Сэм поник, а Ляма не без злорадства отметила, как вытянулась мордочка у Одиллии. Сразу же обозначились морщинки на лбу и «несравненность» дала заметную трещину. Час назад дружная компания клявшаяся в дружбе навек, распалась также быстро, как и образовалась. Сэм с Неро понуро побрели за Одиллией, а Ляма с обоими Честерами оживленная и злая до крайности на Одиллию, в очередной раз уведшей любимого на настоящий момент кота, села в роскошный золотистый, цветом и повадками похожий на зверя, «Ягуар».
Честер старший усадил за руль Честера младшего, а сам устроился на заднем сидении рядом с Лямой. «Ягуар» мягко, как большая сильная кошка, сорвался с места и помчался вперед преследуя, невидимую посторонним взглядам добычу. Честер всю дорогу что-то нежно шептал Ляме под аккомпанемент знойной мелодии, лившейся из динамиков. Ляме было недосуг слушать излияния своего экс дружка. Любопытство, являвшееся ее отличительной чертой в мирной жизни, совершенно не кстати уступило место тоске по недоступному Сэму. Она живо представила себе уловки опытной Одиллии, чтобы свести с ума и без того падкого до кошачьих прелестей, рыжего кота.
Отель «Мариот» показался из тумана и стало ясно, кого с таким нетерпением преследовал свирепый «Ягуар». Он остановился у подъезда, сверкнув глазами-фарами и на минуту осветив злобных бульмастифов — секьюрити, охранявших вход в отель. Собаки были вышколены до крайности, никто из них и ухом не повел при виде громадной рычащей кошки, из которой высадились два кота и одна кошка обычных размеров. Честер старший небрежной походкой, уставшего от жизни плейбоя, нежно поддерживая Ляму, прошел мимо собак, за ними следом, скромно, как полагается почтительному сыну, шел Честер младший.
Приятная атмосфера мягкого тепла, смешанных парфюмов и деловой занятости, где все продумано и рассчитано на то, чтобы клиенты почувствовали себя участниками праздника жизни, царила в холле отеля. Посреди громадного зала бил фонтан, в окружении пальм, стены и пол из разных пород мрамора мерцали, подсвеченные мягким светом множества хрустальных шаров, свешивавшихся с потолка на разной высоте. В углу зала стоял большой концертный рояль и элегантный дог в смокинге наигрывал тихую, ласкающую слух мелодию.
Персонал разношерстный, как выразился Честер младший. Ляма обратила внимание на молодых кошечек, с озабоченным видом снующих в разных направлениях. Нежную шейку всех молоденьких кошечек, почти котят, украшали колье, состоящие из золотых, украшенных блестящими камушками букв, складывавшихся в ласковые имена. Ляма успела прочесть три имени «Фифа», «Кейт» и «Муся» и сразу же вообразила как такие имена могли звучать в устах разных котов. Чем конкретно были заняты деловые кошечки Ляме сразу определить не удалось, хотя у нее имелись догадки на этот счет. За стойкой сидела серьезного вида, в старомодном твидовом костюме и традиционным пучком гладко зачесанных волос, женщина, странно контрастирующая с кошечками. Женщина внимательно оглядела вошедших, особенно долго взгляд ее задержался на Ляме.
Женщина что-то спросила у Честера на диалекте, принятом в межзверевом сообществе, искоса поглядев на Ляму, Честер прекрасно владевший диалектом, с достоинством ответил ей. Ляма не поняла о чем идет речь, но ей было приятно увидеть, как женщина внезапно смутилась. Честер галантно пропустил Ляму вперед, подмигнул Честеру младшему, деликатно удалившемуся в неизвестном направлении и, скорее из вежливости спросил, заранее уверенный в положительном ответе.
— Может, поднимемся ко мне, у меня чудесный номер, с видом на озеро.
Совершенно неожиданным для Честера прозвучал Лямин ответ:
— Мне бы хотелось посидеть где-нибудь, где тихая музыка, легкие напитки и приятное общество.
— Позволь, дорогая, а ты не находишь мое общество приятным? Ты меня обижаешь, хотя, чего не сделаешь для любимой. Я готов, для начала мы спустимся в бар.
Ляма продумывала тактику дальнейшего поведения. Ей совсем не хотелось того, чего совершенно откровенно хотел Честер. Если бы несколько лет назад, когда она отчаянно по нему тосковала, кто-то нарисовал ей такую ситуацию и описал ее чувства, она изумилась и не поверила бы. Но как говорят кошки из Сиамии:
«Такова наша кошачья жизнь». Недостижимое и от этого особенно желанное сегодня, завтра может оказаться ненужным и никчемным. Как с наименьшими потерями, не обидив симпатичного кота выйти из сложившегося положения? Ляма не была бы Лямой, если бы не нашла выхода из патовой ситуации. Конечно, нужно завести разговор, который захватит собеседника настолько, чтобы у него не осталось никакой возможности подумать о чем-нибудь другом. Чем же можно настолько увлечь опытного, много повидавшего на своем веку кота? Только один предмет может представлять для него горячий интерес, способный заглушить сексуальный голод — это интерес к собственной персоне. Ляма предполагала предложить Честеру в качестве главной наживки, его самого, любимого, неподражаемого, сильного, удачливого, сексапильного, назовешь его как угодно, чтобы сохранить добрые отношения и не уступить, если нет желания.
Спустившись по винтовой лестнице в полутемный бар, они уселись подальше от эстрады, где трио из горилл темпераментно играло джаз, и заказали коктейль «Кровавая Кэт».
— Мы так давно не видались, о тебе рассказывают удивительные вещи, знаешь? Ляма подняла на него глазки, помешивая соломинкой напиток непонятного бурого цвета, налитый в высокие бокалы. Честер самодовольно погладил усы и подумал, что вечер складывается на редкость удачно.
— Мне бы очень хотелось услышать от тебя самого о твоих похождениях. В наших краях ты самый выдающийся кот. Я могу только представить, нет, о чем это я, не могу даже представить сколько у тебя было приключений и чего только ты не видел на свете. Скольких кошек ты покорил, и не только их, были самки других зверей, я угадала? Как насчет милых собачек? А из каких передряг ты выходил! Честер, я страстно желаю услышать твой рассказ, иначе я просто подохну от любопытства.
Честер на глазах становился значительнее, массивнее и проникался чувством собственного превосходства. Он конечно слышал на своем веку много похвал и лесть иногда услаждала его остренькие ушки, но чтобы подруга детства, с которой он расстался при сложных обстоятельствах, и которая имела право сердиться на него, вот так с азартом говорила о его заслугах, тут любой кот растает.
— Если тебе в самом деле не скучно слушать о превратностях жизни на чужбине бездомного кота, где каждый темный угол грозит тебе непредсказуемыми бедами и напастями, я мог бы порассказать тебе много интересного, но боюсь наскучить тебе, дорогая. Предлагаю заняться более интересными вещами.
Ляма заметила, что Честер воодушевлен и не хватает лишь маленького толчка, чтобы сдерживаемый поток откровений вылился и затопил целый вечер, а может быть и ночь.
— Нет ничего более интересного, чем слушать правдивую повесть пожившего и повидавшего на своем веку заслуженного кота, а не байки какой-то фальшивой от кончиков усов до накладного хвоста эстрадной звезды.
В последний момент Ляма больно прикусила свой нежный розовый язычок, понимая, что ее несет в сторону противоположную от выбранного направления. Честер довольно замяукал, одобрительно отзываясь на выпад подруги.
— Ну раз ты настаиваешь, то мне как галантному кавалеру ничего не остается, как подчиниться капризу дамы, но я не теряю надежды на взаимность, тут Честер внимательно посмотрел на Ляму, надеясь увидеть в ее глазках отсвет своего желания. Ляма только кивнула в ответ, приготовившись внимательно выслушать все, что сочтет нужным рассказать Честер.
Рассказ Честера
Ну, ты знаешь при каких обстоятельствах мне пришлось покинуть нашу родную Шаландию. У меня и в мыслях не было расставаться с тобой, ну как то все у нас сложилось не просто, Одиллия, приложила к этому лапу, хотя я никогда ее не любил, поверь мне Ляма. Спрашивается зачем мне сейчас врать. Ты согласна со мной, дорогая? Что-то я отвлекся. Приполз я в Шьенландию, по другому не скажешь, на своих четырех лапах. Бездомный, холодный, голодный, чужой, кругом одни собаки, злющие, ругательные. Чего только я не перенес. Холод в Шьенландии собачий, как и следовало ожидать. Травили меня целой стаей, ухо разодрали, как этому симпатяге Сэму, я уже потом, когда на лапы встал, сделал себе пластическую операцию, ухо поправил и заодно серьгу одел. Забрел я как-то к одной сердобольной старой собаке, бывают и среди них приличные звери, она меня пожалела, подстилку в своей конуре дала, а потом познакомила меня со своими друзьями. Крутые у нее оказались друзья, несмотря на ее простоту и преклонный возраст. Солидные псы, при баксах, занятые делом. Нашли они мне работенку как раз по мне, что и говорить, умные среди них, псов, встречаются звери. Сразу вычислили в чем я могу быть им особенно полезен. Ляма, ты знаешь какой я обходительный, ну это ты тонкая, чувствительная, сразу смогла распознать во мне любезность и класс, а как они псы из Шьенландии, видевшие не так много на своем веку котов, сразу же определили меня в главного миротворца, до сих пор для меня загадка. Стал я вместе с их главнйшим боссом на разные переговоры ездить. Как встретятся два пса, глядишь о своих манерах забыли, сейчас вцепятся друг другу в глотки, какой после этого бизнес! Тут вступаю я, мрр, мурлычу, зачем же так распаляться, можно все решить мирным путем. Доррогие мои собаки, посмотрите на меня, как замечательно я живу с вами, родными моими псами, не забывая при этом, что я кот и им останусь все мои семь кошачьих жизней, неужели вы, достойные псы, у которых так много общего, начиная с клыков и кончая пристрастиями в еде, не сможете найти общий язык. Тут, как правило, одна из собак, та, что поумнее, перестает рычать и начинает конструктивно мыслить. А дальше все пошло-поехало, так собаки говорят. Ты спросишь откуда у меня появилось столько баксов, чтобы удовлетворять мои скромные потребности? Очень просто, все гениальное бывает предельно просто. Во всех переговорах, я выступал посредником обеих сторон. Главнейшему боссу по простоте душевной казалось, что я выступаю на его стороне, а противной стороне, что на ее. Естественно я получал оплату от обеих сторон. Все оставались довольны и я в том числе. Мне даже хотели вручить премию мира. Ну, знаешь, такой комитет по премиям разным во всех областях жизнедеятельности зверей, кому за то, чьи зубы острее, кому за красивую шерстку. В том году председателем комитета по премиям крокодил оказался, дотошный попался. Раскопал в своих досье, что до меня, наша с тобой соплеменница уже получала премию мира. Ты не помнишь, наверное, еще совсем котенком была, я сам об этой знаменитой кошке слышал краем уха. Она колыбельную песенку сочинила и спела маленькому мышонку, налаживала контакт с соседями. Ей за процесс установления дружеских отношений вручили премию мира. Крокодил нашел документ того времени, который уже после вручения премии появился, стихотворение людского поэта Маршака, кажется, называется «Сказка о глупом мышонке», в ней поэт намекает на то, что якобы кошка наша съела глупого мышонка. Как ты догадываешься крокодил стал проливать крокодильи слезы по поводу судьбы мышат, он сразу же обобщил и к одному малюсенькому мышонку прибавил еще сотню, о которых не было и речи, а все для того, чтобы протолкнуть свою кандидатуру на премию мира, бегемота, дремлющего по соседству в болоте и в упор не видящего, кого сжирает совестливый крокодил. Прямого обвинения в документе, т. е. в стихе нет, одни туманные намеки, я ознакомился с ним, и потом, мы же взрослые звери и понимаем, что самое главное — это процесс, а чем он закончится не так уж и важно. Премию они мне не дали, да я и не стал переживать, когда узнал ее размер. Предложил им учредить свою премию, имени Честера, звучит, правда? Гордые комитетчики отказались. Сегодня я богатый, любимый, ведь я любимый? Улыбнись Ляма, все чего я добился, я делал ради тебя, тебя одной. Ну, я не буду тебе заливать, как собачьим боссам, что у меня не было с тех пор подружек, ты не поверишь все равно, и у тебя, судя по тому, как ты прекрасно выглядишь, кавалеров было предостаточно, но разве это важно? Самое главное мы встретились с тобой.
