Как и рассчитывали Форд и его помощники, пятидолларовый день обеспечил «Форд мотор» широчайшее общественное уважение и солидное продвижение на рынке. Продажи «модели Т» подскочили, а сам Форд был завален письмами от благодарных рабочих, которые теперь могли не отдавать детей в прислуги. Однако другие промышленники были в ярости, и 7 января, через два дня после заявления Форда, The Wall Street Yournal разразился тирадой о том, что Форд «своим социальным начинанием совершил экономические промахи, если не сказать преступления».
Но Форд позиций не сдавал, мотивируя свою политику тем, что его работникам должны быть по карману его автомобили. «Если работодатель не делится своим богатством с теми, кто сделал его богатым, — писал он в 1926 году в книге „Сегодня и завтра“ (в соавторстве с Сэмюэлем Кроутером), — богатств у него скоро не останется». В итоге акция, задуманная по меньшей мере частично коммерческой, быстро приобрела глобальное социальное значение, создав в американском обществе предпосылки к развитию среднего класса.
За шесть лет, между 1908 и 1914 годами, Генри Форд проявил больше креативности, чем многие люди за всю жизнь. Он разработал инновационное средство передвижения, внедрил революционный метод производства и установил уровень заработной платы, который навсегда изменил Америку. Для производства деталей «модели Т» были созданы новые компании — в частности, одна из них породила целую подотрасль промышленности, которая на основе выпускного коллектора двигателя разработала удобную походную жаровню.
Появлялись и новые конкуренты, включая братьев Додж, которые открыли собственную автомобильную компанию, оставаясь третьими по значимости акционерами «Форда». А между тем успех повлиял на самого Генри Форда — и не лучшим образом. Раньше он отличался только вспыльчивостью, теперь — корыстностью, причем принимавшей странные формы. В 1918 году он баллотировался в сенаторы, однако считал, что получит свои голоса без избирательной кампании, — и проиграл. Уязвленный этой неудачей, он ударился в издательское дело, купив газету своего родного городка — Dearborn independent. Издание стало рупором антисемитизма: на его страницах Форд утверждал, что Первую мировую начали евреи, чтобы иноверцы поубивали друг друга.
В 1919 году Генри и его сын Эдзел, которого он назначил президентом «Форд мотор», объявили, что закрывают компанию и откроют новую, в которой будут единственными владельцами. Это была довольно бесцеремонная уловка с целью вынудить миноритарных акционеров «Форда» продать свои акции — и она сработала. Генри выкупил их все — включая акции братьев Додж — за 105,8 миллиона долларов.
В самом начале 1920-х странности и деспотичность Форда, похоже, никого не волновали. В 1923 году продажи «модели Т» достигли 1,8 миллиона машин — Форд продавал больше, чем все его конкуренты вместе взятые. Но вот когда в 1925 году компания понизила базовую цену «модели Т» до рекордно низкой отметки в 260 долларов, покупатели уже не отреагировали. Стояли «бурные двадцатые», и теперь американский потребитель хотел статусный автомобиль, а не просто транспортное средство без прикрас. Прежние успехи сделали Генри Форда противником перемен, что стало слабой стороной «Форд мотор». С тех самых пор гордость и самодовольство еще не раз проявятся в ходе истории американских автомобильных компаний. И Генри Форду оставалось пенять лишь на себя за то, что у новаторов с более свежими идеями появилась возможность оставить его позади.
Одним из скороспелых конкурентов Форда был Билли Дюрант, жизнь которого можно сравнить с мыльной оперой — эдакой смесью «Варваров у ворот»[11] и «Как вращается мир».[12] Дюрант создал компанию «Дженерал моторс», потерял ее, основал «Шевроле», вернул контроль над «Дженерал моторс», потерял снова — и закончил свою карьеру хозяином боулинг-клуба в городе Флинт, штат Мичиган, предсказывая боулинговый бум в 1940-х. За это время Дюрант успел нажить громадное состояние, а затем обанкротиться.
На него работали многие будущие ключевые фигуры американской автопромышленности, в том числе и Уолтер Крайслер, которому еще предстояло открыть свою успешную корпорацию, а также Альфред П. Слоун-младший — которому суждено было воплотить в жизнь мечты Дюранта о процветании «Дженерал моторс». Фондовая биржа была любимой игрушкой Дюранта: он наращивал акционерный капитал собственных компаний и на него покупал новые. Печально, что при всей его сверхъестественной способности покупать и продавать компании управлять он ими совершенно не умел.
Уильям Крапо Дюрант родился в 1861 году в Бостоне, а вырос во Флинте. Самоходные экипажи, появлявшиеся там и тут на улицах Флинта, поначалу раздражали его своим тарахтением, но в 1904 году ему довелось проехать в машине с более тихим и ровным ходом. Сделана была машина местным производителем Дэвидом Бьюиком. Дюрант устроился в компанию Бьюика главным управляющим, выкупил учредительские акции и приобрел контроль над всей компанией.
В 1908 году он зарегистрировал в Нью-Джерси «Дженерал моторс» (отвергнув вариант названия «Интернешнл мотор кар компани», предложенный банкирами с Уолл-стрит) — и принялся объединять молодые компании-автопроизводители. Вооружившись 12 млн долларов, полученными от продажи акций Джи-эм, Дюрант купил у Рэнсома Э. Олдса «Олдсмобиль»; приобрел близкую к банкротству «Окленд компани», находившуюся в городе Понтиак, штат Мичиган, и позднее переименованную в «Понтиак»; а также «Кадиллак». За 18 месяцев с момента открытия «Дженерал моторс» Дюрант скупил около 30 компаний, производивших машины и автозапчасти. Не удалось ему получить лишь «Форд мотор»: Генри Форд согласился продать ее за 8 миллионов долларов — но только наличными. Дюрант же хотел заплатить акциями Джи-эм, и Форд отказался. Сделка, которая могла бы навсегда изменить автомобильную промышленность, так и не состоялась.
Но то было и к лучшему: к 1910 году «Дженерал моторс» выпустила уже слишком много акций, была в долгах и не окупала себя продажами. 10 марок компании выпускались более чем в 20 моделях, многие из которых почти повторяли друг друга, что сильно усложняло структуру и издержки производства. (По иронии судьбы век спустя компания пойдет ко дну по тем же самым причинам.)
Нью-йоркские банки пришли на выручку «Дженерал моторс»: компания получила займы, а в качестве административных мер в компании был учрежден управляющий комитет из пяти членов и поставлено новое руководство во главе с подающим надежды сотрудником Уолтером Крайслером. Дюрант остался в управляющем комитете, но был практически низложен и отправлен на скамейку запасных. Тем не менее он тут же узрел для себя новые горизонты: приобретя «Шевроле мотор компани», он стал использовать прибыли от ее акций, чтобы тайно наращивать свою долю в «Дженерал моторс». Дюрант хотел вернуть свое детище.
Когда 16 сентября 1915 года он появился на собрании совета директоров «Дженерал моторс», с ним обошлись, как с незваным гостем. Служащий компании заранее отвел его в сторонку и попросил: «Только не надо неприятностей». — «Да не будет никаких неприятностей, — ответствовал Дюрант, — просто я хозяин „Дженерал моторс“».
И действительно: Дюрант (по крайней мере, по его собственному заявлению) накопил более половины акций компании. За этим последовали месяцы подсчета доверенностей и всяческих маневров, однако в итоге 23 декабря заголовок New York Times гласил: «Дюрант снова контролирует „Дженерал моторс“». «Шевроле» составляла лишь пятую часть Джи-эм — и Дюрант совершил своеобразный корпоративный подвиг, заставив эту кильку проглотить кита.
Дюрант сделал председателем совета директоров аристократа Пьера С. Дюпонта, угодив как банковским партнерам компании, так и семейству Дюпонт, вливавшему в акции Джи-эм свои прибыли от войны в Европе. Дюрант принял пост президента (и генерального директора) компании, а также убедил Уолтера Крайслера остаться в руководстве.
Через пару лет Дюрант присоединил к «Дженерал моторс» «Шевроле», наряду с другими компаниями, включая «Шарикоподшипниковую компанию Хайатт» (город Ньюарк, Нью-Джерси), приобретенную у Альфреда Слоуна-младшего.
Сам Слоун — представитель высшего слоя среднего класса и практически во всех отношениях полная противоположность Дюранта — родился в мае 1875 года, был старшим сыном в почтенной семье зажиточного оптового торговца кофе, чаем и сигарами из Ньюхейвена, штат Коннектикут. Когда Альфреду было десять, его отец переехал с семьей и бизнесом в Бруклин. В семнадцать лет Слоун поступил в Массачусетский технологический институт. Он закончил институт всего за три года, в 1895 году, с дипломом инженера и ключом общества «Фи бета каппа».[13]
Через отцовские связи Слоун получил место в «Шарикоподшипниковой компании Хайатт», в то время производившей подшипники для тростниковых давилок на сахарных заводах и находившейся на грани разорения. Однако Слоун считал, что продукция «Хайатта» — патентованные шарикоподшипники, достаточно гибкие, чтобы точно вставать в свой корпус, улучшая тем самым качество работы техники, — имели огромный потенциал. В 1899 году его отец Слоун-старший, на пару с партнером вложили по 2500 долларов и выкупили это предприятие, поставив Альфреда у его руля. Тот быстро реорганизовал производство, наладил отчетность и уже за первые полгода получил прибыль в 12 500 долларов. Год спустя, летом 1900-го, он получил заказ на подшипники от мичиганской компании под названием «Автомобильный завод Олдс» (будущего «Олдсмобиля»).
