[12]
Продолжим о работниках Бутербродной. Об их взаимоотношениях с входной дверью.
Мадам Кашалот справлялась с открытием двери лучше всех после месье Жлобеля, закрывала чуть хуже, в этом первенство было у миссис Сплюснутой, здесь следует сказать, что некоторые вообще не умели пользоваться дверью, тот же Марио, хотя и вынужден был постоянно мотаться за продуктами, техникой замков не владел, пани Черепаха умела закрывать, но не умела открывать, хотя, как уже говорилось, закрыть эти механизмы было гораздо сложнее, чем открыть, сеньора Добрита не умела ни того, ни другого, поэтому к двери не приближалась, сосредоточившись на других занятиях, однако иногда она все-таки оказывалась у двери, простаивая возле нее по несколько часов, после которых могла открыть замки или наоборот закрыть, но могла и не закрыть и не открыть, то есть, простоять все это время впустую, а это явный талант.
Когда об ее таланте узнал месье Жлобель, он сразу же сделал сеньору Добриту заведующей, поставив над остальными работниками, включая и карлика Марио. Или можно написать так: когда об этом узнал месье Жлобель, он сразу же сделал сеньору Добриту заведующей, поставив ее над остальными работниками, а именно над миссис Сплюснутой, пани Черепахой, мадам Кашалот, включая даже карлика Марио. Это одно и тоже.
Что же видит мадам Кашалот на пороге, открыв все замки? Она видит трех мужчин, описать которых можно так. Роста ниже среднего, чернявые невыразительные лица без каких-либо примет, если не считать грубоватые черты, коротконогие, брюхастые, с заплывшими от пьянства и праздности глазами и синеватой перхотью, одетые в изношенные спецовки темно-желтого оттенка, хромые, с запахом перегара и дешевого табака, с нездоровыми лицами того же оттенка, что спецовки, с трясущимися руками и спадающими кольцами.
— Кто вы и что хотите в такое время? — выпаливает Кашалот.
Ей отвечает один из пришедших. От остальных его отличает разве что более темное по сравнению со спецовкой лицо, в то время как у его товарищей лица светлее спецовок.
— Я и мои коллеги, все мы вокзальные плотники, пришли к вам с другого конца города по приглашению карлика Марио, чтобы поменять окна.
Кашалот зевает, прячет пивную кружку в задний карман.
Приняв это за знак расположения, плотник продолжает.
— Вся работа делится на два этапа: снятие старых окон и установление новых. Наша цель — снять старые окна. После этого другая бригада сможет установить новые.
Мадам Кашалот закрывает пасть после зевка и приглашает мужчин пройти внутрь, где пришедшая в себя пани Черепаха моет столы.
— Чтобы приступить к работе, нам нужно узнать, где находятся окна, — говорит плотник.
Кашалот показывает единственное в Бутербродной окно, сунув в его сторону указательный палец. Но прежде, чем плотники успевают отойти на пару шагов, сблевывает им под ноги поллитра абсента.
— Не обращайте внимания, — успокаивает всех Кашалот и удаляется в служебное помещение, прихватив из бара бутылку текилы.
— Вот это баба, — произносит плотник, подталкивая подчиненных к окну.
Нескольких секунд хватает, чтобы выбить раму наружу, где она вдребезги разлетается на щепки и осколки стекла.
— Готово, — похлопывая одной рукой по другой и наоборот, подводит итог прораб. — Ждите другую бригаду, они вставят окно вместо вашей параши, которую мы только что демонтировали.
Пани Черепаха отрывается от соскребания собачьей шерсти и изображает кивок. Выходит хуже некуда, поэтому, отложив грязную тряпку, Черепаха тянет пальцами за уголки губ, растягивая их в подобии улыбки.
Неожиданная клоунада быстро надоедает плотникам.
— Проводите нас на улицу, без посторонней помощи мы все равно не выйдем.
В зал возвращается мадам Кашалот. Отпивая текилу из бутылки, она жестом велит пани Черепахе продолжать работу и сама берется проводить компанию до двери.
— Как скоро ждать другую бригаду? — спрашивает она, когда плотники оказываются на улице. — Как ни крути, сейчас не лето, можно дубу дать от такого мороза, а нам еще посетителей обслуживать.
— Не знаем, — плотники пожимают плечами, посматривая друг на друга. — Никакой информации.
— Что ж, — машет рукой Кашалот, — спасибо, хоть старое окно выбили, будем надеяться, это ненадолго и скоро у нас будет тепло.
— Мне все равно, на что вы надеетесь, — говорит прораб. — До свидания.
Все прощаются. Едва держащаяся на ногах мадам Кашалот закрывает дверь на три замка, не сделав ни одной ошибки.
— Блестяще, — кричит в восторге пани Черепаха и пару раз хлопает в ладоши.
Мадам Кашалот кланяется, делает несколько глотков из бутылки и мертвецки пьяная валится под ближайший стол.
Следующий день был просто кошмарным. С самого утра в зал набилось невообразимое количество народу и все заказали одно и то же. Пришлось готовить сорок порций лягушачьей требухи в винном соусе.
Разбудили Марио и спешно отправили за продуктами. В самый час пик. С его-то ногами, не вылеченными с прошлого раза. Марио понесся на другой конец города, а миссис Сплюснутая приступила к готовке.
Провизии хватило ровно на две порции, которые тут же вынесли в зал и оставили на барной стойке, объявив, что самые нетерпеливые могут взять и их, зато те, кто готов подождать каких-нибудь три минуты, получат блюда поистине президентские, не в пример этому дерьму.
Разумеется, Сплюснутой никто не поверил. Снося все на пути, толкая друг друга, посетители рванули к барной стойке. Чудом удалось сохранить Бутербродную в целости.
Два старика, ближе всех стоявшие к барной стойке, первыми схватили тарелки. Через пару секунд они уже запихнули в себя всю пищу и суматошно жевали посреди развернувшегося конца света. Через полминуты их вышвырнули из Бутербродной, кто кулаками, а кто и ботинками пройдясь по отвратительным старческим физиономиям.
Пусть валяются на улице, упиваясь набитым брюхом, а мы будем ждать президентских блюд в сотни раз лучше этих, которых все равно больше нет.
Посетители разошлись по своим местам и погрузились в ожидание.
А страсти тем временем только накалялись. Подтверждая опасения мадам Кашалот, в дыру на месте выбитого окна вдувало морозный воздух и посетители без верхней одежды, а в верхней одежде они не помещались перед столиками, начали замерзать.
Сначала мерзли немногие, только оказавшиеся у самого окна. Минут через десять мерзнуть стали стоявшие рядом с первыми, у которых уже зуб на зуб не попадал. А еще через десять минут мерзли все в зале: кто-то только начинал мерзнуть, у кого-то зуб на зуб не попадал, а некоторые, самая малочисленная группа, стоящая у окна, с минуты на минуту готовились отдать концы.
Ситуация осложнялась еще и тем, что обещанная еда, после которой можно было надеть, наконец, оставленные в гардеробе куртки и смыться домой, так и не была приготовлена, потому что Марио успел отойти на сущие метры и даже не догадывался, что творилось в оставленном заведении.
Время от времени в зал выходила миссис Сплюснутая предупредить, что приготовление блюд задерживается, но буквально через пару минут все вынесут. Ответом ей служила отменная брань доведенных до бешенства посетителей.
Появились первые жертвы. Несложно догадаться, кто ими оказался. Разумеется, компания за столиком у окна. Семейство, празднующее день рождения младшей дочери. Пара родителей, три красавицы-дочки и слепая бабушка на костылях. Жертвы обстоятельств омертвели, рухнув под столик почти одновременно.
Когда произошла трагедия, Марио продвинулся всего на несколько метров.
Вернемся на несколько часов назад.
Когда в Бутербродную вошли плотники, месье Жлобель спал в кровати матери, мадам Марисоль. Хозяин Бутербродной оказался там, потому что неделю назад мадам Марисоль сломала ногу, взбегая к себе на шестой этаж. Каких-то пять ступенек оставалось до двери и такой сюрприз.
Хруст кости слышит весь подъезд.
Но мадам Марисоль не валится с ног, даже если одна сломана. Мадам, как ни в чем не бывало, преодолевает оставшиеся пять ступенек и как вкопанная останавливается у двери. Нужно открыть замок, для чего женщина роется сначала в сумке, а потом во всех карманах. Но безуспешно. Она понимает, что забыла ключи на почтовом ящике, перебирая пришедшую корреспонденцию.
Мадам Марисоль спускается на первый этаж, хватает ключи и поднимается обратно. Ключ в замке, пара поворотов налево, один быстрый направо и еще семнадцать на предельной скорости снова налево, детище месье Жлобеля.
Первые симптомы травмы мадам Марисоль замечает спустя шесть дней. К тому времени нога становится коричневой, распухает, а так как это открытый, а не закрытый перелом, торчащий из ноги обломок кости цепляет любые колготки, какие мадам Марисоль ни надевает.
