Ознакомительная версия.
— Чего же еще ты хочешь?
— Я хочу понять.
— Что именно?
— Зачем все это нужно: бессмысленные войны, неизлечимые болезни, теракты…
— Сэм, ты меня достал. Человек волен выбирать — как лучшее, так и худшее. И не пытайся взвалить на Бога ответственность за этот выбор.
Шейк встал и закурил сигару. По запаху Сэм догадался, что в ней не только табак.
— Что с тобой происходит?
— Я боюсь.
— Почему?
— Потому что я скоро умру.
— Хватит уже, а?
Налетел порыв ветра, створка окна хлопнула. Сэм встал, чтобы закрыть его. Солнце исчезло. Небо заволокло темными тучами, и вскоре в комнате стало темно. Шейк хотел включить свет, но лампочка лопнула.
— Мне пора.
Сэм уже подошел к лестнице, когда Шейк догнал его и схватил за руку.
— Подожди!
— Что?..
— Я тогда тебе не все сказал…
Сэм, как подкошенный, опустился на верхнюю ступеньку лестницы. Но даже если он и знал, что сейчас услышит, он все-таки хотел, чтобы его друг сам это сказал.
— Ты ее знаешь, да? Ты поэтому звонил мне в госпиталь.
— Грейс Костелло? Да, — вздохнул Шейк. — Я уже видел ее.
— Когда?
— Десять лет назад.
— В тот год, когда она умерла?
Шейк молча кивнул.
— Во время перестрелки с Дастфейсом ты думал, что убил его клиента.
— Да, — сказал Сэм. — Там было темно, я видел его только со спины. Но я помню, что это был мужчина. Он был в бейсболке.
— Это был не мужчина.
Сэм не хотел понимать.
— Что это значит?
— Через несколько секунд после того, как ты выстрелил, Дастфейс бросился бежать. Он услышал, как подъезжает машина, и думал, что это полиция. Но это был я. Федерика волновалась за тебя и позвонила мне.
— Это я знаю, — кивнул Сэм.
Их воспоминания, как вспышки, выхватывали куски прошлого, вытаскивали его на свет. Они восстанавливали события того ужасного вечера, им казалось, что они чувствуют запах страха, который испытывали тогда.
Шейк продолжал:
— Войдя в комнату, я сразу понял: что-то пошло не так. Сэм, я хотел тебя защитить.
— Ты сказал, чтобы я взял твою машину и бежал. Я не хотел, но ты так орал, что мне пришлось это сделать, — мучительно вспоминал Сэм, которого все так же мучили угрызения совести.
— Так было нужно, — сказал Шейк. — Если бы парень вроде тебя сел в тюрьму, мне бы пришлось окончательно разочароваться в этом мире. Ты должен был закончить учебу. Это было важнее всего. Для тебя, для Федерики. Для всех нас.
— Но…
Шейк не дал себя перебить.
— Я остался в комнате один. Мне было немного страшно, но я знал, что справлюсь. Нужно было просто убрать труп. Я встал на колени около тела и перевернул его. Это была женщина.
Сэм окаменел.
— Я обшарил ее карманы. Я нашел ключи от машины, вышел во двор и быстро вычислил, на какой машине она приехала. Ее нельзя было оставлять здесь, иначе полиция начала бы расследование в Бедфорде. Я отнес тело в машину и отвез как можно дальше, чтобы никто не смог связать это дело с тобой.
Сэм молчал. Он не мог произнести ни слова. Шейк закончил рассказ:
— Через два дня я прочитал в газете, что убитую женщину звали Грейс Костелло. Она была полицейским. Я понял, что она работала в отделе по борьбе с наркотиками и внедрилась в банду, чтобы покончить с этими ублюдками.
Лицо Шейка осунулось, он будто постарел на несколько лет. Сэм был потрясен. Его ноги дрожали, сердце колотилось как сумасшедшее. Шейк положил ему руку на плечо.
— Знаешь, почему я вырезал ту статью из «Нью-Йорк таймс», где говорилось о тебе? Чтобы показывать мальчишкам из нашего района и говорить: «Видите этого парня? Он стал врачом. Он родился здесь, как и вы. В этом районе, в полном дерьме. У него не было отца, а его мать свалила сразу, как его родила. Но у него все получилось. У него все получилось, потому что он все для этого сделал и не слушал всяких засранцев, которые хотели сбить его с толку. Его зовут Сэм Гэллоуэй, и он мой друг».
— Спасибо, — ответил Сэм.
— Мы оба сделали то, что должны были сделать, — твердо сказал Шейк. — И я не думаю, что мы должны отчитываться кому-то на этом свете.
— Должны, Шейк. Мы должны Грейс Костелло…
Сэм сказал это, и его собственные слова напомнили ему о том, что он должен сделать. Он посмотрел на часы. Грейс сказала «в час дня». Уже было почти двенадцать.
— Мне пора.
Он выбежал на улицу. Шейк пытался его удержать.
— Куда ты? Она назначила тебе встречу?
К счастью, Сэм попросил такси подождать его. Он вскочил на заднее сиденье.
— Я поеду с тобой! — крикнул Шейк.
— Нет. На этот раз я иду один.
Сэм захлопнул дверцу. Потом опустил окно:
— Не волнуйся. Я дам тебе знать.
Машина мчалась в Манхэттен. Шейк Пауэлл стоял на ступенях церкви, пытаясь понять, что означали последние слова Сэма.
Вселенной я смущен; и, видя мощь часов,
В них мощь часовщика я прозревать готов.
Вольтер. «Сатиры». «Интриги» (1772). Перевод А. Кочеткова
12.01
Такси застряло у въезда на Бруклинский мост.
— Быстрее! — умолял Сэм.
Таксист пожал плечами и кивнул на длинную вереницу машин, которые еле плелись впереди.
Второй раз за неделю на Нью-Йорк обрушилась снежная буря. Порывистый ветер согнал плотные тучи, которые клубились над небоскребами. Странно было вспоминать, каким солнечным было утро.
Сэм порылся в карманах, нашел пачку сигарет, открыл. В ней осталась последняя сигарета.
«Как у приговоренного к смерти», — подумал он, затягиваясь.
Водитель указал на наклейку «Не курить!».
Сэм опустил окно, но сигарету не выкинул.
Рассказ Шейка потряс его, но многое прояснил. Это он убил Грейс. И теперь умрет сам. Ему было все так же страшно, но теперь он понимал: это расплата за его собственное преступление. Значит, Грейс вернулась, чтобы отомстить. Это было логично, но он хотел быть в этом уверен.
— У вас есть мобильник? — спросил он у водителя.
— Мобильник? — переспросил тот, делая вид, что не понимает.
— Да, мобильный телефон.
— Нет, сэр.
Сэм вздохнул, достал двадцать долларов и прижал к стеклу, отделявшему кабину водителя.
— Всего один звонок.
Водитель схватил двадцатку и протянул Сэму маленький блестящий аппарат, который чудесным образом нашелся в бардачке.
«Деньги открывают любую дверь», — подумал Сэм.
Он набрал номер, и Грейс ответила.
— Вы не забыли о нашей встрече?
— Не волнуйтесь.
Он был в ярости и не стал сдерживаться.
— Вы знали, что это так кончится, правда?
— О чем вы говорите?
— Вся эта история с Жюльет — все это было нужно для того, чтобы покрепче привязать меня к вам. Вы хотели мне отомстить!
— Сэм, о чем вы? За что отомстить?
Сэм смотрел в окно. Небо было серым, как пепел, снег падал огромными хлопьями. Грейс притворялась или на самом деле ничего не знала?
— Довольно. Вы отлично знаете, почему именно вас выбрали для этого задания.
— Нет, клянусь вам!
И Сэм с ужасом понял, что Грейс не лжет и ему придется рассказать ей. Он не знал, как начать. Нет, только не так! Не по телефону! Он хотел бы видеть Грейс, смотреть ей в глаза. Но он не мог больше медлить. Дрожащим голосом он сказал:
— Человек, который выстрелил в вас десять лет назад… Человек, который виновен в вашей смерти и всех несчастьях ваших близких…
Он замолчал, словно ему не хватало воздуха, и закончил:
— Это я.
Грейс молчала, и он продолжил:
— Я хотел убить Дастфейса, чтобы спасти вас, и промахнулся.
Сэм слышал дыхание Грейс.
— Мне так жаль! Так жаль, что все так вышло!
Грейс заплакала. Сэм повторял:
— Мне так жаль…
Потом связь прервалась.
12.07
Такси с трудом пробиралось по заснеженному Манхэттену. Машины, отчаянно сигналя, ползли впритык друг к другу. Сэм пытался снова дозвониться Грейс, но она отключила телефон. Он посмотрел на часы. Времени оставалось совсем мало. Если движение не наладится, он всегда может сесть в метро.
Но что-то не давало ему покоя. Если Грейс пришла не для того, чтобы отомстить, почему она так легко согласилась на его предложение поменяться местами с Жюльет?
Сэм чувствовал, что никак не может найти последний кусок головоломки. Вдобавок ко всему, как только он вышел от Шейка, у него началась чудовищная мигрень. Он сжал голову руками и стал думать. Дьявол скрывается в мелочах. Ему это было прекрасно известно. Он стал внимательно перебирать события последних дней. Первую встречу с Грейс в Центральном парке, статью в газете, которая должна была выйти только на следующий день и в которой было написано, что Жюльет жива, спор о том, что от судьбы не убежишь и бесполезно с ней бороться, послание из загробного мира в рисунках Анджелы, сообщение об аварии на канатной дороге, появившееся в новостях и бесследно пропавшее, слова Грейс о том, что иногда ничего нельзя изменить.
Ознакомительная версия.
