Дождавшись, пока Ира выйдет в предбанник, он двинулся за ней и вошёл в пике.
– Здравствуйте, Ира. Я вижу, вам не нравится?
Девушка обернулась – и Максим понял, что память Пети его не подвела. Интерес точно имеется.
– Здравствуйте. По моему – гнусно так травить женщину.
– Согласен. Да и вообще. Я где-то читал: толпа это не собрание личностей, это особый организм, который руководствуется самыми примитивными инстинктами. Каждый трус и слабак в такой обстановке может куражиться.
– Хорошо сказано. А вас ведь Петр зовут?
– Именно так…
Поскольку интерес был взаимным, то углубление знакомства – дело техники.
Максим предложил пойти в какое-нибудь кафе. Благо этого добра в Париже полно.
Ира, кстати, проявила такт, предложив зайти в бистро – явно понимала, что у кавалера с финансами туго. Под винцо прожили разговор.
– Вот они устроили Гиппиус обструкцию и довольны. А нет, чтобы подумать. Савинков ведь в своём письме кое-что правильное написал, – сказал Ира.
Вот бы ещё узнать, что это за письмо… Но дальше стало яснее.
– Признал он Советскую власть или нет – это неважно. Но ведь он правду пишет. Наши политические деятели готовы служить кому угодно.
– Это верно. Мой отец только и говорит о том, как они станут всех вешать.
– А погладите, как нам относятся французы!
Из дальнейшей беседы выяснилось: девушка не только умная, но и разбирается в политике. А это было редкостью и для его времени.
– Ирина, у меня к вам просьба. Вы меня не могли бы просветить – что сейчас происходит в эмиграции? Я этим не интересовался, но тут понял – детство закончилось, пора начинать головой думать.
– Как вы интересно выражаетесь. Ну, что же…
Вечер удался. Мало того, что познакомился с симпатичной девушкой, так ещё эта самая девушка очень толково разжевала то, что пришлось бы долго искать в газетных подшивках. При этом Ира была той ещё ехидиной, тему излагала очень остроумно.
Как оказалось, имелось четыре главных эмигрантских тусовки. В Париже есть всё, так что присутствовали представители всех. У одних центр был в Берлине, эти ребята выступали за великого князя Николая Николаевича. Вторые в Англии – тут заправляла императрица Александра Федоровна. Как оказалось, Николая шлепнули на Урале при попытке его освободить, а семью большевики передали белым. Во дают большевики в этом мире! Великий князь Михаил пропал без вести. Одни говорят – убит, другие – сменил имя и скрылся от всех.
Третьи были либералами, эти свили гнездо в Париже. Совсем недавно тут же топтались и Савинковцы, но они сошли на нет. Присутствовала и всякая пузатая мелось вроде социал-демократов и эсеров. Вся эта шобла увлеченно грызлась друг с другом.
Объединяла их ненависть к четвертой структуре – к набирающему силу Союзу «За возвращение». Эти, правда, не спешили возвращаться, но очень шумели по данному поводу.
– Да уж, полный… сумбур.
– Именно. А коммунисты набирают силу. Я не о тех, кто в Москве, а о местных. Они ведь могут и победить… У них есть великая идея, а нас её нет. И у французских буржуа её нет.
Как-то за разговором они перешли на «ты».
– А что же ты не среди «возворащенцев»?
– Не знаю. Придется со всеми порвать. К тому же в это надо верить. Но может быть…
– Ира, а про французских коммунистов ты тоже знаешь? Их вообще много?
Девушка кое-что знала и про коммунистов.
Ну, а потом перешли на более нейтральные темы, Максим проводил Иру до дома, благо она жила недалеко, а на последок они даже поцеловались. Такой вот вышел политико-романтический вечер.
Некоторое время Максим шатался по парижским улицам. У него родилась весьма интересная идея. Он решил податься к красным.
Парижская изба-читальня
Максим был склонен к неожиданным ходам. Так, оказавшись в социологический конторе, он чувствовал там себя весьма неуютно. Он был приезжим, а остальные – коренные питерцы, да ещё в энном поколении. К тому же, он был в этой тусовке чуть ли не единственным гоем.
Значит, требовалось о себе серьёзно заявить. Способ нашелся довольно быстро. Дело в том, что социологи являлись, в большинстве, интеллигентными дамами плюс несколько студентов-«ботаников». Так что исследования они делали в основном, на темы семьи и брака. А немцам хотелось чего-нибудь посерьезнее. Например, их очень интересовал правый экстремизм. Но лезть в такие темы этой публике было просто страшно. Подобные вещи лежали за границей их мира.
А вот Максим через кое-каких знакомых вышел на тусовку скинхедов. Честно говоря, это были «скины-лайт». Они не бегали по улицам в поисках таджиков и уж тем более – кавказцев. Долбились эти ребята с антифа – исключительно возле клубов, в которых играли соответствующую музыку. Кстати, антифа тоже не были мирными овечками.
Кроме того, лидеры скиновской тусовки оказались музыкантами. Так что на сотрудничество они пошли охотно, их устраивала любая реклама.
Пришлось выпить много пива и водки – но исследование Максим сделал. Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Максим мало того, что неплохо заработал, так в Германии запомнили – в Питере есть вот такой серьезный парень. А родной социологической тусовке он приобрел канать за эдакого Рэмбо.
Идея скорешиться с французскими с французскими красными впервые пришла к нему как шутка – когда Александр рассказал ему, что у коммунистов имеется тренировочный зал. Мелькнула мысль – вот и нужное место, причем, там тренируют наверняка за бесплатно.
Но потом он стал рассматривать тему всерьез. Поглядев на эмигрантскую молодежь, он понял, что слишком уж от них отличается. То, что папаша и его дружки ничего не просекли – ни о чем не говорило. Это как в анекдоте. Когда жена во время семейного ужина одела противогаз, муж так был занят газетой, что ничего не заметил. Ира сама была девушкой необычной. Так что ей непохожесть Максима на всех, наверное, даже понравилась. К тому же, говорила, в основном, она.
Жить как Штирлиц, постоянно опасаясь спалиться – нам этого не надо.
А французские комми наверняка плохо знают русских эмигрантов. А уж человек из этой среды, пришедший под красные знамена – это наверняка штучный товар. По крайней мере, пока.
К тому же он много узнал от Иры про ФКП. Это была совсем не банда хулиганов из пивной, а мощная структура, в которой много чего имелось. Да ещё тесно связанная с СССР. Конечно, Союз пока что был не слишком крутым, но всё-таки… Явно перспективное направление. А что Максима не слишком впирало от коммунистических идей… И что с того? Мало ли, к примеру, на свете попов, которые верят только в деньги?
Оставалось набраться некоторых знаний в данной области. Конечно, Максим учил в универе историю – и имел представление, какие были у коммунистов взгляды. Но если тут иной мир и иная история – так, может, и коммунисты отличаются? К тому же – одно дело знать: «Ленин считал, что…», а другое – выдавать эти взгляды за свои. А ведь особого доверия ему не будет.
Наутро Максим, выскочил на улицу – и вернулся с несколькими газетами вроде «Фигаро» и «Монд» – дабы ознакомиться с тем, что вообще происходит во Франции и в мире. Петя ничем таким не интересовался. Прочитанное произвело на него большое впечатление. В Италии гражданская война плюс французская интервенция. Вот, блин, куда полезли вместо России! В Англии очередной теракт. Причем, об это сообщают как в его времени – об автомобильной аварии. Большая статья про взаимоотношения Германии и СССР. Вникать в неё Максим не стал, но судя по тону – журналисту из «Фигаро» эти взаимоотношения сильно раздражали.
Ладно, пора переходит ко второму этапу. Максим снова двинул на выход. Немного пошлявшись по улицам, он увидел мальчишку-газетчика, продававшего «Юманите». Купив издание, он поинтересовался:
– А где можно купить или взять почитать другую коммунистическую литературу?
– Так в библиотеке API! Тут недалеко. – С готовностью ответил парень и стал подробно объяснять, как пройти. Видимо, газетами он торговал не только ради денег.
Максим быстро нашел здание, возле одного из подъездов которого красовалась табличка: «Библиотека Независимого агентства печати.» Как узнал позже Максим, таких мест в Париже было более двадцати.
Учреждение на первый взгляд выглядело странным. Это был некий гибрид, газетного киоска, книжного магазина и библиотеки. Хотя, если подумать, ничего странного. Главное для красных не заработать, а донести свои идеи до народных масс. Деньги они явно по-иному зарабатывали. Может, с СССР тянули, а может и банки грабили.
В помещении, где печатную продукцию продавали, Максим заметил в том числе и ряд изданий на русском языке. Глянув на одно из них, парень чуть не сел на пол. Журнал назывался «Молодая гвардия». Но штука-то в том, что основой для его логотипа явно послужил логотип металлической группы Iron Maiden! А точнее – художник просто-напросто разработал недостающие буквы, а для «Я» он вообще использовал перевернутую «R».
