Она разрыдалась. Он, смутившись, обнял ее за талию.
— Расскажи, — попросил.
Она заговорила о двери. Он ничего не понял. Она объяснила. Он ощутил озноб.
—Чего же ты хочешь?—спросил. Голос у него дрогнул. Атака оказалась хуже, чем он ожидал. Капитан растерялся. Он не мог позволить себе упростить ситуацию: предположив, что молодые люди ошиблись. Из-за невежества в технических вопросах... Не мог вскочить, проверить, в чем дело, и восстановить естественный порядок вещей. Всё обстояло хуже. Поэтому Вальдемар Штрунк ничего не сделал, а только повторил свой последний вопрос.
И дочь ответила ему:
— Густав должен отправиться с нами в плавание.
Капитан вскочил, выкрикнул:
— Невозможно!
— Почему? — спросила она.
— Это не подготовлено, — сказал он.
Пора было самому, на месте, во всем разобраться. Он спустился по трапу. Дочь поспешила за ним.
Жених дочери все еще экспериментировал с дверью.
Капитан взялся за дверную ручку и, в свою очередь, принялся ее исследовать. Повисла жуткая тишина. Через несколько минут капитан убедился, что молодые люди не ошиблись. В дверную раму, видимо, было встроено реле, которое упраздняло эффективность замка, как только дверь закрывалась. Версия о безумии судостроителя не казалась Вальдемару Штрунку правдоподобной. Да он и не понимал, с какой целью все это могло быть устроено. Он плавал на многих судах, но ничего подобного ему не встречалось.
Он продолжал возиться с дверью. И тут снова появился суперкарго. Вальдемар Штрунк счел уместным поговорить с ним. Ведь глупо нагромождать недомолвки между собой и попутчиком. Капитан описал подошедшему неприятное чудо.
—Ах, — сказал суперкарго,—наверняка это лишь мера предосторожности. При грозящей опасности все двери должны открываться из одного центра. Видимо, механизм просто забыли отключить.
— Из какого центра? — спросил капитан.
— Я поговорю с судовладельцем, — пообещал суперкарго. И удалился.
А те трое остались, в весьма подавленном настроении.
Вальдемар Штрунк вдруг ясно осознал, что... Да, он руководит кораблем. Но рядом с ним существует нечто сокрытое, и время от времени оно берет командование на себя. Чтобы справиться с тягостными мыслями, капитан опять стал возиться с дверью.
Любящие сидели на краю койки — совсем безучастно. Их чувства были изгнаны в пустыню. После того как капитан убил сколько-то времени, вновь и вновь пробуя уже испробованное, случилось так, что замок вдруг выполнил ожидаемую от него услугу и дверь захлопнулась.
Между тремя людьми завязался разговор, отражающий обломки их вспугнутых мыслей. Снаружи в дверь постучали. Голос суперкарго произнес:
— Все в порядке. Корабль вполне надежен.
Когда капитан открыл дверь и выглянул в коридор, суперкарго там уже не было.
— Ничего страшного, — промямлил Вальдемар Штрунк.—Я просто попрошу, чтобы мне показали этот центр. — Но про себя подумал другое: что вот они обнаружили таинственное изощренное устройство и что практичный человек, окажись он на их месте, держал бы такое открытие при себе. Скверный нынче выдался день...
— Папа, — сказала дочь, — как ты не понимаешь: двери кают может в любой момент открыть посторонний человек — скорее всего, не заслуживающий доверия, — для чего ему даже не понадобятся ни запасные ключи, ни ломик. Центр, значит, способен осуществить и противоположное — по воле этого неизвестного запереть пассажиров в их каютах.
—Девочка моя, — возразил Вальдемар Штрунк, — у тебя слишком буйная фантазия.
— Мне кажется, — вмешался жених, — мы не вправе довольствоваться теми скудными разъяснениями, которые нам были даны.
—Мне нужно подняться на палубу, — сказал Вальдемар Штрунк. — Корабль вот-вот отплывет.
—Я отказываюсь сопровождать тебя, если Густав покинет судно, — сказала девушка.
Вальдемар Штрунк, ошибочно полагавший, что удовлетворил просьбу дочери, совсем растерялся. Подходящих возражений у него наготове не было. Он утратил даже фундамент морали — уверенность как таковую. Пришлось отделаться поспешными и поверхностными возражениями, которые никого не убедили. Дескать, поздно обсуждать это с судовладельцем — в последнюю-то минуту. Да и у Густава при себе нет багажа — ни рубашек, ни костюмов. Он пришел сюда налегке. Ждать же его невозможно. Вероятно, у него и паспорта нет. А прятаться, как безбилетник, или «слепой пассажир», пока корабль не выйдет в открытое море, — об этом и речи быть не может. Он, капитан, не станет давать такие советы. Иначе потом будет обвинять себя, что нарушил свои же обязательства. Наконец он просит вспомнить о принятых нормах поведения. Всем известно понятие «свадебное путешествие». Но совместное путешествие обрученных — в этом есть некая двусмысленность. Он, конечно, не стал бы жертвовать собственным мнением, уступая суждениям других. И с радостью пошел бы навстречу желаниям влюбленных. Но в данном случае сеть, сплетенная из неприятного и противозаконного, получилась настолько плотной, что он, как бы ни желал им помочь, не находит выхода. Как ни печально, ничего не поделаешь: любящим придется расстаться. Зато потом встреча покажется им вдвойне приятной.
Вместо ответа Густав вытащил из кармана паспорт и помахал им перед лицом Вальдемара Штрунка.
— Втайне, как слепой пассажир... — пробормотала дочь. — Великолепная мысль!
— Я вас предупредил, — сказал капитан.
— Что с нами может случиться в зоне свободы морей? — спросила дочь. — Разе ты не сумеешь кое-что объяснить суперкарго? И вообще, твоя ли вина, если на борту окажется слепой пассажир?
— На сей счет имеются юридические предписания, — заметил Вальдемар Штрунк.
— Мы найдем какие-нибудь лазейки, — сказала дочь.
Тут они услышали звон судового колокола.
—Я не могу больше оставаться внизу, — сказал капитан.—Делайте что хотите. Мне о таких вещах знать не положено. Вы, Густав, обязаны сейчас вернуться на берег! — С этими словами он поспешил прочь.
— Все в порядке, — сказала невеста. — Нам остается лишь найти для тебя убежище.
Они вышли из каюты и ощупью стали пробираться по коридору, ведущему в темноту.
* * *
Когда Вальдемар Штрунк шагнул на палубу, колокол зазвонил вторично. Первый штурман сказал капитану несколько слов, касающихся маневра при отплытии. Два маленьких буксира уже пришвартовались сзади и спереди. Вальдемар Штрунк поднялся на капитанский мостик. Он искал глазами судовладельца, чтобы попрощаться с ним. Ему доложили, что хозяина корабля несколько минут назад видели на причале. Непонятно, перемахнул ли он потом через рейлинг и вновь оказался на палубе или исчез в ближайшей пивной, чтобы глотнуть пунша. Он, дескать, постоянно мотается то туда, то сюда... Вальдемар Штрунк ждал, поглядывая на часы. На мостике появился суперкарго.
— Вы не видели судовладельца? — спросил капитан.
— Нет, — ответил суперкарго.
— Он, видимо, уже покинул судно, — предположил Вальдемар Штрунк.
— У него есть часы, и вряд ли он захочет играть роль пассажира поневоле, — откликнулся суперкарго.
— Его видели несколько минут назад, — сказал Вальдемар Штрунк.
— Наверняка он сидит сейчас в пивной и пьет пунш из двух стаканов одновременно, — сказал суперкарго. — Он терпеть не может момент отплытия. Это первое большое плавание его прекрасного корабля. Мужчина слабеет и теряет опору, когда кто-то другой уводит у него невесту.
— Корабль все же не женщина, — возразил Вальдемар Штрунк, наполовину шутливо, наполовину печально.
— В этом корабле определенно есть что-то женственное, — сказал суперкарго. — Нечто такое, на что можно обратить свою любовь.
— Мы только отплываем, — заметил Вальдемар Штрунк. — Обычно моряки начинают играть с подобными мысленными картинами лишь после многомесячного плавания, истосковавшись по отчизне и дому.
— Но я и вашего будущего зятя не вижу, — сказал суперкарго. — Да и дочери тоже.
— Моя дочь... — пробормотал капитан. — О ней ничего не могу сказать. Они попрощались друг с другом. Вот всё, что я знаю.
В тот же миг Эллена появилась на капитанском мостике. Отец, увидев ее, определенно почувствовал облегчение.
— А ваш любимый сошел на берег? — спросил суперкарго.
— Да, — ответила девушка, — мы с ним даже успели поплакать. Теперь он пьет пунш в ближайшей пивной.
— Подражая в этом судовладельцу, — сказал суперкарго. — Двое попивающих пунш влюбленных... В полночь, возможно, они бросятся друг другу в объятия.
— Очень может быть, — согласилась девушка.
