Славик лежал в кукурузе не двигаясь. Он понимал, что если встанет - человек-гора, Гулливер, - то насмерть перепугает маленьких пришельцев. Он ждал момента, когда сможет объявить о себе нестрашно, но что это будет за момент, пока не знал.
И вот настала очередь сладких перцев. Перцев тоже было немного - небольшая, если смотреть снизу, рощица. Бабушка любила их и в салате, и фаршированными, и на зиму мариновала банку-две. Кусты были увешаны красивыми, как елочные игрушки, плодами - маленькими, средними и большими, зелеными, красными и желтыми. Бордовыми и оранжевыми.
Космонавты обрадовались им, как дети. Они прыгали, чтобы достать яркий плод, раскачивали, как колокол, кричали что-то друг дружке.
Наконец один из них догадался срезать перец как раз по верхушечке. Он осмотрел его и передал товарищам. Перец тоже нюхали, гладили, шлепали, подбрасывали вдвоем... А тот космонавт, что срезал перец, взял да и надел вдруг его на голову! Получился не то шлем, не то колпак, не то... Остальным затея понравилась, они тоже срезали по перцу и нахлобучили на головы.
Славик тут улыбнулся: маленькие пришельцы стали похожи на гномов.
А те, глянув друг на друга, рассмеялись, развеселились, взялись за руки и давай отплясывать какой-то танец, хохоча и высоко взбрасывая ноги.
Заглядевшись на танцующих инопланетян, Славик чуть не прозевал беду. Сзади затрещали кусты, послышался лай собаки и он понял, что это, кажется, Кубикова Манька забралась в их огород, а бабушка спустила на нее Полкана. Пес, круглыми сутками сидевший на цепи, охоте обрадовался и со всех ног бросился на давнего и из-за цепи недостижимого врага. Славик поднял голову и увидел, что собака гонит козу по огороду, хватая ее за коротенький хвостик и мохнатые бока.
Коза летела сквозь картофельные кусты на пришельцев со скоростью сто километров в час. Сейчас, сию секунду она их затопчет...
Славик, не помня себя, вскочил, что-о заорал и встал на пути козы, загородив собой инопланетян. Коза свернуть не успела, она поддала мальчишке рогами в живот, скакнула от препятствия в сторону и понеслась дальше. Полкан тоже свернул и помчался за ней, не заметив в азарте охоты ни Славика, ни пришельцев. Но собачьего лая бабушкин гость уже не слышал. От удара рогами он потерял сознание и повалился, согнувшись в три погибели, на помидорные кусты.
Бабушка, забеспокоившись все же, не задерет ли одуревший от свободы кобель соседскую козу, поспешила в огород. И, увидев лежащего на земле бледного, как смерть, внука, заголосила. Она кинулась к Славику, принялась тормошить его и звать, но тот не отзывался и глаз не открывал. Тогда бабушка подняла его на руки - где только силы взялись - и понесла, не переставая голосить, в дом.
Уложила на кровать и давай брызгать на него водой, раскачиваясь, хватаясь за голову и ругая себя на чем свет стоит. Уж как она себя распекала и разносила, как пробирала, пушила и жучила!
Славик открыл глаза и разглядел сначала бабушку, а за ней - бородатого Кубика, который прибежал на соседские крики. Вид у Кубика был виноватый. Бабушка всплеснула руками.
-Ой, жив! Жив, умница ты наш! Что болит? Где болит? Ты покажи, родной, ведь она тебя чуть не убила, проклятая! Живот болит?
-Немного... - с трудом ответил Славик.
-Ах я такая-рассякая!..
Художник кашлянул
-Может, ему врач нужен? Давайте-ка я, Полина Андреевна, за врачом сбегаю.
-Ой да, конечно, нужен! Что же это я сама не додумалась? Сбегай, сбегай за ним, Витя, как это можно - без доктора!
-Зачем мне доктор, - возразил Славик. Силы у него прибавилось и дышать стало легче. - Подумаешь, коза боднула. - И попытался даже сесть, но бабушка прижала его рукой к постели.
-Ты лежи, богатырь. Я ее рога на себе знаю. Как даст - колени подгибаются.
Кубик еще раз кашлянул и исчез.
-Ты там, в огороде, больше никого не видела? - спросил Славик.
-Они сквозь кукурузу шуганули, а я тебя схватила да домой. Полкан-то оголтелый, козу до тех пор будет гнать, пока она рогами к нему не обернется.
В сенях застучали каблуки, заскрипела дверь - это Кубик привел врача, тот жил почти-что рядом. Доктор был совсем молодой, тоже с бородой и усами.
-Ну, показывай, старик, где у тебя болит, - едва войдя в комнату, сказал он.
-Я не старик, - ответил Славик, - вот тут чуть-чуть и вот здесь.
Врач сел рядом с ним и принялся ощупывать теплыми пальцами живот. Надавил под ребрами справа, не спуская глаз со Славикиного лица.
-Ты под дых когда-нибудь получал? - наконец спросил он.
-Получал, - вспомнил Славик, - во втором классе.
-А сейчас посильнее удар был.Физкультурой тебе, старик, нужно заниматься, чтобы не падать от каждой козы в обморок.
-Я не старик, - снова не согласился Славик. - Я с прошлого года плаванием занимаюсь.
-Вот и хорошо. - Врач встал. Когда он говорил, то трогал бороду, словно боялся, не исчезла ли она с лица. - Но я тебе скажу: чтобы выдерживать такие удары, лучше быть боксером... Ничего страшного, - успокоил он бабушку. - Но завтра пусть полежит. Хоть полдня. Слабенький он... А если вдруг, правда, не должно, заболит живот, - сразу ко мне. Будь здоров! - бросил он Славику, кивнул художнику и вышел. Бабушка поспешила вслед за ним.
Кубик сел на кровать.
-Будланула тебя моя коза:
-Будланула, - подтвердил Славик.
-Придется ее, нехорошую, теперь зарезать, - вздохнул художник. - Молока от Маньки и чашки не надоишь, шкодит на каждом шагу, чужой огород для нее, что дом родной, скоро со всеми соседями из-за нее переругаюсь, а если заговоришь с ней, не отвечает... Нет, нет, надо Маньку зарезать! - и бросил быстрый докторский взгляд на Славика.
-Не надо ее резать, - ответил на этот взгляд Славик. - Я сам виноват.
-Неужели? - обрадовался художник. - Сам? Это как же?
-Ее Полкан гнал, а я выскочил неожиданно, она меня - бац!
-Ну тогда ведь другое дело? А? Если неожиданно? Пускай живет моя коза?
-Пускай живет, - сказал Славик.
-Инквизиторы мы все-таки с тобой, - вздохнул художник, - запросто могли мою дерезу живота лишить.
-Дядя Витя, - уже во второй раз поинтересовался Славик, - а зачем вам коза, раз она молока не дает?
-Это страшная тайна, - ответил Кубик. - Когда-нибудь я ее открою, но еще не пришло время. Ты сколько здесь пробудешь? Две недели. Ну так вот: ты узнаешь тайну козы Маньки не раньше, чем через две недели. Иначе будет нарушен закон жанра. Договорились?
-Хоть два словечки! - попросил Славик.
-Ни одного! - воскликнул Кубик.
В этот момент заскрипела дверь и вошла бабушка. Прямо с порога она не без злорадства объявила соседу:
-Собака моя на месте, а твоей козы след простыл. Ищи-свищи ее у самой речки! Было б это раньше, здрали б ее волки и пришел бы делу конец. А сейчас придется тебе, милок, побегать! - Разделавшись с Кубиком, бабушка обратилась к Славику: - Как дела? Сильнее не болит?
-Почти прошло. Ты собаку привязала?
-Привязала, а как же. На цепи она, никуда не денется.
Художник встал.
-Пойду, в самом деле побегаю.
-Ты ее, дуру, покличь, - посоветовала Полина Андреевна. - Может, она темноты, как все, боится. А утром я тебе такую веревку дам, что и черт не сбежит.
Ночь, темно, а где пришельцы?
Хоть и интересен был Кубик своей тайной, Славик его уходу обрадовался. Как там маленькие человечки? Не затоптала ли их коза? Полкан не унюхал? А что если инопланетяне взяли да и улетели этим же вечером с такого негостеприимного земного огорода? При мысли об этом он похолодел.
-Ой! - Славик скривился и подтянул колени к животу.
-Что, милый? - Бабушка кинулась к внуку. - Что, хороший?
-Во двор хочу!
-Дай я тебя отведу.
-Вот еще! Я сам. Что я, маленький? - Славик слез с кровати. Ноги дрожали, но стоять было можно. Живот болел, но терпимо. Он пошел к двери. Бабушка готова была броситься к нему на помощь.
Славик шел осторожно: боялся упасть или наступить на маленького космонавта. Темнота прежде всего свалилась на огород - здесь под ногами почти ничего не было видно.
Вот - по запаху - петрушка, вот пахнуло луком, дальше должна быть картошка. Не поломать бы помидорные кусты... Вот и перцы. (Славику невзначай подумалось, что, такие яркие днем, они и вечером должны светиться, как фонарики). Кукурузный лес был покрыт сплошной темнотой. Тут Славик остановился. Что подумают космонавты, услышав в эту пору чьи-то шаги? И без того у них страхов было сегодня предосточно. Рогатый и бородатый зверь, потом выскочил откуда-то человек-гора, его тут же сшибли, потом зверь зубастый, еще человек, охающий и причитающий, а теперь еще и ночные шаги!
Не ступив дальше ни шагу, Славик вглядывался в темноту, пытаясь увидеть тыкву. Но с каждой минутой становилось все темнее, и если мгновение назад Славику казалось, что видит ее, еще через мгновение он понимал, что ошибся.
Он так-таки не решился ступить в кукурузу, представив себе ужас маленьких пришеьцев, слушающих, как трещит вокруг них высокий лес. Славик постоял, замерев на тропинке. Пели сверчки, лаяли вдалеке собаки, где-то, буксуя, сердилась машина. Других признаков чьей-то еще жизни не было. Огород молчал. Или помалкивал.
