Надер – не единственная в Афганистане бача пош, которая отказалась от женственности и теперь живет как мужчина. Сорокапятилетняя Амир Биби{97} из Хоста – неблагополучной провинции, граничащей с Вазиристаном, – носит оружие и заседает в местной шуре, где ее принимают как деревенского старейшину, а слово ее имеет вес. Встретившись со шведской корреспонденткой Терезой Кристиансон в 2010 г., она объяснила, что разрешение не выходить замуж было дано ей отцом, который воспитывал ее как сына среди семерых братьев.
Еще одна женщина, которая исполняет роль «почетного мужчины» в своей деревне, – 50-летняя Хукмина. Она тоже живет в Хосте, в маленькой деревушке Шараф Кали, которой ежедневно угрожают как пакистанские талибы, так и американские беспилотники. Она – член местного провинциального совета, ездит верхом и постоянно носит с собой оружие. Хукмина сражалась с русскими во время войны и уж точно не боится Талибана. Поскольку ее воспитывали как товарища для собственного брата, она говорит, что у нее «никогда не было женских мыслей. Если бы я чувствовала себя женщиной, я не смогла бы все это делать».
Она утверждает, что ее поддерживает целая группа женщин ее провинции, которые живут как мужчины. Раньше их было десять, но две из них умерли.
И западная, и восточная история изобилует примерами, подобными Хукмин, Амир Биби и Надер. Почти в любую эпоху находились женщины, которые брали на себя роли мужчин, когда жизнь женщин становилась невозможной. Многие из тех, о чьем существовании сохранилась память, были воинами, поскольку война – это мужское дело, которое считалось достойным летописей.
В I веке нашей эры Триария Римская вместе с мужем-императором принимала участие в войне, надев мужские доспехи. Зенобия в III веке была королевой Сирии, росла в детстве как мальчик и шла в бой с войсками римлян верхом на коне. Примерно в то же время в Китае Хуа Мулан заняла место своего отца в битве, надев его одежду. Жанна д’Арк, как известно, увидела в 1424 г. явление архангела, что заставило ее принять облик солдата-мужчины и помогать французам бороться в войне против англичан.
Католическая церковь не только считала приемлемым явление женщин, одетых как мужчины, но и восхищалась ими и вознаграждала тех, кто демонстрировал мужество, отвагу и другие мужские качества. В своем исследовании средневековой Европы{98} профессор Валери Хочкисс из Иллинойсского университета в Урбана-Шампейн описывает феномен женщин, переодетых мужчинами, как форму избегания брака, отказа от сексуальности и попытки остаться девственницами навсегда. И Scivias, собрание религиозных текстов XII в. под редакцией Хильдегарды Бингенской, и Summa Theologica Фомы Аквинского упоминают, что одеваться в мужскую одежду допустимо для женщин в обстоятельствах необходимости. Иными словами – на войне.
Голландские историки Лотта ван де Пол и Рудольф Деккер{99} тоже разыскали письменные сведения о более чем сотне женщин, которые жили как мужчины между XVI и XIX столетиями. Многие были разоблачены как особы женского пола только после того, как их тела выносили с поля битвы. Эти женщины «существовали во всей Европе», в основном как моряки и солдаты, и, вероятно, были еще многие другие, о которых мы никогда не узнаем.
Они принимали мужскую индивидуальность по причинам, сходным с явлением бача пош в сегодняшнем Афганистане. Некоторым нужно было обеспечивать себя и свои семьи. Другим – замаскироваться для путешествий или избежать навязываемого брака. Иные исхитрялись принять мужской облик, чтобы учиться, поскольку высшее образование было для женщин закрыто. Некоторые из тех, кого разоблачили, предстали перед судом, но есть свидетельства, указывающие, что тем, кто сражался за свою страну, было оказано снисхождение.
В 1600-х шведка-сирота Ульрика Элеонора Стельхаммар{100} содержала себя и пятерых сестер, завербовавшись в армию, со временем выслужилась до полковничьего чина и сражалась с русскими. Ульрика – лишь одна из нескольких шведок, о которых известно, что они служили в армии в мужском платье, бок о бок с мужчинами, чтобы избежать принудительного брака. Знаменитая британка Ханна Снелл{101} служила в военно-морском флоте в Индии в середине 1700-х под именем Джеймса Грея, и еще несколько десятков англичанок под видом мужчин служили в Британском королевском военном флоте, о чем поначалу не знали командовавшие ими офицеры. Немки тоже подвизались{102} на полях сражений в мужском обличье. А француженка Женевьева Премуа в свое время была посвящена в рыцари королем Людовиком XIV. Женщины, под видом мужчин, были среди конкистадоров в Южной Америке{103}, а в Северной Америке отважно принимали участие в Гражданской войне.
К XIX в. в Европе частота появления женщин, одетых по-мужски, похоже, снижается. Историки приписывают это растущей организованности общества: разнообразные формы гражданской регистрации, такие, как пограничный контроль и обязательное медицинское обследование для солдат, осложнили для женщин задачу сойти за мужчину. Дисфункциональное же, примитивное общество играет на руку тем, кто хочет замаскироваться: чем меньше всевозможных документов и проверок, тем лучше, – и эти обстоятельства по-прежнему сохраняются в значительной части сегодняшнего Афганистана.
Но женщины, живущие как мужчины, есть в Европе и по сей день.
В северной Албании и Черногории столетняя традиционная практика «клятвенных девственниц» документируется чуть больше столетия. В этих странах британский антрополог Антония Янг{104} отследила женщин, которые и теперь, в начале XXI в., живут как мужчины. Так же как Афганистан, Албания традиционно строго патриархальна и патрилинейна. Там верят, что дети вырастают непосредственно из крови отца, а женщина просто их вынашивает.
Семейная структура сфокусирована на производстве сыновей, и внешние маркеры, такие, как платье, определяют права человека. Молодые девушки, выходя замуж, перебираются в дом семьи мужа. Мужчины защищают семью, гарантируя ее статус, и заботятся о пожилых родителях – согласно старинным верованиям, даже хранят их души после смерти. Мужчина может также наследовать собственность и месть и урегулировать кровную вражду.
Каждой семье нужен лидер, и порой албанским женщинам дозволяется принимать эту роль. В нескольких задокументированных случаях женщины брали на себя роль лидера-мужчины, когда все другие мужчины в семье умирали, но чаще всего их назначали мальчиками в юном возрасте или даже при рождении, когда у родителей, к несчастью, рождались одни дочери. В основе конструкта «клятвенной девственницы» лежало абсолютное требование оставаться девственницей и никогда не выходить замуж. Этих девочек одевали как мальчиков, их имена перекраивали на мужской лад, их учили стрелять и охотиться. Вступая в пубертатный возраст, они овладевали большинством внешних мужских качеств и использовали их, чтобы компенсировать все девичье в своей внешности.
Так же как Захра, Шукрия и Надер, в отрочестве и юности албанские «клятвенные девственницы», которых называют бурнеша, развивали полностью реализованную мужскую индивидуальность как в мышлении, так и в поведении – даже в физической внешности. С поздними и нерегулярными менструациями, с маленькими ссохшимися грудями, с басовитыми голосами, – «клятвенные девственницы» демонстрировали традиционно мужские качества, курили табак, ругались, дрались и часто презирали женщин как слабый пол.
По мере того как в последние годы Албания становится более современной и открытой для внешнего мира, традиция «клятвенных девственниц», существующая и поныне, начала отмирать.
Вероятно, ее закат говорит о том, что желание женщин притворяться мужчинами действительно является одним из самых явных симптомов сегрегированного общества – настолько дисфункционального, что оно неизбежно должно измениться. По мере того как уменьшается практическая и финансовая необходимость быть мужчиной в Албании, теперь, когда женщины могут наследовать собственность и получать права, чтобы принимать участие в повседневной жизни за пределами дома, у них меньше нужды маскироваться под мужчин. Многовековая албанская традиция мириться с угнетением теперь почти исчезла, и скорость ее заката указывает на то, как мог бы измениться Афганистан, если дать ему передохнуть от постоянной войны и позволить выйти из жесточайшей нищеты.
Вопрос о том, когда и как впервые возникла в Албании практика «клятвенных девственниц», – пока предмет ученых споров. Албанские законы, ведущие свое происхождение с XV в.{105}, упоминают «клятвенных девственниц»; значит, этой традиции по меньшей мере столько же лет. Некоторые утверждают, что, вероятно, она еще древнее – что она предшествовала исламо-христианской цивилизации.
