Не исключено, что злоумышленник еще до того, как сунуться на электростанцию, ознакомился с конструктивными особенностями, хотя это, в общем, решающего значения не имело. По всей видимости, ему также было известно, что, как и все современные электростанции, «Ла Мишен» в высшей степени автоматизирована и на ее эксплуатации занято совсем немного людей, поэтому вероятность попасться кому-то на глаза здесь крайне мала.
Затем злоумышленник скорее всего прошел прямо под основание Большого Лила, где раскрыл свой чемоданчик, в котором была начиненная динамитом бомба. Чтобы никто не увидел его взрывное устройство, он выбрал металлический фланец на месте стыка двух трубопроводов. Заведя часовой механизм, он наверняка встал на цыпочки и установил заряд на выбранном месте. Именно в этом проявилась его техническая безграмотность. Будь он поумнее, наверняка установил бы бомбу поближе к главному валу генератора. Тогда взрыв причинил бы максимальный ущерб и вывел из строя Большой Лил минимум на год.
Эксперты по взрывчатым веществам подтвердили, что такой исход был бы вполне вероятен. Скорее всего диверсант применил устройство конической формы, в результате взрыва которого возникает направленная волна, со скоростью летящей пули целенаправленно разрушающая все на своем пути. В данном случае таковым стал паропровод, идущий от котла.
Установив бомбу, злоумышленник направился из главного машинного зала к воротам, через которые как ни в чем не бывало покинул территорию электростанции — как и при появлении, он не привлек к себе никакого внимания. С этого момента его следы затерялись. Несмотря на интенсивные расследования, не удалось что-либо выяснить и о личности злоумышленника. Правда, на одной радиостанции раздался звонок: кто-то сообщил о причастности к взрыву некой подпольной революционной группы «Друзья свободы». Однако полиция не располагала никакой информацией о том, где базируется эта группа и каков ее состав.
Но все это выяснится позже. На электростанции «Ла Мишен» через полтора часа после взрыва царил хаос.
Пожарным, прибывшим на место аварии по автоматическому сигналу тревоги, пришлось тушить пылающее масло и проветривать главный машинный зал и нижние этажи, затянутые густым черным дымом. Когда наконец с этим было покончено, из зала вынесли четыре трупа. Тела главного инженера и управляющего, попавшие под струю перегретого пара, были обезображены до неузнаваемости. Один потрясенный этим жутким зрелищем работник электростанции сказал, что они выглядели как сварившиеся раки!
По предварительной оценке, ущерб, причиненный пятому энергоблоку, оказался незначительным. Встал вопрос о замене разрушенного пожаром маслопровода и соответствующего шарикоподшипника. Вот и все. На ремонтные работы, включая замену поврежденных паропроводов, потребовалась примерно неделя, после чего энергоблок-гигант снова вернулся в строй действующих. По иронии судьбы была устранена и легкая вибрация, разобраться в причинах которой приезжал на электростанцию главный инженер.
— Система распределения электроэнергии, пострадавшая от широкомасштабных незапланированных отключений, — терпеливо объяснял Ним Голдман, — напоминает детскую игру «Подбери пятьдесят две». Суть ее заключается в том, что вначале играющий примерно минуту разглядывает полный комплект (или колоду) карточек, а потом их без предупреждения рассыпают по полу. Карточки одну за другой поднимают с пола, чтобы восстановить первоначальный комплект.
Ним стоял на смотровой галерее, расположенной чуть выше центрального пульта и отгороженной от него стеклянной стеной, куда всего несколько минут назад были допущены репортеры газет, радио и телевидения. Журналисты мгновенно слетелись в «ГСП энд Л». Вице-президент компании Тереза ван Бэрен, отвечающая за связь со средствами массовой информации, только что уговорила Нима выступить перед ними на импровизированной пресс-конференции.
Некоторых журналистов раздражало то, в каком виде они получали ответы на свои вопросы.
— О, ради Бога! — запротестовала Нэнси Молино, репортер из «Калифорния экзэминер». — Избавьте нас от этой доморощенной чуши и просветите в конце концов о происшествии. Ведь мы здесь ради этого. Так что же не заладилось? На чьей все это совести? Какие меры собираетесь предпринять, если вообще собираетесь? Когда снова будет запущена электростанция?
Мисс Молино была напористой дамой, поражавшей своей агрессивной привлекательностью: высокие скулы придавали ее темнокожему лицу надменность, что в общем-то соответствовало характеру. Обычно же ее лицо выражало смесь любопытства и скептицизма, граничившего с презрением. Свою тонкую, гибкую фигуру она умело подчеркивала элегантными, даже с претензией на шик, туалетами. Среди коллег она снискала известность расследованиями и разоблачениями коррупции в общественных структурах. Для Нима же она была как бельмо на глазу. Судя по прошлым репортажам, компания «ГСП энд Л» симпатии у журналистки Молино не вызывала.
Несколько других репортеров в знак согласия закивали головами.
— На электростанции «Ла Мишен» произошел взрыв. — Ним едва сдержал эмоции, чтобы не огрызнуться. — Мы полагаем, что по меньшей мере двое наших людей погибли. Однако там горит масло, все окутано густым дымом, поэтому ничего больше я вам сказать не могу.
— Вам известны имена погибших? — спросил кто-то из присутствующих.
— Да, но пока мы не можем их назвать. Сначала надо сообщить об этом родственникам.
— Вам известна причина взрыва?
— Нет.
— А как насчет подачи электроэнергии? — продолжала обстреливать выступавшего репортер Молино.
— Частично энергоснабжение уже восстановлено. Полностью ремонтные работы закончатся часа через четыре. В сельской местности — в пределах шести часов. В общем, сегодня вечером все должно быть в норме.
В норме-то будет, только вот Уолтера Тэлбота уже не вернуть, подумал Ним. Лишь несколько минут назад из Центра управления пришла эта страшная весть. Ним, который много лет дружил с главным инженером, не успел в полной мере переварить суть происшедшего и ощутить боль утраты, которая, как он твердо знал, еще напомнит о себе позже. С управляющим электростанции «Ла Мишен» Даниели Ним был не очень хорошо знаком, поэтому его смерть воспринял не столь остро. Сквозь звуконепроницаемую стеклянную перегородку, отделявшую смотровую галерею от Центра управления, Ним наблюдал суету вокруг диспетчерского пульта. Ему хотелось вернуться туда как можно быстрее.
— Следует ли ожидать завтра еще одного отключения электроэнергии? — поинтересовался репортер, представлявший службу радионовостей.
— Если жара спадет, а предположительно так и будет, то нет.
Репортерские атаки продолжились, и Ним был вынужден обстоятельно объяснять журналистам, что такое пиковые нагрузки в условиях чрезвычайно жаркой погоды.
— Все, что вы нам тут излагаете, — едко заметила Нэнси Молино, — следует понимать таким образом, что ваши люди в Центре управления не сумели спланировать и предвидеть, что выходит за рамки привычного, не сообразуется с вашими устоявшимися подходами.
Ним ощутил прилив крови к лицу.
— Планирование может осуществляться только в таких рамках…
Это предложение так и осталось незаконченным.
После недолгого отсутствия на галерее снова показалась ответственная за общественные связи Тереза ван Бэрен. Это была невысокого роста, полная, суетливая женщина лет примерно сорока пяти, неизменно носившая мятые льняные костюмы и грубые туфли коричневого цвета. Часто не причесанная, она поражала своим неопрятным видом и напоминала скорее суматошную домохозяйку, но только не опытного ответственного работника компании.
— У меня для вас новость, — сказала миссис ван Бэрен взволнованным голосом. Руки у нее дрожали. В зале воцарилось молчание. — Нам только что стало известно, что погибли не двое, а четверо. Все они — сотрудники компании, которые во время взрыва находились на своих рабочих местах. Сейчас о случившемся уведомляют ближайших родственников, и уже через несколько минут мы передадим вам список погибших с их краткой биографией. Кроме того, я уполномочена довести до вашего сведения: хотя в данный момент доказательства отсутствуют, у нас есть основания полагать, что причиной взрыва стала диверсия.
Пока журналисты атаковали Терезу ван Бэрен, Ним осторожно выбрался из зала. Между тем Центр управления шаг за шагом восстанавливал нарушенную систему энергоснабжения.
Главный диспетчер у своего пульта манипулировал огромным количеством кнопок, успевая при этом разговаривать одновременно по двум телефонам. Он выдавал инструкции операторам подстанций, налаживая связь с электростанциями; это в результате взрыва на Большом Лиле произошло их автоматическое отключение от сети. Когда же сеть Тихоокеанского побережья была восстановлена, диспетчер, облегченно вздохнув, откинулся в своем сером металлическом вращающемся кресле и… снова принялся за телефоны, чтобы восстановить нагрузку. Почувствовав приближение Нима, он проговорил:
