Закат разлился в пол неба. Медленно переливаясь и меняя цвета, он заливал всё вокруг теплым светом. Они уже почти подошли к деревне. Уже были видны домики. Малиновый свет переливался в Катиных волосах. Тоска как клещами сдавила сердце, стало тяжело дышать и захотелось плакать.
«Если его не будет рядом, тогда зачем это всё вокруг? Зачем этот закат? Зачем тогда это солнце и земля? Зачем? Тоска. Пустота. Бессмысленность. Зачем тогда я сама, кому я нужна, для чего я?»
Без любви ничего нельзя сотворить, без любви можно только ломать… И, любовь, словно услышала её мысль и ворвалась с такой силой, такой волной, как ветер разрывает тучи, и клочья облаков летят в разные стороны и из мрака торжественно и бесповоротно выходит солнце и дарит людям свет и надежду.
Катя вдруг остановилась и закрыла глаза. Всё! Решение принято! Толька сейчас! Только сейчас она почувствовала этот свет и это тепло и, как будто земля стала уходить из-под ног.
— Кирилл! — прошептала Катя.
Она открыла глаза. Он стоял в шаге от неё.
— Что случилось?
— А?
— Ты так крикнула! Я думал…
— Правда! — её лицо сияло в счастливой улыбке.
— Больше ничего не случиться… Понимаешь?
— Ты решила… — у него гулко забилось сердце.
— А что, не заметно? — она положила ему руки на плечи и тихо тряхнула, заглянув в застывшие глаза.
— Эй! Ты где, а? Пойдём… Уже темно… Бабушка ждёт!
Она обхватила его руку и прижалась головой к плечу. Они медленно дошли до крыльца.
— Ты только не провожай, мня завтра, ладно?
— Ну, я пошла? — счастливо улыбаясь, спросила Катя.
— … Подожди…
— Я вернусь! — Катя поднялась по ступенькам крыльца. Остановилась. Потом быстро сбежала вниз и, приподнявшись на носочках, так же быстро, поцеловала его в щёку. Снова вбежав по ступенькам — добавила:
— Скоро, скоро! — и скрылась за дверью.
ОБРАТНО.
Бабушка подняла брови и поставила утюг.
— Ну, что помирились?
— Бабушка! За сегодняшний день я прожила целую жизнь!
— Нет, внученька, жизнь у тебя ещё только началась с сегодняшнего дня!
— Да? Бабушка я не поеду в Австрию! Я решила. Твёрдо.
— Ну и, слава Богу! — складывая бельё, сказала спокойно баба Варя. — Мне всё это сразу не понравилось. Как — будто на Родине уже и жить нельзя. Я только Диме, ничего не стала говорить. Не хочу вмешиваться. А что Кирилл?
— Бабушка! Он мне подарил надежду…
— Какую, Катенька?
Катя захлопала влажными ресницами, и из её глаз покатились по щекам две бусинки. Баба Варя молча обняла внучку.
— Надежду на счастье, бабушка.
Бабушка отпрянула немного в сторону, по её лицу морщинками разбегалась улыбка.
— А платье твоё уже высохло!..
— Бабушка! А можно я у тебя ещё погощу, вот только съезжу домой и снова приеду, а?
— Конечно, конечно, приезжай! И мне веселей, будет, и отдохнёшь по-хорошему. А то каждый год приезжаешь на день-другой…, а в последние года три совсем ведь не заглядывала, да?
— Не заглядывала… — вздохнула Катя. — Бабушка, ты только про пруд родителям ничего не рассказывай, ладно?
— Ладно, ладно, сама расскажешь… Когда время придёт. Беги, ложись, кровать тебе разобрала, беги!
— Не уснуть мне!..
Старенький “Форд” легко преодолел подъём и, выехав на трассу, резко прибавил скорость. Всё, деревня совсем скрылась из вида. Катя отвернула голову от окна. Кирилл не пришёл. Конечно, он видел машину. Она до-последнего искала его глазами по всей округе. Она его просила не приходить, и он не пришёл. Катя тяжело вздохнула.
— Нет, — думала она, — он не способен обмануть, он — нет!..
Немного успокоившись и поёрзав на сидении, Катя перевела взгляд на отца. Он смотрел на дорогу и сидел спокойно, как у телевизора. Водить машину для него, было — делом обычным. И ездил он — виртуозно.
— Пап, а ты местность здесь хорошо знаешь?
— Знаю! — ответил Дмитрий. — Я тут в детстве с удочкой всё облазил. Тогда ребятишек в деревне много было, не то, что сейчас, опустела деревня, жаль…
— Красивые места?
— Да, там здорово! Только заняться нечем, работы нет… Вот годиков, пять — семь, поработаю ещё, и переберёмся с мамой в деревню, да Наташ? — повернувшись назад, посмеялся Дмитрий.
— Да ладно! Вытащишь тебя со своей работы, ты скоро в машине и спать будешь! Сколько просила, отвези Катю к бабушке!
Наталья сидела на заднем сиденье с кучей пакетов, которые подала бабушка.
— Ничего, ничего! — взбодрил Дмитрий, не отрываясь от дороги, — вот ещё немного денежек подзаработаем, а там пусть Лёшка крутится, он помоложе… А нам — и процентов хватит.
— Я вас сейчас домой отвезу, а сам на станцию слетаю, там машину “отказную” привезли, Лёшка звонил, надо решить: брать или не брать?
— После аварии? — спросила Катя.
— Да! Бьют каждую неделю… Говорит, машина стоящая, посмотреть надо!
Вот и дом. Гулко зазвучали шаги по бетонной лестнице, где-то с грохотом хлопнула дверь. Этажом выше жалобно запищала кошка. Поднявшись выше, Катя остановилась возле кошки, вспомнив, как она бегала по поляне и, махая руками, возбуждённо кричала:
— Заяц! Заяц! Кирюша, смотри!..
Кошка, вертясь у двери и задрав голову, жалобно замяукала.
— Катя! — подтолкнула мама в спину.
Войдя в квартиру, девушка медленно остановилась в дверях и окинула взглядом привычную обстановку. Мама возилась в прихожей. Всё тоже, всё привычно, всё на своих местах. Но что-то изменилось. Но что? Катя подошла к окну и распахнула занавеску. Кирпичный пейзаж закрывал горизонт. Наклонилась над цветком, стоящим на подоконнике. “ Не пахнет”, - отметила она про себя.
Наталья шуршала в кухне бабушкиными пакетами. Остановившись в дверях кухни и прижавшись головой к косяку двери, Катя задумчиво спросила:
— Мам, а в Австрии зайцы есть?
— Какие зайцы?
— Обыкновенные, серые такие…, с зайчатами…
Что-то кольнуло в груди у матери, тихо так, она даже замерла на мгновение.
— Ты что там, охотится, собралась? — невесело улыбнулась Наталья.
Дочь смотрела остекленевшими глазами в окно. Зрачки остановились.
— Нет, — просто и серьёзно ответила она.
— Катюш, что это ты загрустила совсем, а? — вытаскивая содержимое очередного пакета, пыталась взбодрить её мама.
Она ещё по дороге заметила едва ощутимые перемены в поведении дочери, но не могла найти им объяснения. Видимых причин просто не было. И она успокоилась.
— Сейчас папа приедет, перекусим чего-нибудь… Так! Надо бы нам…
— …Мама!
От этих слов у Натальи вздрогнули руки. Голос был тихий, грудной, как из прошлого. Наталья сразу остановилась и медленно повернулась к дочери.
— Я не хочу в Австрию…
— Почему?.. — вырвалось у матери.
— А почему я должна туда хотеть? — как-то странно спросила дочка.
“Нет, определённо что-то произошло”- пронеслось в голове у Натальи. Она повернулась и села на стул.
— Ну, как же…, ты же сама…, мы же решили…
Наталья как-то осеклась, и фраза повисла в воздухе. Вдруг, вспомнился эпизод годичной давности. Тогда, приехав ненадолго с мужем домой, после четырёхлетнего отсутствия, Людмила увлечённо рассказывала о загранице. Когда все уселись смотреть телевизор, она вдруг встала, и сказала игриво:
— А!.. Я лучше пойду чайку попью…, с малинкой!
Немного погодя, Наталья тоже последовала за старшей дочерью и, войдя в кухню, наткнулась вот на такой же нежизненный, бездонный взгляд. Тихонько присев перед дочерью, участливо спросила:
— Что-нибудь не ладится?
Людмила быстро оживилась, улыбнулась матери…
— Да что ты, мам, всё хорошо.
— Но я вижу, что-то не так…
Немного помолчав и грустно улыбнувшись одними губами, Люда пространно произнесла:
— Там всё чужое…
Наталья встала со стула, подошла к Кате и, не находя, что сказать, легонько похлопала по плечам.
— Ладно… Ладно, мы после поговорим, да?
У дочери зашевелились глаза, и она утвердительно помотала головой.
— … Ты пока водички набери, ополоснись…
Повернув голову к матери, Катя загадочно улыбнулась, заблестев радостными глазами. Где-то в самой их глубине, наверное, можно было рассмотреть вспорхнувшее светлое платье и фонтан белых брызг. Катя громко ухмыльнулась. Недоумённая улыбка пробежала по лицу матери.
— Да что с тобой сегодня?
— Мам, давай я тебе помогу чего-нибудь… — вдруг оживилась дочь, уверенно проходя в кухню.
Сидя за столом, Дмитрий оживлённо рассказывал про разбитую “девятку”, которую решили “взять”, потому — что агрегаты целы, а кузов смят только сбоку и чуть — чуть сзади. Хозяин видно не бедный, не захотел возиться с ремонтом и торговался недолго. С удовольствием, поедая свежеприготовленную окрошку, он не сразу заметил какие-то отрешённые взгляды жены и дочери.
