Хотя бы двое-трое таких, настоящих крестьян в селе обязательно найдутся. А уж дальше себя покажут наши храбрецы-генералы!.. Село ночью окружают двойным кольцом. Минируют подходы. Особо минируют выходы-тропы. И вперед – начинай зачищать!
Что ни звонок крестьянина – зачистка… По телевизору это будет, как сериал с интригующим продолжением.
Что ни звонок по мобильному – три боевика уже лежат. В обнимку со стволами. Им, мертвым, еще и раскинут руки, чтоб узнаваемое свое лицо мертвяк не таил… Сегодня трое… А на той неделе четверо… А на следующей неделе один, но зато полевой.
С каждым звонком.
Но первый крестьянин помучал меня всласть. Этот симпатичный, улыбчивый недоумок, этот косить-копать, звонил мне беспрерывно… В селе кашляют. Салавды кашляет… Аслан кашляет… Умар… Он помнил всех кашлявших… Какая-то бабка нашла неразорвавшуюся бомбу.
Он добавил, что он может чаще мне звонить… Если я дам ему еще один мобильник.
Меня интересуют идущие мимо села отряды горцев – более ничего… Я ему сто раз объяснял. Отступил ли с ранеными отряд? Или, напротив, – спустился с гор и готовит засаду?.. Однако он звонил про дядю Висхана, который теперь, продав корову, лунными ночами стучится в запертый магазин.
Он выработал, спек выданную ему мобилу в неделю. Ну, стукач! Ну, информатор!.. И тут же приехал, примчался с попутной машиной опять за соляркой.
– Ты почему такой мудак? – спросил я его. – Почему мне всякий мусор в уши сливаешь?
Я его крыл, я его матом отборным крыл – не звони по-пустому. Не отвлекай меня. Но он только моргал прекрасными карими глазами:
– А хочется.
Поговорить ему хочется! А жена? А дети?.. С ними ему говорить не хочется. Не о чем. Настоящий крестьянин. Настоящий косить-копать.
Я дал ему подзарядное устройство. Объяснил, как. И настрого приказал звонить только об отрядах и об отдельных джипах. А главное – о грузовиках с мужиками в кузове… Я разжевал ему: джип – это маленькая машина… И важно, в какую она сторону – в горы или в Сержень-Юрт?.. О чепухе не звони – отниму мобилу, а солярки от меня не получишь даже полстакана! Дундило! Звонарь сельский!..
В результате уже вечером дундило спешно мне сообщил, что у соседки дяди Висхана потерялась в горах коза.
Я настолько был потрясен, что спросил:
– Козел не потерялся?
Проще всего было думать, что чичи обстреляли джип, когда Гусарцев с пацанами, случайно выбрав день, угодил в ту самую засаду в том самом ущелье… Но случайно ли он проезжал в тот день?.. Мама родная!.. Я даже ахнул.
И тотчас предположил кое-что посложнее: Коля Гусарцев оказался в Мокром не случайно, а ради сделки. Я сразу вспомнил. Я восстановил… Почти сразу!.. Уазик с автоматами… Игривые разговорчики о продаже оружия. Его азарт! И как Коля меня подначивал, когда пили водку. И как Коля мне что-то явно не договорил… Все сходилось.
И уже без труда я припомнил чеченца-посредника, над которым Коля посмеивался и которому собирался кое-что впарить – то бишь продать. Чеченец то общался с федералами, то опять убегал в горы… Туда-сюда… Именно этот немного чокнутый посредник Туда-сюда (не помнил я имени) был в родстве с Горным Ахметом… Вот оно!
И если Коля Гусарцев продал через посредника автоматы или что-то другое тейпу Горного Ахмета, то Горный Ахмет остался должен Коле деньги. Меж тем денежный должок не пустяк… Ахмет свои и чужие деньги считать умел. Расплачивался всегда вовремя, без проволочек… И значит, Ахмет договорился по мобильному с Колей о встрече. Сам и лично… И сговорился он с Колей на вполне конкретное время – после засады.
У чеченских полевых командиров существует железная практика войны – расплачиваться за сделку лично, передавая деньги из рук в руки. Это уменьшает количество обманов… Война всех нас хорошо школит!.. Полевой командир спускался с гор со своим оголодавшим отрядом… Проводил бой… Или проводил засаду, как в Мокром… И заодно, раз уж он спустился с гор, расплачивался деньгами с теми, кому должен.
Деньги из рук в руки… “Стрелка”!.. Все расписано по минутам. Потому что после удачной засады Горный Ахмет должен был уходить. Опять в горы. И очень быстро! Иначе вертолеты сделают из его людей крошево. Крошево и месиво… И чтобы похоронить, чтобы хоть что-то положить в гробы, его боевых парней будут счищать с деревьев… Со стволов дубов и вязов.
Вот так: был Коля Гусарцев – и нет Коли Гусарцева… Он не копил и не лепил свое будущее, не строил, как я. Он не возводил нечто простецки культовое, включающее жену, дочку, тихую старость и дом на берегу большой русской реки. Коля Гусарцев спускал все деньги в отпуск.
Он летал в отпускное время мирными туристскими самолетами, меняя одно классное местечко на другое. На югах… На желтых пляжах… С дорогими загорелыми девочками… С их матерыми сводниками. И обязательно один притон чтоб погорячее. Чтоб настоящий! Он хвастал притоном – для адреналина!.. Он охотно рисковал жизнью сейчас в Чечне – зато и после этот риск обмывал солнцем и вином по полной программе.
Он, как я предположил, продал Горному Ахмету оружие здесь, в Грозном, через маленького посредника, а в Мокрое ехал, чтобы получить с Ахмета совсем не маленькие деньги… Коля лихо мчал в Мокрое, уверенный, что затевает свой особый, великолепный бизнес… Он был весь на порыве. И знать не знал Коля про только что перебитую колонну в ущелье Мокром… Откуда ему знать?.. Такие вещи Горный Ахмет не сообщает.
Беззвучно плакавший в трубку генерал Базанов, вот кто меня надоумил. На телефонные всхлипы генерал поскромничал!.. Зажевал мужскую слезу в усах. Но все равно он плакал. Я чувствовал, что он плачет.
И потому ему в утешение я сказал, мол, есть же надежда, товарищ генерал… Как убили Колю, никто же не видел.
– Как убили Горного Ахмета, тоже никто не видел. Однако его убили, – выдал Базанов плачущим, но так и не задрожавшим генеральским голосом.
Тогда я и подумал об их возможном деловом контакте, об их “стре€лке”, – мелькнуло вдруг – Коля и Горный Ахмет… Вместе… Вот ведь оба погибли!
Коле наверняка казалось, что его мысль отвезти пацанов и заодно (по дороге) получить деньги с Ахмета, – мысль замечательная и дерзкая, лихая!.. При встрече с чеченцами эти двое, Олег и Алик, вполне могли глядеться как охрана майора Гусарцева. Шизы?.. А пусть!.. Чем шизоидней глядит охрана, тем она злее и надежнее. Это поймет самый задиристый чеченец.
Почти полдня Гусарцев вез Алика и Олега в машине. В джипе… И все полдня по дороге он, конечно, сговаривался с Ахметом по телефону. Прямо из джипа. Как-никак деньги!.. Все честно… Ущелье в тот выигрышный для боевиков час было наполнено криками и эхом выстрелов. Но Гусарцев, смельчак, – рванул прямо туда… в манящую чужую стрельбу… объезжая, впрочем, гарь и дым от уже уничтоженной нашей колонны.
Когда наши, уже сильно запоздав, бросаются к месту бойни, они раздражены количеством погибших и суровы к оставшимся в живых. Особенно фээсбэшники. Когда они спешат к месту, где колонну пожгли, они крайне подозрительны к уцелевшим… К своим… Им хочется тебя обвинить… Если уж ты оказался там и уцелел!.. И даже штабного майора, кружащего здесь на машине, они могли бы если не прищучить, то заподозрить… А вот когда этот майор везет двух контуженных, из которых один льет слезы левым глазом, а другой, как попка, повторяет: “Мы верны присяге. Мы верны присяге”, – это, конечно, понятнее. И правдивее. Фээсбэшник может, конечно, и тут малость попридираться (а почему пацан слезит только левым?..).
Так что у Коли все складывалось нормально… Но как он погиб?.. Возможно, чеченцы на “стрелке” пожалели денег и кинули его? А он вспылил?.. В принципе – возможно.
Однако же обмануть и сразу подстрелить Колю Гусарцева – это непросто… У Коли, при всей его молодости, был отменный нюх на людей. Он столько раз носился по чеченским дорогам!.. Он бы сам, при обмане, пристрелил чича первый. Он стрелял потрясающе. (И без рассуждений. Одним врагом меньше!) Как только Горный Ахмет сунет руку не в тот карман, где сигареты… ему жить меньше минуты!
Если верно, что Колю Гусарцева, мертвого, вынули из его же джипа…. Значит, Коля не вышел под пулю в упор. Значит, вел переговоры о деньгах, сидя в машине.
Да ведь и мои шизы как охрана совсем неплохи. Контуженные… Но кто это знает. Сидят рядом… Ствол в руках… Начеку оба. И если что, двое с “калашами” – это двое с “калашами”.
Я легко мог представить себе вдруг вспыхнувшую там перестрелку в шесть-семь стволов… На темпераментный огонь охраняющих Ахмета чеченцев пацаны наверняка ответили сразу и дружно. Шизы стреляют не менее темпераментно.
Товаром Гусарцева оказалось, однако, вовсе не оружие. Обувка!.. Я загодя нацелил Крамаренку, он мало-помалу поспрашивал на близких к нам складах, и дело открылось… Солдатские сапоги!.. Никак не оружие. Даже не патроны!
