Ознакомительная версия.
Заниматься в общежитии было сложно: народ, шум. Сидеть в институтской библиотеке Сереже тоже не нравилось, почти то же самое, что в общежитии. Походил по Москве. В Ленинку студентов-первокурсников то записывали, то не записывали. Когда удалось записаться, оказалось, что внутри библиотеки – большие залы, полно людей, очереди заказывать книги, как-то не по душе… Наконец Сережа нашел хорошее место для занятий – библиотека в Политехническом музее, вход с той стороны, где «Детский мир». Залы поменьше, чем в Ленинской, книги легче получать, буфетик маленький со столиками, покрытыми клеенкой. Там Сережа и стал заниматься два-три раза в неделю.
Отношения с ребятами в институте установились быстро и просто. Вместе занимались иногда с одним-двумя парнями, которые тоже любили докапываться до сути, а зубрить не умели. Фейнмановские лекции по физике обсуждали, спорили, книжками обменивались. Собственное место в общежитии тоже придавало Сергею вес в группе. У Сергея можно было пересидеть «окно», можно было иногда переночевать на свободной кровати, можно было собраться просто так, без долгих поисков хаты.
По вечерам Сережа гулял иногда с Таней Борисовой. Она сама его пригласила, сказала: «Ты приехал из Читинской области. Это очень далеко – я смотрела по карте. Теперь ты живешь в Москве, и тебе нужно изучать город, в котором живешь, чтобы потом не пришлось стыдиться своего невежества. Я, хоть и не москвичка, но все равно, что москвичка. Хочешь, я покажу тебе наш прекрасный город?» Танькина манера изъясняться Сережу удивляла, но, по сути, предложение было хорошее, да и Татьяна ничего себе девка. Почему не погулять? Москву Таня знала плохо, но Красную площадь, улицу Горького и Арбат показать могла. Если забирались куда-нибудь подальше, то Таня терялась и доставала план Москвы, в котором не могла сама разобраться. Зато Сережа с планом управлялся хорошо и быстро выводил в нужное место.
Прогулки обычно кончались тем, что Сережа сажал Таню в вагон электрички на платформе Новая около института. Поехать проводить, наверное, надо было бы, но как-то… В общем, не ездил.
Гуляли по Москве раз или два в месяц весь первый семестр. Мероприятия эти Сережа не воспринимал как «прогулки с любимой девушкой». Знакомила студентка Таня студента Сергея со столицей нашей Родины, и все. Через некоторое время, правда, уже трудно было сказать, кто кого знакомит с Москвой…
Что-то в Татьяне было отпугивающее, потустороннее, робототехническое, ненастоящее. Не тянуло Сережу к этой девушке. Так, за ручку возьмет при переходе улицы или прижмется в автобусе (то ли ты прижмешься, то ли тебя прижмут другие пассажиры)… Да и Татьяна этих мимолетных ласк будто бы не замечала, взяли за руку, держится, перешли улицу – отпустили, и так идет.
Один раз решили перебежать поверху залитый светом Новый Арбат, рядом с подземным переходом, просто так, посмотреть, что будет. Бежали, увертываясь от машин. Перебежали благополучно, стояли счастливые, запыхавшиеся. Подошел милиционер и оштрафовал на три рубля. Таня от этого приключения раскраснелась, глаза сияли. Вдруг говорит.
– Скажи, Сережа, а что ты ко мне питаешь?
Сергей очумел.
– Ну, как… Ты мне нравишься, – сказал он смущенно.
– Да… Ты ответил искренне. Если бы ты сказал, что любишь меня, это не могло быть правдой. Мы еще недостаточно знакомы…Спасибо за честный ответ.
«Все, больше с Танькой гулять не пойду, ну ее на фиг!» – подумал Сережа.
Сережа этот зарок не выполнил. Правда, на следующий раз пригласил еще ребят, чтоб не с одной Таней. Пошли в Пушкинский музей. Сережа по рекомендации Татьяны прочитал книжку Ирвинга Стоуна «Жажда жизни» про художника Ван Гога. Книга захватила, захотелось увидеть картины, с кем-нибудь поговорить об импрессионистах. В музей пошли впятером.
Посмотрели на всадников в латах, на Давида и пошли в зал импрессионистов.
– Слушай, Тань, а почему у нас такая хорошая коллекция импрессионистов, откуда? – спросил Сережа.
– Ну, понимаешь, это ведь не в один год появилось. Энтузиасты музейного дела, искусствоведы собирали экспозицию. Знаешь, как тяжело приобретать картины знаменитых художников? Их можно купить на дорогих аукционах, а можно за гроши в лавке старьевщика… – ответила Таня.
– Да нет, – вмешалась в разговор Люся из их группы. – Был до революции такой коллекционер Щукин, вроде Третьякова, но только по французским картинам. Вот это его коллекция и есть. Вроде бы, у него еще братья были, вот еще от них, потом из коллекций других купцов…
– Не всякий имеет право так конкретно рассуждать об искусстве, – зло перебила Люсю Татьяна. Ей было обидно, что кто-то посторонний вмешивается в Сережино образование. Ведь она столько уже сделала для повышения культурного уровня этого мальчика, а тут, пожалуйста, лезет Люська со своими глупостями.
Люся пожала плечами и отошла к другой картине. Сереже захотелось пойти за Люськой, еще что-нибудь спросить, но неудобно было оставлять Таню.
Пока ходили по залу, Сережа понял, что Таня «Жажду жизни» то ли не читала, то ли не поняла в этой книге ничего. Не узнавала ни доктора, который лечил художника, ни города Арля, не могла вспомнить про отрезанное ухо. Так, бормотала что-то о силе искусства… Кто ее знает, что за девка?
Первую сессию Сережа сдал прилично – две пятерки, две четверки. На каникулах думал отдохнуть, отоспаться. Соседи по комнате разъезжались, кто домой, кто в дом отдыха. Хорошо, оставался один. На лыжах надо походить. На кафедре физкультуры обещали лыжи дать. Потом, в Планерной, на базе «Спартака», говорят, можно лыжи на прокат взять. Там горки, рассказывают, класс!
– Сережа, давай пойдем на лыжах! – Таня как будто подслушала Сережины мысли. – Вы, сибиряки, любите ходить на лыжах.
– Да у меня лыж пока нет, – Сереже не хотелось с Танькой.
– Это ничего. У тебя ведь сорок третий размер? У моего папы тоже. Он тебе даст свои лыжи. Приезжай к нам. У нас лыжи можно надевать прямо у подъезда, и в лес. А потом к нам обедать. Очень удобно, и таскать лыжи не надо.
«Вообще-то заманчиво», – подумал Сережа и согласился.
Татьяна каталась на лыжах как корова на коньках. Идти с ней по лыжне было невозможно. Сережа выяснил у пробегавших мимо пацанов, где тут горки, и поехал с Таней туда. Отвел девушку на бугорок, с которого катались пятилетние дети, и велел не стоять, а кататься, чтобы не замерзнуть. А сам нашел приличные склоны, и час наслаждался, пока внизу не замаячила продрогшая Таня.
Потом Сережу накормили очень вкусным домашним обедом. Родители Тани были милые люди, так показалось Сереже. Танькиной «чудинки» в них не чувствовалось совершенно.
Наливая рюмку водки Сергею, Танин отец Андрей Прокофьевич было замялся, но сказал: «Ничего, после первой сессии можно!» Но больше водки не предлагал, хотя сам выпил рюмки три или четыре. Анне Петровне, матери Тани, и студентам наливал очень вкусное сладкое вино «Кагор».
После обеда все разогрелись, размякли, захотелось погулять. Погодка стояла ласковая, градусов пять мороза и солнышко. Пошли с Таниным отцом. Вот был экскурсовод, не то что дочка! Андрей Прокофьевич рассказал, что городу их тридцать лет. Построили три больших института авиационного и радиотехнического направления, набрали сотрудников, вот и получился город. Костяк коллектива формировали в Москве. Переманить сотрудника из любого института было просто, потому что давали сразу или обещали дать квартиру. Ну, и было, конечно, соответствующее разрешение правительства. А крупным специалистам построили коттеджи, отдельный дом на одну семью. Андрей Прокофьевич так и говорил, указывая на заснеженные двухэтажные домики и почему-то быстро-быстро потирая руки: «А здесь живут доктора технических наук!»
Сам он работал в Москве в КБ-1, старейшем институте, директором которого был сын Берии. Некоторым инженерам порекомендовали перевестись сюда. Ему, молодому специалисту, предложили должность руководителя научно-исследовательской группы, место в общежитии и квартиру, когда женится.
Двадцать лет работал в комплексном отделе, ну а ближе к пенсии ушел на место поспокойнее, сейчас он – начальник лаборатории надежности. Обсчитывает надежность изделий, которые разрабатывают другие. Тут нужен был инженер с хорошим прошлым, из разработки, представляющий, что к чему. Поэтому его и назначили. Работа легче, командировки реже. Денег, конечно, немножко меньше: оклад приличный, но скромнее многочисленные премии за этапы, за пуски и подобное. Так ведь и жизненные задачи в основном решены. И квартира, и дача, и мебель, все это есть, больше не понадобится. Вот только Татьяне помочь определиться в жизни. Ну, разве еще машину думает взять, стоит в очереди в институте, в первом списке. Андрей Прокофьевич покосился на Сергея. Сергей слушал его рассказ с интересом.
Вернулись домой, попили чаю, и Таня проводила Сережу на электричку. Денек получился очень приятный.
Ознакомительная версия.
