— А куда, интересно, девать свидетелей, которые по Интернету будут рассказывать, что на самом деле ни хера никакого порта в Новосибе не открыли? — ехидно подсмеивается Сашка.
— А закрыть на хрен все интернеты. Там только террористы да порнуха. Что там народу делать? Новости узнавать? Телевизор есть и газеты, которые новости дублируют для тех, кто не успел телевизор посмотреть. Как в Китае. Живут же так, и ничего.
— С альтернативными источниками информации ясно. Закрыть, и весь базар, — я сижу и охуеваю — иного слова не подобрать — от космического масштаба идиотизма Никитоса, — а как быть с иностранными гражданами? Которые тут обитают? Им тоже показывать только телевизор?
— А как раньше мы кредиты брали? Снимали офис в «Метрополе», сажали туда секретарш длинноногих, директора с менеджерами. Потом привозили туда банкиров, поили коньяком. Потом везли их на свой типа склад. Там стоят фуры с «Мальборо», грузчики ходят, все дела. Вот вам типа обеспечение кредита. Потом бумаги подпишешь, дождёшься, пока бабки тебе на счёт упадут, и ноги вставляешь. Банкиры приезжают через две недели — проверить, как дела у тех, кому они кредиты выдают, а там ни офиса, ни склада — все чистые декорации. Так и с импортными щеглами. В больших городах и так все современно развивается, а в регионах… а в регионах построить пару-тройку реальных объектов и возить туда…
— Но Россия, Никитос, это тебе не гостиница «Метрополь». Тут просто так не соскочишь. Есть же международное общественное мнение, связи с Европой и США, ООН и прочее. А главное — фондовый рынок, цены на нефть. Мы как только такое устроим, нам сразу обрушат все рынки, и будем кеглю сосать. А под твои фанерные заводы кредитов никто не даст.
— Это правда, — первый раз за сегодня поучаствовал в беседе Вадим.
— Ой, да ну вас, а кто мешает? — Никитос повернулся и чуть не опрокинул стол. Пьян он был уже очень сильно. — Бля… я говорю, кто мешает сразу в ООН со всеми разрамсить? Пацаны, так и сяк, мы вам гоним нефть, газ, и все это по ровным пацанским ценам, а вы взамен, тупо отъебитесь от нас наглушняк. Мы у себя в России делаем что хотим, как хотим, строим реальность в телевизоре, и вы картинку красивой действительности для нашего народа не ломайте. — Никитос закончил и икнул. — Во как. — Сашка, по-моему, уже не слушал и вставлял свои междометия просто так.
— И чтобы подписались все президенты всех стран, — Никитос обводит всех пьяными глазами, — и не ебет!
— А как президента выбирать? — интересуется Вадим.
— Как? Я ж тебе говорю, вся братва политическая объединилась и расписала срок, кому, когда и сколько править. Пришло время — ебс — и типа выборы.
— Вот тут и противоречие, — Вадим улыбается, — потому что если одного президента на другого менять — это же надо всю картинку телевизионную перестраивать. Имитировать предвыборную борьбу, представлять народу кандидатов.
— Ты че, в натуре, не врубаешься, че я говорю? — Никитос стучит кулаком себе по лбу, — я ж тебе талдычу, что всё происходит тока в декорациях. Народу сказали, что в этом году назначаются выборы. Ну, пришло, к примеру, в день выборов к урнам пять человек. На следующее утро объявили — явка была феноменальной. 100%. Новый президент такой-то. Ну, до этого показали сто раз, как он ленточки резал на заводах и открывал аэропорты. И народ его запомнил. Врубаешься, Вася?
— А что будет, если новый президент захочет, например, картинку телевизионную под себя менять? — Язык мой начинает заплетаться.
— Во блин, — Никита утыкается лицом в ладонь, — вы где ваще работаете? Я ж говорю — ВСЕ декорации. Никого не ебет, как зовут президента. Мы вчетвером реально рулим поляной. Чи-чи га-га, нефть, газ и телевизор — все под нами. И так продолжается уже бог знает сколько лет. А президент просто типа афиша. Как рекламное лицо. Ну, типа как Шарапова, которая часы рекламирует. Она же этой фирмой сама не рулит? Так и мы. Захотели показать, что у нас все как в Штатах стало, хренакс — берём негра. — Никитос указывает на чернокожего метрдотеля.
— Его, кстати, Адольфыч отечество, — словно просыпается Сашка.
— Ваще клево. Берём его, показываем народу и миру. Говорим: у нас теперь президент Игорь Адольфыч Тумбаюмба, и предъявляем всем негра. А рулим сами. Потом надоел нам негр — выбираем татарина. И все. Ниче не меняется — только декорации.
— Ты «Духлеssа», что ли, начитался? — смеётся Сашка.
— Чего, бля? — Никитос напрягся.
— Книжка такая, — говорю я, — там герой обкурился анаши, и ему приснился бессменный президент Бэтыч. По телику появлялся только в маске Бэтмена и рулил страной.
— Ааа. Не, не читал я никакого мухлиса-тухлиса. Херня какая-то наркоманская. И идея говенная. Бред. Ты скажи, на хрена ералаш лепить с Бэтменами, когда можно реально построить страну в ящике?
— А когда умрут владельцы поляны, что будет? — интересуюсь я.
— А ниче. Они умерли, оставили поляну детям — те рулят по старым понятиям. Главное-то не просто в схеме. А в том, чтобы халдею сотку не забывать отдавать. Понимаете? Чтоб он мог себе пойти ботинки купить или ящик шампанского, — Никитос икает и неуклюже цепляет локтем пустой стакан, который падает на пол и расшибается, — сука-бля. Людям праздник нужно создавать. Иногда. А то они перестанут телик смотреть. И страна в ящике исчезнет…
— Умно… — резюмирую я.
Я смотрю на воду и думаю о том, что схема Никитоса не кажется мне чем-то совсем нереальным. Более того, я подозреваю, что когда-то так оно всё и будет, причём в рамках планеты. Или, может, так оно и есть уже давно? Просто я об этом не догадывался? Если так, то кто тогда регулирует и координирует все эти сложные взаимосвязанные процессы, одновременно происходящие в разных точках земного шара?
Сашка и Вадим молчат. Никитос пытается раскурить сигару, принесённую ему официантом. Сигара вываливается у него изо рта, Никита матерится и снова пытается прикурить. После очередной неудачи он бросает сигару на пол, смотрит прямо перед собой и замирает. Я поворачиваю голову в том направлении, куда смотрит Никитос, и вижу в промежутке между стенами деревянный помост, идущий к воде. В конце помоста пришвартована та самая гондола. Не дай бог! Нет, только этого ещё не хватало. Я смотрю на Никитоса и понимаю, что он собирается сделать как раз то, чего я боюсь.
— Ну что, просим счёт? — я пытаюсь сыграть на опережение. — А то мы уже нажрались порядком. Завтра дел много.
— Ну, что расход? — Сашка поднимает на меня свои абсолютно пьяные красные глаза. — Неплохо посидели.
— А пошли на лодке скатаемся. — Никитос встаёт и, не дожидаясь ответа, двигает в сторону гондолы.
— А че, пошли. Воздухом подышим. — Сашка подхватывается с места вслед за ним.
— Ребят, хорош, а? — я встаю вслед за ними. — Давайте рассчитаемся и по домам.
Наперерез Никитосу двигает охранник, кричащий на ходу:
— Мужчина, стойте, вы куда?
— Я на лодке с друзьями хочу скататься, — отвечает ему Никитос, не останавливаясь.
— Лодка уже не плавает, гондольер ушёл домой. — Охранник встаёт перед Никитосом, пытаясь не пустить его на помост.
— Да я че, без этого… без гондона вашего не уплыву, что ли? — Никитос пытается отодвинуть рукой охранника: — Слышь, отойди на х…
— Мы в нетрезвом виде не пускаем к воде, — вежливо отвечает охранник.
— Слышь, я не понял, тебе че, два раза повторить, чтобы ты отошёл? — Никита оборачивается на нас с Сашкой. — Мужики, он че, глухой?
Ко мне подходит Вадик и говорит шёпотом: «Я закрыл счёт, поехали отсюда». Я оборачиваюсь, хочу ему ответить и вижу стоящего у входа владельца ресторана Игоря Бухарова, с которым шапочно знаком. Бухаров наблюдает картину «недопущения отрока Никитоса к плавсредству». Он поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Я киваю, он кивает в ответ и грустно смотрит на меня и моих друзей. Кажется, что его взгляд спрашивает — «Таки будут громить?» Я два раза моргаю, отвечая, что «таки да, к сожалению», и развожу руками, изображая бессилие помочь. Сию же секунду в его глазах читается вся скорбь еврейского народа, и он подзывает к себе метродотеля. Никитос с криком «Да пошёл ты, казел!» внезапно наносит охраннику первый удар поддых. Охранник отступает на шаг, но не сгибается от боли — то ли удар слишком слабый, то ли охранник слишком крепкий. Никитос снова замахивается, но в этот момент к нему подбегают ещё двое охранников и заламывают руки. Завязывается небольшая драка. В конце концов охранники берут верх. Никита матерится, старается раскидать их, но охранники трезвы и натренированы, в отличие от него.
