- Нет, Коленька, не год, - с лукавой улыбкой ответила Наташа. - Ведь сейчас не только новый год наступил, но и новый век… Даже новое тысячелетие!
- Здорово! Значит, будем целоваться тысячу лет! - засмеялся Коля. - Я согласен, а ты?..
- Я тоже… - Наташа, смутившись, опустила голову.
Коля тоже опустил глаза и вдруг увидел голые Наташины ноги, выше щиколотки погруженные в снег.
- Наташка, ты с ума сошла! - вскричал он. - Ты что - босиком?!!
- В туфлях, - пробормотала она (переобуться после ночного клуба Наташа, понятно, так и не успела).
- Бегом домой, горе мое! - он за руку потащил ее к чердачному окну. - Как же ты, Господи… Ведь простудишься!
В двери квартиры Ярославцевых торчал квадратик записки. Коля развернул бумажку и прочел:
- «Ребята, извините меня, я исчезаю. Позвонили Литвиновы, у них большая компания, очень весело, и Аня уговорила меня приехать к ним. Надеюсь, вы без меня скучать не будете. Увидимся завтра. С Новым годом, с новым счастьем! Е. М.» Вот это фокус! У меня и ключа-то нет… - озадаченно протянул он.
Наташа легонько толкнула дверь - она отворилась.
- Ура! Открыто! - воскликнул Коля и шагнул вперед, не выпуская руки Наташи.
Она зашла за ним в квартиру, но на пороге остановилась и оглянулась - ей показалось, что на лестнице раздались шаги, словно кто-то торопливо стал спускаться вниз.
«Спасибо вам, Елена Михайловна… Спасибо…» - подумала она.
- Ну что же ты? Разувайся скорее, проходи, я сейчас… - Коля скрылся в ванной и тут же вернулся с огромным пушистым полотенцем.
Наташа, оставляя на паркете мокрые следы, прошла в гостиную и первое, что увидела - безукоризненно накрытый на двоих праздничный стол. И снова она с мимолетной благодарностью вспомнила Колину маму.
Он усадил Наташу в кресло, а сам, опустившись на колени, принялся растирать ее окоченевшие ноги полотенцем. Коля очень старался, но насквозь промокший капрон чулок сводил все его усилия на нет. Ноги по-прежнему оставались ледяными. Он поднял голову и растерянно улыбнулся.
- Наташа, тебе… - он запнулся, - тебе надо раздеться.
Она наклонилась к нему, взяла его лицо в ладони и, прежде чем прильнуть к его губам, прошептала:
- Да. И тебе тоже…
Это была чудесная, восхитительная, воистину сказочная ночь! Он был чуток и нежен, лаская ее. Он покрывал бессчетными поцелуями ее руки, лицо, шею, грудь, он сбивчиво и пылко шептал ей невыразимо прекрасные слова любви. Эти волшебные слова, мягкие прикосновения его горячих рук и губ сводили ее с ума. Истосковавшиеся, истомившиеся душа и тело Наташи с нетерпеливой и радостной готовностью ответили его ласкам. И она без тени стыда и сомнений целиком и полностью открылась, распахнулась ему навстречу и с восторгом и благодарностью приняла, впустила, вобрала его в себя, отдав ему взамен себя - всю без остатка.
Потом, когда они, счастливые и совершенно обессиленные, отдыхали от своей сумасшедшей любви, оба вдруг почувствовали зверский аппетит. Они перекочевали за стол и жадно набросились на приготовленные угощения. Подсмеиваясь над собой, ели, пили, беспрерывно болтали, несли какую-то чушь, какие-то милые глупости и хохотали над ними как сумасшедшие.
И снова была любовь - мягкая, предельно нежная и по-особенному трепетная. Казалось, что соприкасаются, сплетаются, сливаются воедино не их разгоряченные тела, а сами души, даря друг другу неземное, несравнимое с обычным плотским наслаждением, блаженство. Когда все закончилось, Наташа почувствовала необычайную легкость, словно тело ее стало почти невесомым. Это восхитительное ощущение переполняло ее. Она, закутавшись в простыню, вскочила с постели и, напевая что-то легкомысленное, закружилась по комнате в счастливом танце.
Коля, улыбаясь, следил за ее полетом. Простыня, прикрывающая ее наготу, свободно развевалась, открывая его глазам стройные ноги, гибкую талию, упругий живот… Желание снова охватило его, он сдерживался, не желая прерывать ее безумного танца, но когда запыхавшаяся Наташа, задыхаясь от смеха, с размаха бросилась на него, он крепко обнял ее и дал волю своей страсти…
Первого января Коля разбудил Наташу в несусветную рань - еще не было одиннадцати. Взглянув на часы, она сонно пробормотала:
- Коленька, миленький, ну давай еще немного поспим, а? Мы же с тобой… Боже мой, мы же и четырех часов не спали!
- Нет уж, дорогая моя, вставай, - засмеялся он, целуя ее в розовую, особенно теплую и нежную после сна Щеку. - Сама виновата. Кто меня в безделье упрекал? Кому я обещал подарок к Новому году? Вот и вставай теперь - поедем за подарком. Ну правда, Наташ, поднимайся, нас люди ждать будут…
- И куда же мы поедем? - Наташа села в постели и, сладко зевнув, по-детски потерла кулачками глаза.
- К нам на дачу. Туда ребята из Зеленограда такую штуку привезти должны - ты ахнешь! Собирайся, а я пока насчет завтрака похлопочу.
Перекусив на скорую руку, они выехали. За руль своего «Фоки» сначала села Наташа, но прошедшая бурная ночь давала себя знать. Она с видимым трудом справлялась с дремотой и вскоре решительно была отправлена Колей на заднее сиденье - досыпать. «Фока» в руках Коли послушно и резво побежал вперед, и Наташа быстро заснула.
Проснулась она оттого, что машина, резко затормозив, круто повернула направо. Наташа подняла голову и увидела, что Коля свернул с шоссе к бензозаправке.
- Ты куда? Заправиться?
- А, проснулась? Нет, Наташ, просто нам так ближе.
Сразу за заправкой начинался хорошо укатанный зимник, ведущий к темнеющему впереди лесу.
- Видишь перелесок? Вот за ним неподалеку и наша Филатовка, - пояснил свой маневр Коля. - В распутицу по этому проселку, конечно, не проехать, зато сейчас -будьте любезны. Очень удобно, верст пятнадцать выигрываем.
За перелеском открылось широкое поле, ровное, как стол. Через пару километров они снова выехали на асфальт и минут через пять остановились возле старой, но добротной и ухоженной дачи. У ее ворот уже стояла одна машина - обшарпаная, в пятнах ржавчины голубая «пятерка».
- Отлично, Макс с Петрухой уже здесь, - улыбнулся Коля и повернулся к Наташе. -Ну-с, сударщня, вперед! И если все в порядке, то нас ждет совершенно удивительный, сногсшибательный сюрприз!
В доме их встретили двое молодых мужчин. Один - щуплый, высокий и несколько нескладный, другой - коренастый, с фигурой атлета и с лысоватой, лобастой головой.
- Привет. Ну как? - нетерпеливо спросил их Коля.
- Здравствуйте. Нормально, - кивнул тот, что был повыше.
Коля расцвел в улыбке и с шутливой церемонностью представил Наташе своих друзей.
- Познакомься, Наташа. Петя Бушмин, Максим Ледяев - корифеи отечественной электроники, ребята головастые, но, как истинные таланты, ужасно ленивые. Хотя, как показала практика, если изолировать их на несколько дней от внешнего мира, то им вполне по силам самые грандиозные свершения. А это, мозговитые друзья мои, наша заказчица, автор той самой потрясающей исходной идеи, Наталья Александровна Цыбина.
- Просто Наташа. - Она мило улыбнулась и пожала руки своим новым знакомым.
- Ну а теперь - к делу, - нетерпеливо и возбужденно потер руки Коля. - Где это чудо природы, наверху?
- Наверху, - невозмутимо ответил Максим.
- Тогда - вперед! - скомандовал Коля, направляя Наташу к деревянной лестнице.
Там, в небольшой мансарде, был оборудовано некое подобие кабинета. На столе стоял компьютер со снятым кожухом, рядом с ним громоздилась странноватая конструкция, состоящая из кучи проводов, радиодеталей и плат
- - Смотри, Наташ, это - моя старая машина, обычная «четверка» с тактовой частотой сто мегагерц. А это, - Коля осторожно и бережно коснулся переплетения проводов, - это то самое устройство, над которым мы с ребятами и пыхтели перед Новым годом. Слеплено, конечно, на скорую руку, но, надеюсь, вполне работоспособно. Включали? - обернулся он к Максиму.
- Не успели еще.
- Так включай!
- Сейчас, одну минуту… - Максим покопался в проводах, что-то подкрутил, подсоединил к развороченному компьютеру какие-то клеммы и обернулся к Коле. - Включаю?
- Давай скорей, мучитель!
Максим щелкнул клавишей, и мужчины как по команде потянулись к экрану монитора, едва не столкнувшись при этом лбами. Спустя каких-то пять секунд все трое отвалились от экрана.
- Е-мое… - растерянно пробормотал молчаливый Петя.
- Ну, убедился, Фома неверующий?! - ткнув его кулаком в бок, радостно закричал Коля. - Понял теперь, Петруха, что мы сделали, а?! А ты? - Он повернулся к Максиму.
- А я, собственно, и не сомневался. Я говорил только, что все это вполне можно было сделать и после праздников… - совершенно спокойно возразил Максим. - А так - что ж, идея неплохая, сразу видно.
- «Неплохая»?! - Коля громко рассмеялся. - Ты меня убиваешь, Макс! «Неплохая»? Нет, Максик, это - блестящая, грандиозная, гениальная идея!!! Ты что, не понимаешь, какие теперь перед нами перспективы?
