— Я готов вести обе темы сразу, — попробовал он уговорить Хамиси. — С контрабандой, думаю, я вот-вот развяжусь. Через день-другой возьму интервью у замбийского министра торговли и промышленности. Он приезжает в Найроби на переговоры представителей стран Восточной и Центральной Африки. Побеседую с ним, найду новые штрихи.
— Нельсон, я толкую совсем не о штрихах, — сказал Хамиси. — Мне необходимы достоверные факты. Ты еще не раскрыл ничего конкретного. Есть интервью, предположения. Но достоверного ничего.
— Я продолжаю распутывать кое-какие нити.
— Вот и распутывай их, а про это южноафриканское дело забудь. Люди голодают, а разные мерзавцы тайно вывозят из страны маис. Это поважнее, Нельсон, чем какой-то белый, удирающий из Южной Африки.
— Но… — начал было Проныра, однако не стал продолжать, поняв по положению трубки во рту редактора, по непоколебимо спокойному выражению его лица, что дальнейшие споры бесполезны. — Хорошо, — произнес он, принимая из рук Хамиси номер «Рэнд дэйли мэйл».
— Помни, Нельсон, газета у нас небольшая, — сказал редактор. — Наших читателей интересуют в первую очередь местные темы. История с маисом имеет к ним прямое отношение. Побег ученого может заинтриговать этак с дюжину читателей, но подавляющее большинство остальных плевать на него хотело.
В приемной встречи с редактором дожидалась Лора Ванджику.
— Что это ты нос повесил?
Проныра Нельсон одарил ее вымученной улыбкой:
— Эх, Лора, проторчишь тут с мое, посмотрим, как ты тогда запоешь!
Ничего не ответив, она открыла дверь и вошла в редакторский кабинет.
Гул реактивных двигателей в аэропорту Найроби заглушал беседу двух журналистов, сидевших в ресторане «Симба» за чашкой кофе в ожидании рейса 048 компании «Бритиш эйруэйз» из Лусаки. Выруливший на старт самолет ДС-9 компании «Ист Эфрикэн эйруэйз» собирался начать разбег по взлетной дорожке. Огромный «Боинг-747» поворачивал к площадке перед аэровокзалом. В лучах утреннего солнца на его фюзеляже сияла эмблема компании «Алиталия».
— Будет вовремя, — прокричал Проныра Нельсон своему собеседнику.
Их разделял только стол, но Мухаммеду Якубу показалось, что голос Проныры донесся до него сквозь грохот могучего прибоя. Он кивнул в знак согласия и подхватил камеру «никон» с телеобъективом, демонстрируя свою готовность.
Проныра Нельсон повторил про себя вопросы, которые он намеревался задать господину Капвеле, замбийскому министру, прибывавшему рейсом 048. Ходили слухи, что несколько грузовиков перевезли из Кении в Замбию груз маиса по импортной лицензии, подписанной господином Капвелой. Если Замбии известно о запрете частного экспорта маиса из Кении, то не может ли господин министр объяснить, почему тогда его министерство разрешало ввоз? Кто в его министерстве ответствен за выдачу импортной лицензии? Правда ли, что некоторые высшие замбийские чиновники, включая одного министра, замешаны в контрабандном ввозе маиса? И что предпринимает в связи с этим правительство Замбии?
Вопросы бьют в цель, но Проныра знал: на них не удастся получить прямых ответов. Не добиться ему ничего, и напрасно редактор рассчитывает на это. В ушах Проныры уже звучали дипломатически округлые ответы господина Капвелы, бессодержательные общие фразы и увертки. Перед его мысленным взором возник и кенийский министр, который будет находиться рядом с господином Капвелой в специальном зале для высокопоставленных особ во время пресс-конференции и не допустит, чтобы гость попал в затруднительное положение. Нет, интервью в аэропорту не добавит ничего нового к тому, что «Найроби обсервер» уже успела опубликовать. На это не приходится надеяться. Лишь бы оно вообще не погасило читательский интерес, пока Проныра не раздобудет что-нибудь конкретное.
Женский голос с сильным угандийским акцентом объявил о прибытии лайнера из Лусаки. Проныра и фотограф, оставив на столе несколько монет, поспешили в зал. Вдали заходил на посадку воздушный корабль. Его крылья напомнили Проныре Нельсону детство и марабу, больших, сильных птиц, пикировавших на падаль. Самолет, пробежав с воем по посадочной полосе, сбавил скорость, выруливая на площадку перед аэровокзалом. Пронзительный рев стал было спадать, потом снова взметнулся, когда самолет покатил вдоль здания. Наконец лайнер остановился напротив входа в зал.
Проныра Нельсон раскланялся с фотографом из «Стандарта» и с репортером из «Нэйшн». Телевизионная бригада со станции «Голос Кении» втаскивала оборудование. Проныра заметил три поставленных в ряд «форда». Возле машин прохаживались агенты кенийской службы безопасности. Один из них глянул раз-другой через плечо вверх, на галерею для публики, будто ожидая чего-то. Кенийский министр торговли и промышленности, прибывший встречать своего замбийского коллегу, беседовал с группой сотрудников аэропорта и еще какими-то людьми — очевидно, сотрудниками замбийского представительства.
— Кругом полно шпиков, — заметил Мухаммед Якуб, указывая на агентов. — Видать, этот парень Капвела — важная птица.
— Наверное. — Проныра Нельсон подошел к агентам и улыбнулся: — Что, ребята, могут быть неприятности?
— Какие неприятности? — буркнул один агент, подозрительно оглядывая Проныру.
— Да нет, просто так спросил, — пошел на попятный Проныра.
— Никаких неприятностей, — прошипел другой агент.
И тут все взоры устремились на самолет. Дверца открылась. Кенийский министр с сопровождающими лицами зашагал по асфальту.
— Вперед! — приказал старший агент, и вся группа, как один, сорвалась с места, тоже направляясь к самолету.
Проныра обернулся к Якубу:
— Ты готов?
Фотограф-индиец подмигнул и сложил кружочком большой и указательный пальцы — все, мол, в порядке.
— Снимешь замбийского министра на трапе, — распорядился Проныра. — Еще парочку фото с нашим министром, когда пойдут в зал. Потом насади широкоугольник — сделаешь снимок во время пресс-конференции.
— Послушай, друг, — обиделся Якуб, — бери камеру и делай все сам!
— Виноват, — ухмыльнулся Проныра, подумав о младших редакторах, скандалящих до хрипоты при отборе подходящего для страницы снимка. Конечно, фотографирование не его забота, но за репортаж отвечает он, и, отругав Якуба, они набросятся на него — не мог, что ли, проследить, обеспечить кадры получше?
Кенийский министр и его свита стояли теперь у подножия трапа. Проныра увидел, что Якуб держит камеру наготове.
Африканец, в темном костюме, с тростью, появился из дверей для пассажиров первого класса и поднял руку, приветствуя встречающих. Якуб щелкнул затвором. Еще два щелчка, пока замбийский гость спускался по трапу. И наконец кадр, запечатлевший рукопожатие двух министров.
И тут Проныра внезапно заметил нечто странное: министры уже входили в зал, а группа агентов толпилась у самолета, не отрывая глаз от заднего люка. Проныра сообразил, что они прибыли в аэропорт не ради встречи замбийского гостя. Мухаммед Якуб начал было менять оптику на своей камере, но Проныра остановил его.
— Ставь опять телевик! — крикнул он. — Живо!
— Что-что? Зачем? — Якуб от неожиданности чуть не уронил камеру, быстро посмотрел на Проныру и потом в сторону самолета.
Проныра интуитивно почувствовал: что-то происходит и это что-то, судя по всему, несравненно интереснее визита замбийского министра. Возможно, в Кению приехал кто-то из борцов за свободу. Через Найроби в Аддис-Абебу и обратно постоянно курсируют руководители освободительных движений, и в этих случаях аэропорт заполняют сотрудники органов безопасности.
Проныра указал на заднюю дверцу самолета:
— Гляди-ка, шпики. Сдается, ждут кого-то. Новость сама плывет к нам в руки.
— Мне-то как быть? — спросил фотограф. — В зале начинается пресс-конференция.
— Забудь про зал, — огрызнулся Проныра. — Можно потом узнать суть дела в КИА.[4]
Он увидел, что агенты подошли ближе к самолету и впились глазами в заднюю дверь, боясь пропустить своего гостя. На трап ступил одетый в голубой костюм европеец в темных очках и с чемоданчиком.
— Снимай, — бросил Проныра фотографу и обрадовался щелканью затвора.
— Кто он?
— Не знаю. Снимай, и точка!
Европеец сошел с трапа, и его немедленно окружили агенты. Вся компания быстро зашагала к «фордам». Проныра услышал еще два щелчка якубовской камеры и сказал:
— Лишь бы они не заметили, что ты в них целишься, а то конец твоему «никону».
— Ты хочешь сказать, мне конец, — уточнил Якуб, ловя в кадр самолет компании «Алиталия», который несся по взлетной полосе.
Проныра проследил взглядом за агентами. Они расселись по машинам. Европеец в темных очках устроился на заднем сиденье. Ворота распахнулись, и три «форда» рванули с места.
