Ознакомительная версия.
Правда, потом, когда фильм кончился, я стала жалеть, что проспала его. Мне ведь и так времени отпущено до завтрашнего утра, а я его разбазариваю. Может, завтра я в вечный сон погружусь, кто знает?
Мы пошли в «Ла Пети Масон». Наших кавалеров еще не было. Салли заказала «Харви Волберген»[32], а я – бурбон. Официант на нас выпучился, конечно. Меня смех разбирал, но пришлось сдержаться, иначе, чего доброго, нас и обслуживать не стали бы, как пьяных.
Скоро появились Тодд с Элиотом. Увидели два бокала на столе, стали озираться – мол, где ж подружка-то?
Я говорю:
– Носик попудрить пошла.
А Салли:
– Нет, она здесь.
В общем, Тодд уселся рядом с Салли, Элиот – напротив меня. Вырядился Элиот – закачаешься. Золотистая рубашка-поло, причем расстегнута так, что волосы на груди видать, и брюки тоже золотистые. Фазан фазаном, честное слово. Он еще несколько фунтов весу прибавил, вещи на нем трещали. Тодд был, как всегда, в джинсах и белой рубашке, только еще и джинсовый пиджак прихватил.
– Ну и какая она из себя, ваша подружка? – спрашивает Элиот.
– Я вам говорила – мы с ней очень похожи, – отвечает Салли.
– Вы же здесь в единственном числе, – улыбается Тодд.
Салли его взглядом чуть не испепелила. Он сразу спохватился.
– Ой, я совсем не то имел в виду, Салли. Простите. Надо было иначе сформулировать.
– В другой раз фильтруй базар, – усмехнулась я.
Они и глаза выпучили – голос-то другой! В чем подвох, не понимают, ясно только, что дело нечисто.
– Расслабьтесь, это я новый номер для шоу репетирую.
Тодд улыбнулся.
– Похоже, вы сегодня настроены на игривый лад. Надеюсь, и подружка ваша такая же заводная. Как, кстати, ее зовут?
– Ее зовут Дерри, – ответила Салли. Наверно, забыла, что про меня-то и Тодд, и Элиот знают.
Они переглянулись и уставились на Салли.
– Дерри? – переспросил Элиот.
Я стала придумывать, как бы получше сострить, но Салли мысленно меня пнула.
– Извините, – говорит. – Мне нужно отлучиться. Я быстренько.
Выскользнула из-за стола и скорей в туалет. Мы с ней еле добежали, честное слово – такой нас смех разбирал. Тогда-то я и поняла, сколько живости и веселости передалось Салли от Беллы.
– Нет, ты видела? Ты видела, какую мину Тодд скроил? – икнула Салли.
– Еще бы! Как услышал «Ее зовут Дерри», чуть собственным языком не подавился!
– Я же не в курсе была, что они твое имя знают, – оправдывалась Салли.
– Конечно, знают! Это ведь я на них работаю!
– Что нам теперь делать, Дерри?
– Танцевать! А потом ужинать. Ты этого хотела, разве нет?
– Не только этого.
– Так, Салли, охолонись. Я не участвую. Я себя берегу.
– Для Роджера?
– Ну да.
– Забудь о Роджере. Тебе его не получить. Мы с тобой для него – просто занятный случай из практики.
– Ты, может, и просто случай. А я – не просто.
– Послушай, Дерри, большая ошибка – путать любовь с психологическим феноменом под названием перенос…
– Нет, не послушаю! – Я даже уши ладонями закрыла. Это, конечно, было глупо – Салли не вслух высказывалась, а мысленно. Слова из ее головы шли.
– Даже если ты и нравишься Роджеру как женщина, он будет соблюдать медицинскую этику, которая запрещает врачам заводить отношения с пациентками. Ты рискуешь здорово обжечься, Дерри.
– Это будет мой собственный ожог.
– Нет, не только твой, но и мой.
– Насколько я поняла, Салли, тебя Тодд интересует.
Она улыбнулась.
– Он в меня влюблен. Он молод, красив, при деньгах. Лучших кандидатов пока нет, так ведь?
– По мне, Элиот занятнее будет. Тодд игрок, а игроки слишком серьезно жизнь воспринимают. Все шансы просчитывают.
– У Элиота кризис среднего возраста, – заявила Салли. – Он – Дон Жуан, вышедший в тираж. Вдобавок за последнее время Элиот здорово располнел. Регресс налицо.
– Подумаешь, располнел! Хорошего человека должно быть много. Элиот знает про нас, про нашу проблему. Он не боится.
– Тодд тоже знает.
– Тодд будет разочарован, когда сообразит, что нас осталось только двое. Вот когда нас пятеро было – его это заводило. Фул-хаус, как в покере, понимаешь?
– А сейчас мы – три королевы. Тоже неплохой расклад.
– Ты что, с джокером считаешь?!
Тут в дверь постучали.
– Салли, вы в порядке?
Голос принадлежал Тодду.
– Все нормально, Тодд. Уже иду, – отозвалась Салли.
Наскоро расчесала волосы и вышла. Тодд маялся под дверью.
– Я думал, вам дурно сделалось, Салли.
Она взяла Тодда за руку и повела обратно к столу.
Я взяла слово.
– Ой, мне так неудобно. Моя подружка сбежала. Пока я вас ждала, она все с одним типом переглядывалась. А потом и говорит: мне в уборную надо. Официантка только что сказала, что видела, как они вместе выходили. Вот лиса! Так меня подвести! Вы уж извините, ладно?
Честное слово, я эту историю прямо на ходу сочинила. Салли прямо передергивало от моих слов. Элиот скис. Наверно, у него большие планы были, на всю ночь. Теперь выходило, что он – третий лишний.
– Почему бы нам, – начала Салли, – не провести время втроем? Мы ведь друзья. Будет весело; ничуть не хуже, чем вчетвером. Можно потанцевать, поужинать, а после поехать ко мне.
Теперь уж я скривилась от отвращения. У Салли в голове вертелась какая-то французская фраза, явно непристойная. Не иначе Салли вздумала устроить секс втроем. Фу! Главное, я ведь ей уже сказала, что на такое не пойду.
Потом я и Салли по очереди танцевали с Тоддом и Элиотом, и, наверное, здорово притомили обоих. На танцполе, наедине то со мной, то с Салли, наши кавалеры еще держались, однако за столом, когда нас собиралось четверо!.. Уж конечно, Тодд и Элиот решили, что Салли страдает скачкой мыслей. Говорит одно, а через минуту сама себе противоречит. Я врала напропалую; Салли приходилось выкручиваться. Я из озорства сводила на нет все ее усилия, но стоило ей сознаться, как я выдавала новую выдумку. Лично мне было очень весело; я даже склонялась к мысли, что мы и после слияния поладим. Я хочу сказать, третья Салли очень далеко ушла от прежней Салли, зануды и рохли.
В три часа ночи мы вышли из клуба, и вот тут-то я напряглась. Приятный вечер грозил закончиться очень неловко. Салли хотела пригласить обоих наших кавалеров к себе домой на бокал чего-нибудь горячительного. Мысли Тодда и Элиота прочесть было нетрудно: каждый рассчитывал, что другой выпьет и откланяется. Каждый хотел остаться с Салли до утра. Салли же вынашивала план устроить оргию. Ну и каковы будут мои действия? Отступить, чтобы не запачкаться сексом на троих? Это проще всего. А если мое место займет Джинкс?
Напрасно я отговаривала Салли. Она отмахивалась от меня, как от назойливой мухи. Небось, так рассуждала: раз она теперь – комбинация исходной Салли, Нолы и Беллы, значит, может большинством голосов меня задвинуть. Вдобавок меня из кураторов разжаловали.
Когда мы вышли из такси, я быстро сказала:
– Ну, мальчики, спокойной ночи. Спасибо за прекрасный вечер. А сейчас пора баиньки – у меня утром важная встреча.
– Погоди, Салли, – испугался Элиот. – А выпить на сон грядущий? Разве ты не пригласишь нас домой?
– Конечно, приглашу, – говорит Салли. – Я, Салли Портер, всегда обещаниям верна.
– А как же важная встреча? – не понял Тодд. – Я в полном замешательстве.
– Замешательство лучше, чем помешательство, – вставила я.
– Ловим Салли на слове, – сказал Элиот.
– Господи! – вздохнула Салли.
– Смотрите! – воскликнул Элиот, указывая на витрину ателье. – Мерфи нас посылает куда подальше.
– Где? Где? – оживился Тодд. – Ой, и впрямь. Похоже, старый Гринберг не лишен чувства юмора. А куда делась полицейская дубинка?
– Потерялась, – объяснила я.
Салли нахмурила брови – про тот случай с Джинкс ей было неизвестно.
– Давайте Мерфи пригласим выпить? – предложила я.
Вдруг Гринберг все-таки прав насчет полицейской формы? Вдруг манекен-полицейский не даст этим троим распоясаться?
Моя идея понравилась. Я показала, как проникнуть в ателье через окно цокольного этажа и выбраться через заднюю дверь, и мы все вместе умыкнули Мерфи. По лестнице его втащили Тодд с Элиотом. Усадили в кресло, закинули ему ногу на ногу, руки расположили вдоль туловища. Больше никаких неприличных жестов! Салли откупорила бутылку ирландского виски, и мы выпили.
– Вот, наверное, ужасная судьба – быть манекеном, – заметил Элиот.
– Ну не скажи, – возразил Тодд. – Может, и скучновато, зато никаких стрессов. Несешь себе ночную вахту и несешь… – добавил он почти мечтательно.
– Мерфи хочет стать настоящим человеком, – сказала я.
– Что? – изумился Элиот и чуть виски мимо стакана не налил.
– Как Пиноккио, деревянная кукла, которая мечтала превратиться в живого мальчика, – пояснила я.
– Помню, помню, – сказал Тодд. – Кажется, когда этот мальчишка врал, у него нос делался длиннее.
Ознакомительная версия.
