Прохожие останавливались, чтобы посмотреть на бомжа-иностранца, удивлялись, откуда он взялся в Москве, и подавали заметно щедрее. За какой-то час собралась приличная сумма. Потом Жак зевнул и сказал:
– Ладно, я устал. Пойду посплю.
И оставил Витька с выручкой.
На следующий день ни Профессор, ни Иван на решетке так и не появились. Витек промаялся весь день в ожидании, пропил с бомжами половину вчерашней французской выручки и лег спать.
Не было их и наутро. Витек сходил покормить ишака и немного с ним погулял. Нина не вышла, хотя он и поглядывал с надеждой на ее окна.
– Иван не приходил? – спросил он у ишака.
– Ау, – ответил тот.
Витек не знал, о чем бы его еще спросить. Он понятия не имел, о чем следует разговаривать с ишаками.
– Он твой отец? – не утерпел Витек.
– Иа! – радостно подтвердил тот.
Витек озадаченно почесал репу. В нем проснулись угрызения совести. «Надо же, – подумал он, – а я тогда чуть не сдал его на мясо. Но, с другой стороны, если бы не я, они и не встретились бы».
– Так ты, значит, теперь Иванович? – спросил Витек.
– Иа!
– А имя твое как будет?
Ослик промолчал. «Тварь бессловесная, – пожалел его Витек. – Конечно, он ничего сказать не может, но зато все понимает».
И вдруг ему в голову пришла идея.
– А давай, – предложил он, – я обучу тебя телеграфной азбуке. Хочешь?
– Иа!
Витек научился телеграфной азбуке в армии, где был радистом.
Ишак оказался учеником понятливым и через два часа занятий уже отчетливо выстукивал передним копытом точки и тире. С помощью азбуки он сообщил Витьку, что его зовут Пяндж.
– Стало быть, – решил Витек, – твое полное имя Пяндж Иванович?
Ишак кивнул.
– А фамилии-то у тебя и нет, – вспомнил Витек.
– Нет, – простучал копытом Пяндж.
– Давай, мы дадим тебе фамилию Ишаак. Полностью получится Пяндж Иванович Ишаак. Красиво и загадочно.
Но Пяндж простучал, что хочет взять фамилию отца. Витек же подумал, что занимается сейчас фигней – у ишаков нет и не может быть фамилий, да и отчества их никому не нужны. Сейчас и у людей-то отчества не больно спрашивают. Кличка – вот и все, что полагается ишаку.
Он решил, что на сегодня обучения хватит и отвел Пянджа обратно в гараж.
Потом позвонил Нине, но ее телефон не отвечал. Он набирал номер несколько раз и каждый раз результат был тем же. Витьку подумалось, что связи между людьми очень непрочные. Все, что соединяет его с Ниной, – это номер мобильного телефона. Но стоит ей сменить сим-карту – и связь оборвется. Он никогда не узнает новый номер, если только она сама этого не пожелает. Может, она и уже его сменила. Просто потому, что он, Иван и ишак ей надоели.
Он побрел к себе на решетку и решил поспать перед ночным обходом.
Во сне ему явился Гопчик. Он выплыл из темноты, держа свою голову в руках на уровне груди. Голова ласково улыбалась.
– Здравствуй, Витек! – сказал он отрезанной головой. Витек испугался, но заставил себя ответить:
– Привет, Гопчик!
Сначала он тоже хотел сказать «здравствуй», но потом вспомнил, что тот не может здравствовать, потому что уже умер.
– Никак не могу приладить ее на место, – пожаловался Гопчик на голову. – Поставлю, а она скатывается, поставлю – скатывается. И об асфальт. В синяках вся стала. Так я теперь ношу ее в руках. Неудобно.
– Положи в сетку, – посоветовал Витек. – Раньше были такие авоськи с крупными ячеями.
– Где бы ее еще взять? – ответил тот.
Витек присмотрелся – голова и правда была в синяках от многочисленных падений. Его затошнило, и он отвернулся.
– Что, плохо выгляжу? – спросил Гопчик.
– Да нет, – промямлил Витек, – нормально.
– Не ври – плохо. Я в витрине отражение видел. Там такие зеркальные стекла в доме двадцать три на Первой Тверской-Ямской – можно увидеть себя полностью.
– Ты что же, по городу в таком виде разгуливаешь? – удивился Витек.
– Только ночью, когда все спят, – успокоил его Гопчик.
– На Садовое не ходи, – попросил Витек, – а то я обделаюсь от страха.
– Ладно, не пойду, – пообещал тот.
Гопчик посмотрел на него долгим взглядом.
– Зря ты тогда милицию не вызвал, – упрекнул он. У Витька внутри все похолодело.
– Когда? – он сделал вид, что не понял.
– В канализации. Мы же вроде как приятели были, а ты так меня подвел.
Витек облизал пересохшие губы. Он понял, что пришла расплата:
– Я не хотел.
– Чтобы нашли убийц?
– Слушать Гриба.
– Ну и не слушался бы.
– Смалодушничал я.
– Теперь тебе придется их найти, – спокойно, но очень убедительно сказал Гопчик.
– Иван тебя тоже видел, – перевел стрелку Витек.
Гопчик махнул рукой:
– Какой с него спрос, с ушибленного? Да и не сможет он. Найди их, Витек. Я хочу, чтобы их покарали.
– Но как? Кто они? Где их искать?
Но Гопчик как будто его не слышал.
– Найди их! – повторил он.
И исчез.
Витек проснулся в холодном поту. До него донесся шум улицы. Он попытался открыть глаза и почувствовал непонятную тяжесть на веках. Он провел по лицу рукой. На глазах лежали две большие монеты. Одна скатилась в вентиляцию метро и зазвенела там о металл, а другая осталась у него в пальцах.
Он сел и очумело посмотрел на монету. Она была иностранной, медной и тяжелой.
Витек не смог определить, из какой она страны.
– Дурацкая шутка! – громко произнес Витек.
На решетке никого не было, но его не покидало ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Он встал и что есть силы зашвырнул монету подальше. Она запрыгала по тротуару. На него с удивлением посмотрел припозднившийся прохожий.
«Кто это сделал? – подумал Витек. – Идиоты! Нашли, чем шутить!»
Сначала он решил, что это свои, но то же самое вполне могли сделать и чужие, раз на решетке никого не оказалось. Прохожие, например, или дети.
«Могли? – засомневался он. – Нет, вряд ли. Люди стараются обходить бомжей стороной. Значит, свои». И тут его пронзил ужас. Он вспомнил рассказ Гопчика, что так же пошутили и над ним. Случилось это незадолго до его исчезновения. «Это что же, я – следующий? – подумал Витек. – Спокойно. Кому-то очень хочется, чтобы я потерял равновесие и натворил глупостей. Но я не доставлю ему такого удовольствия».
Он полез в карман за телефоном и набрал номер Нины.
– Абонент не отвечает или временно недоступен, – сказал ему автоответчик.
Он посмотрел на время – двадцать три часа. Она могла уже лечь спать и отключить телефон. Ну а где же тогда Иван и Профессор? Где все бомжи с решетки? «Вот это и есть весь твой мир, – подумал он. – Всего несколько человек во всем огромном городе. Их нет – и тебе некуда податься, не с кем поговорить».
Он сунул руку во внутренний карман, достал початую чекушку водки, глотнул из горлышка и поплелся на Садовое.
Во французском посольстве Жаку отказали с позором. Клерк сказал, что с таким именем и такими данными никого не числится не только в Марселе, но и во всей Франции. Он назвал Жака самозванцем, который пытается ввести в заблуждение правительство Французской республики. Жак в ответ начал скандалить и требовать встречи с послом. Он говорил, что посольские клерки – ленивая сволочь, не хотят работать, им бы только отписками заниматься и ни один не желает брать на себя никакой ответственности. Из-за них гражданин Франции вынужден влачить жалкое существование на чужбине.
Клерк ответил, что, судя по всему, Жак влачил бы точно такое же существование и на родине. Если, конечно, Франция – его родина, в чем лично он глубоко сомневается.
Жак сказал, что пусть не сомневается, – родина. И добавил, что, будь его воля, он выгнал бы клерка из посольства и больше ни на какую работу не принял бы, чтобы тот в итоге оказался под одним из парижских мостов, где таким, как он, самое место.
Клерк побагровел, но сдержался. Он попросил Жака уйти. Тот отказался и продолжал требовать встречи с послом. Клерк заявил, что если Жак немедленно не покинет помещение, он вызовет охрану и милицию.
Витек с ужасом слушал этот разговор. Жаку-то что – спрячется в мозгах и даже не выглянет, а все побои в милиции выпадут на его долю. Жак же и не почувствует ни одного удара по почкам или в солнечное сплетение.
Витек изо всех сил старался напрячь волю и силу мысли, отнять управление у Жака и поскорее убраться из посольства. Но ничего не получалось – тот засел в башке, как гвоздь, а воля Витька от долгих лет бездействия стала вялой и слабой. Ей ли было тягаться с хищной волей Жака?
Он пожалел, что мозг не мышца – тогда он напряг бы его, сблизил стенки извилин и просто раздавил уродов, как тараканов. «Ну погоди, гнида! – пообещал ему Витек. – Дай только время. Уж я вымету тебя из моей головы поганой метлой, можешь даже не сомневаться. И приятеля твоего, дауна, тоже выброшу».
Жак этих угроз не слышал. Он был занят перебранкой с посольским клерком. Наконец до него дошло, что он ничего здесь не добьется.
