Ознакомительная версия.
Сбитый с толку Ренат задумался, вспоминая образ своей девушки.
- Нет, Галя не такая, она одинаковая и сверху и снизу, даже снизу, пожалуй, чуть пошире,- не совсем уверенно произнёс Сибгатуллин
- Да не парься ты, я ж тебе завидую. У меня дома, помнишь, я тебе говорил, сразу три было, и ни одна курва не пишет, со вздохом признался Кузяев.
- Оттого и не пишут, что три. Была бы одна – писала,- убеждённо заявил Сибгатуллин.
- Может и так… А ты Сашка, там в техникуме своём, что, так никого и не надыбал,- Кузяев опять попытался «зацепить» Лейса, но вновь не дождавшись ответа, принялся рассказывать сам.- В нашем городе тоже техникум есть. Когда-то туда поступить проще простого было, а теперь без денег не суйся,- голос Василия приобрёл злобный оттенок. А у меня отец шофёр на «скорой помощи», мать медсестра и сестрёнка младшая в школу ходит. Какие тут деньги.
- Это, наверное, после того как Союз развалился, деньги стали драть?- не то спросил, не то заявил утвердительно Сибгатуллин.- Мой отец всегда говорит, до развала порядок был, зарплату вовремя платили, а теперь беспредел.
- Неее… у нас этот беспредел почти двадцать лет уже, с того времени как я на свет родился. Тогда в наш городской техникум на должность одного из преподавателей назначили «чёрного» с Кавказа. И какая сука его к нам в маленький городишко прислала. Его бы за … подвесить надо. Сначала этот «чёрный» тихо сидел, всем понравился, на местной женился. А потом к нему земляки как понаехали, целая куча, да с деньгами. Весь наш горсовет на корню купили и тот «черный» директором техникума стал. А теперь там уже его брат директор, а он сам заместитель мэра, и в милиции какой-то его родственник сидит. Что хотят то и творят в городе, суки. Половина магазинов и киосков торговых им принадлежат, и на рынке их родня командует. А в техникум, если вступительный взнос тысячу баксов не внесёшь, не поступишь, и потом ещё каждый семестр платить надо, и за диплом. А считается государственное учебное заведение. Девчонкам, кто не может заплатить, предлагают платить натурой. Там уже давно на каждом курсе человек по десять их джигитов учится.
- И что, платят?- настороженно осведомился Сибгатуллин.
- Некоторые платят. А куда деваться, на весь район наш техникум один единственный. А если кто и отказывается, а им понравится, так они и на силу взять могут, и потом ничего не докажешь. Джигиты те к себе на Кавказ сорвутся и там спрячутся, а дипломы им директор потом всё одно выпишет и перешлёт. Он так многим своим делает. Есть такие, кто вообще только числятся студентами, а сами баранов своих пасут и даже не приезжают. За эти годы наверное несколько сотен «чёрных» вот так дипломы нашего техникума получили. Но лучше бы все так, потому что те которые приезжают и учатся, они не столько на лекции ходят, сколько в городе безобразничают. Это, Ренат, отец тебе верно сказал, нормальных пацанов среди них днём с огнём искать надо. Сестрёнка у меня после девятого класса хотела в техникум поступить, а денег нет. Экзамены сдала, ну ей, значит, и предложили, она отказалась. Тогда её двое старшекурсников подкараулили, но она не далась, кричать стала. Недалеко от дома было дело, я услыхал, выскочил, с двумя сразу махался, одному челюсть свернул. Но пока я бежал, они и ей успели руку выворачивая вывихнуть. Тут люди набежали. Потом суд был, так они там над нами всеми насмехались.
- И что, ничего не присудили?- это уже спросил, до сих пор молчавший и, казалось, заснувший Лейс.
- По году условно. Она видите ли оскорбила их национальное достоинство. У них оно оказывается есть, а у нас его нет. Ну, ничего, там я и за сестрёнку и за город свой рассчитаться надеюсь. В России их достать невозможно, они богаче, дружнее, оружие почти все носят, а там, в горах мы на равных будем, там посмотрим кто кого…
3
Эта дорога у федералов пользовалась дурной славой. Окрестные высокогорные сёла всегда были прибежищем, в девятнадцатом веке абреков и мюридов, на рубеже двадцатого и двадцать первого боевиков. Если за время Советской власти некий налёт цивилизации стал присущ жителям равнинной части республики, то в горах, как и сто и двести лет назад высшей доблестью считалась звериная жестокость, а дети воспитывались на народных сказках, где герои в финале обязательно отрезают головы своим врагам.
Дерзкие нападения на воинские колонны, осуществляющие снабжение разбросанных гарнизонов федералов заставило командование принимать контрмеры. Во второй чеченской войне федеральное командование и ФСБ, наконец, осознали, что за хорошие деньги боевики вполне могут и «заложить» и «продать с потрохами» кого угодно, и своих вождей, и товарищей по оружию. Такой вот платный «стукач» и передал информацию о готовящейся засаде на колонну. Разведгруппе капитана Шевандина поставили задачу напасть на эту засаду, связать боем, отвлечь на себя, с тем, чтобы подошедшие главные силы уничтожили боевиков полностью.
Вышли на рассвете. Август на Кавказе, это ещё не преддверие осени, а разгар лета. Склоны гор подёрнуты голубоватой дымкой, от земли исходит тепло, а с вершин, кое где блестевших снежными шапками ледников, тянет прохладой.
- У нас на Алтае совсем не такие горы. Они более приветливые, и не так круты. А красотища тоже, только другая, особенно весной, когда жарки цветут. Это цветы такие потрясно красивые,- говорил в спину, идущего перед ним Кузяева, Лейс.
- Какие люди тут живут, такие и горы,- ответил, не оборачиваясь Кузяев.
- Отставить разговоры… В расположении, что ли не наговорились,- вполголоса, но зло скомандовал, идущий в середине группы Шевандин, постоянно сверяющий маршрут движения по карте и компасу.
Группа двигалась по узкой горной тропке, почти всё время забирая вверх, шли цепляя подошвами каменистую почву, продирались сквозь уже начавшие желтеть кустарники. Оружие, боеприпасы, бронежилеты… у Лейса на плече тяжёлый пулемёт, у Сибгатуллина кроме всего прочего два «цинка» с патронами, у фельдшера за спиной ранец с медикаментами. У всех в карманах «разгрузки» гранаты, снаряжённые «рожки». Чем выше забирались, тем тяжелее идти, всё меньше кислорода содержал разряженный воздух. Восемь человек из разведгруппы Шевандина шли в дозоре, впереди основных сил. Но разведчики физически были готовы лучше следовавших за ними бойцов и продвигались значительно быстрее. Потому возник незапланированный, довольно основательный «зазор» между дозором и главными силами, что и предопределило последующие события. В то же время группа боевиков в полтора десятка человек, которые уже должны были быть на своих позициях почему-то «припозднилась» и тоже только ещё шла к месту предполагаемой засады.
Идущие в голове колонны «лидеры» как бы прокладывали путь и постоянно менялись. Когда неожиданно наткнулись на боевиков, впереди шёл Кузяев. До места было ещё километра полтора пути, когда их пути пересеклись. «Чехи» так же шли, сгибаясь под тяжестью поклажи. Василий остолбенел от неожиданности, но уже через мгновение поднял согнутую в локте руку, сигнализируя группе – «чехи», и несколько раз опустил её вниз – много. Сразу Кузяев «вычислил» и командира – он шел без поклажи и у него единственного автомат был спецназовский, с укороченным стволом…
Шевандин перед командировкой усиленно учил своих солдат только тому, что надо в такой войне – стрелять, бросать гранаты, терпеть боль и усталость, укрываться от пуль и осколков, колоть промедол себе или раненому товарищу. Шагистикой, уставами, ЗОМП, и прочими совершенно ненужными на чеченской войне дисциплинами они не занимались. Но стрелять научились все. И здесь Кузяев сумел снять командира «чехов» с первого выстрела. Это сыграло свою роль, но уж очень неудобна оказалась та позиция, на которой дозор был вынужден принять бой – ложбина меж двух небольших высоток, а с третьей стороны обрыв и пропасть. Но и для «чехов» стало полной неожиданностью, вот так нос к носу столкнуться с федералами, да ещё сразу потерять командира. Воспользовавшись замешательством противника, Кузяев броском продвинулся вперёд и занял удобную огневую позицию меж трёх больших валунов и уже оттуда «достал» ещё одного «чеха», всадил ему очередь сначала по ногам ниже бронежилета, а когда тот с воем свалился, добил в голову. Но «специалисты по колоннам» оказались опытными, битыми бойцами. Они недолго пребывали в растерянности, рассредоточились сначала самостоятельно, а потом ими, видимо, стал руководить столь же опытный заместитель командира. Определив, что федералов немного, боевики сразу оседлали господствующие высоты, откуда в четыре ствола прижали всю группу Шевандина к земле. При этом выдвинувшийся вперёд Кузяев остался один. Меж ним и остальными образовалось расстояние метров в пятнадцать – двадцать, которое насквозь простреливалось с высоток. Поняв, что основная группа разведчиков не может поднять голов, человек шесть боевиков стали маневрировать, пытаясь зайти им в тыл, и лишь Кузяев из-за своих камней мог эти манёвры отследить, но он был один и по нему постоянно гвоздили со всех сторон. Поняв задумку боевиков, Кузяев громко заорал:
Ознакомительная версия.
