицу в карман. – Пока.
– Пока. Я сама тебе позвоню, – сказала Карина, подразумевая, что Зоя ей звонить не должна.
– Кара, я ухожу, но ты не права. Ты ищешь острых ощущений и совсем не думаешь о том, что рядом с тобой есть люди, которые любят тебя по-настоящему!
И Зойка ушла.
А Карина вернулась в гостиную. Бутылка с коньяком стояла на столе, а бокал Зойка успела отнести в мойку. Карина подумала и отпила глоток прямо из бутылки. Почему-то ей было весело. Наплевать на зануду Зою. Наплевать на репутацию. На всех наплевать. Впервые в жизни она делает то, что хочет, и совсем этого не стесняется. Но последние Зоины слова она забыть не могла: «…рядом с тобой есть люди, которые любят тебя по-настоящему…».
Босиком она прошла на веранду, где в ящике письменного стола лежало зачитанное письмо. «Моя милая. Ради тебя я пойду на все. Умру за тебя, если надо будет. Все отдам тебе. Я тебя люблю».
Арсений проснулся с гудящей головой и дурным вкусом во рту. О-ох, простонал он, сползая с кровати. Взглянув в зеркало, сделал несколько неутешительных выводов:
A. Он умудрился уснуть, не снимая ботинок и брюк. Ботинки были грязными, ноги неприятно гудели.
Б. С такими красными глазами он вполне мог бы претендовать на роль графа Дракулы. В таком случае студия здорово сэкономила бы на гримере.
B. Вся его физиономия перепачкана разномастной губной помадой. Притом Арсений, хоть убейте его, не помнит, с кем и при каких обстоятельствах он целовался накануне.
Черт, черт, черт! Черт бы побрал фирменный коктейль ресторана «Коала» – устрица в рюмке текилы. Вкус довольно пикантный, но выглядит тошнотворно – точно заспиртованная вагина из какой-нибудь кунсткамеры. Сколько «вагин» выпил он вчера – десять, пятнадцать? Нет, не меньше двадцати, это точно. А было так весело – крепкий вкус текилы на губах, соленая устрица бодро скользит по пищеводу.
– А ты знаешь, что устрицы – это сильный афродизиак, милый? – шепчет Дина. От Дины нестерпимо пахнет жареным луком. – Не боишься перевозбудиться?
– Я всегда перевозбужден, когда ты рядом. – Арсений сжимает ее костлявую коленку.
Дина довольна. Она пьяно смеется и красноречиво облизывает губы. Ее передние зубы, крупные, как у лошади, щедро перепачканы губной помадой. Черт бы побрал эту Дину!
Вообще-то по статусу и возрасту она давно была не Диной, а самой настоящей Дианой Юрьевной. Было ей никак не меньше шестидесяти лет. Некогда хорошенькая миниатюрная статуэточка, с годами она превратилась в гибрид Долли Партон и Барбары Картленд. Обесцвеченные волосы, подкрепленные десятком пышных шиньонов, буйно кудрявились. Контактные линзы неестественно ярко голубели из-под трехслойных накладных ресниц – особенно вульгарно они смотрелись на фоне фальшивого горчичного загара. Дина обожала обтягивающие кофточки колора «а-ля леопард» и короткие юбчонки. Впрочем, фигура-то у нее была довольно ладненькая.
Дина считала, что все эти яркие шмотки ее молодят. И Арсений был атрибутом, который ее, безусловно, молодил. Она часто обращалась в агентство «КАСТ», но не всегда заказывала Арсения (за что ей огромное спасибо), предпочитая разнообразие. Однако она неизменно выбирала кавалеров не старше двадцати пяти лет.
Вчера разменявшая седьмой десяток Диночка в очередной раз справляла свое сорокапятилетие. Гостей было немного – Арсений, ее бывший муж-олигарх, несколько молодящихся кошелок и тощий, гастритного вида журналист из какого-то светского издания.
Чего они только не вытворяли! Дина то и дело пускалась в пляс вместе с пьяными кошелками. Журналист гнусаво рассуждал о кубизме, а потом наблевал в миску с салатом. Олигарх недобро посматривал на Арсения и время от времени тихо говорил в мобильный телефон: «Яйца ему отрезать надо… яйца!»
Кончилось все тем, что Диночка басовито крикнула:
– А не сбацать ли мне стриптиз? – После чего резво вскочила на стол, сшибла каблукастой туфлей огромное блюдо с фирменным тортом и продемонстрировала шокированным посетителям ресторана черную от загара несвежую грудь. После этого из ресторана их выгнали.
Дина долго возмущалась, а потом внезапно вспомнила, что на Воробьевых горах почти еженощно проходят заезды нелегальных уличных гонщиков – стритрейсеров.
– Я всегда хотела попробовать! – визжала она. – У меня «БМВ», я всех обгоню!
– Дорогая, ты пьяна в зюзю, – рассудительно гудел олигарх, пытаясь образумить свихнувшуюся мадам. – Разобьешься. Поехали лучше в казино, куплю тебе фишек, и все просадишь.
– Фу, какая скукота, – наморщила перепачканный пудрой носик Дина. – Кто же играет в рулетку в Москве? Нет уж, тогда выпьем шампанского, а потом все поедем ко мне! Может быть, нам замутить чудненькую групповушку?
Арсений не знал, что напугало его больше – перспектива выпить шампанского после текилы или предполагаемый «коллективный амур» с вдрызг пьяной Диной, толстым апатичным олигархом и возбужденно повизгивающими кошелками.
Все кончилось распитием шампанского, купленного в круглосуточном супермаркете. Пили по очереди из горлышка, как студенты. Так захотелось Диночке. Ну а потом именинницу благополучно вырвало прямо на ступеньки Ленинской библиотеки. И Арсений облегченно вздохнул: кажется, ночь кончилась.
И вот теперь ему надо срочно бороться с последствиями Диночкиного легкомыслия. У нее последствий, наверное, еще больше. Арсений даже развеселился немного, представив себе, как похмельная именинница со съехавшей набок прической огромными глотками пьет капустный рассол и боится в зеркало на себя взглянуть, потому что точно знает, что загульная ночь прибавила ей как минимум двадцать лишних лет.
Ознакомительная версия.
