— Хочу!
— Ох, Анна, — Александр Станиславович помрачнел. — Жаль, что мама не дожила. Она так об этом мечтала.
— Па, не нужно, — перебила его дочь.
— Да, конечно, — отец замолчал. — Анечка, я вечером еще поговорю с тобой, а сейчас перезвоню Андрюхе. Все, пока, целую.
* * *
До вылета оставалось каких-то пять часов. Еще четыре — и он будет в своей стране. А там какой-то час — и дома. Анна клятвенно заверила, что встретит его с Андреем. Порывались его встретить и с фирмы, но Александр Станиславович категорически заявил, что приедет на работу сам, пообещав при этом устроить роскошный банкет по случаю своего возвращения. Теперь главное, чтобы погода не подкачала.
В Киев долетели без проблем. Столица встретила обильным туманом и слякотью. Нормальная зимняя погода. Из аэропорта Александр Станиславович позвонил дочери и сказал, что вылет задерживается на час.
— Па, мы уже в машине, минут через двадцать будем на месте.
— Анечка, может, вернетесь?
— Нет, не вернемся, подождем там.
— Ну, как знаешь. Да, а у вас какая погода?
— Да гололед страшный.
— Ты там не гони, — попросил отец.
— О чем ты, папа? Я уже и забыла, когда была за рулем. Этот Дмитрий Васильевич, будь он неладен… — Анна нарочно сказала громко, чтобы мужчина услышал. — Он меня не подпускает, а сам ездит, как черепаха, так что не переживай: автомобильная катастрофа нам не угрожает.
Дмитрий Васильевич только улыбнулся, глядя на девушку в зеркало. Анна перехватила его взгляд и совершенно неожиданно показала ему язык.
Было раннее утро, часов шесть. Только начало сереть. Еще вовсю горели фонари. Светофоры мигали желтым светом, впрочем, это не создавало привычных для дневного времени пробок. Город был фактически пустым, город спал. Позванивая, прокатил дежурный трамвай. Красный «Мерседес» ехал по центру дороги: встречного транспорта практически не было. Собственно, ничего удивительного. В воскресенье Донецк просыпается поздно и лениво.
Не доезжая нескольких километров до аэропорта, Анна почувствовала жуткий приступ тошноты. Минуту она терпела, но такое терпеть невозможно.
— Васильич, останови скорее, мне плохо, — тяжело дыша, попросила она.
— Нюточка, что с тобой? — Андрей с испугом взял её за плечи.
— Не трогай меня.
Машина резко затормозила, Анна вышла. Сделала несколько шагов к обочине, наклонилась над ограждением, ее вырвало. Спазмы были такой силы, что казалось — сейчас вывернет наизнанку. Она еще не завтракала, выпила только стакан сока, но желудку судя по всему, было все равно. Руки тряслись, ноги подкашивались, ее всю шатало. Андрей хотел подойти к ней, Анна жестом показала, что не нужно.
Андрей вернулся к машине. Взял сигареты. Дмитрий Васильевич и Володя тоже вышли.
— Не пойму, укачало ее, что ли?
— Дурак ты, Андрюха, — Васильич вдохнул морозный воздух. — Укачало… Отцом скоро будешь. Токсикоз у нее.
— Как токсикоз? — Андрей не верил своим ушам. — У меня что, будет ребенок?
— Нет, у тебя будет вертолет, — засмеялся Володя.
— Откуда знаешь, Васильич?
— Да твоя принцесса с Полиной шушукалась, а я рядом был. Решили сюрприз преподнести. Как раз сегодня, когда отец приедет, — объяснил Дмитрий Васильевич.
— Сюрприз, — Андрей засмеялся. — А зачем тогда рассказал?
— Не люблю я, когда мужиков за нос водят.
— У меня будет ребенок! — Андрей не мог в это поверить. Неуверенно вышел на середину дороги. Поднял голову вверх, закричал. — У меня будет ребенок!
Анна, не совсем понимая, что за крик, медленно повернулась в сторону дороги. На огромной скорости, почти бесшумно, с потушенными фарами, на Андрея мчался джип.
— Андрей! — закричала она.
Васильич и Володя мгновенно бросились к Андрею. Но несущаяся на всех парах страшная, не выбирающая средств, беспощадная смерть уже выиграла время. На глазах у Анны разбросав всех троих по дороге, не притормозив ни на секунду, машина продолжила свой путь. Все это Анна увидела боковым зрением. Ее взгляд был прикован к водителю, который так бесцеремонно решил вмешаться в ее жизнь. Это был Виталик, и Анна его узнала.
— Нет! — дикий крик потонул в карканье неизвестно откуда слетевшихся ворон, в гудении высоковольтных опор, в порыве леденящего ветра, в безмолвии серого зимнего утра.
— Нет, не может быть, — Анна обессилено опустилась на землю. Белая от снега дорога медленно стала покрываться бурыми пятнами.
Дело даже не в том, что Анна не знала, что делать, дело в том, что вокруг не было ни души. Анна сидела на снегу, не соображая, что произошло и что делать дальше. Огромный город спал. Ни единого человечка на этом треклятом участке дороги. Ни единой машины. Никакого движения, вообще. Анна шаталась из стороны в сторону, повторяя: “Ты же обещал больше никогда от меня не уходить”. Все, что представляло ценность в жизни, все, что наполняло ее смыслом, вдруг исчезло, образовав еще неосознанный вакуум. Впереди неизвестность. Впереди пустота. Жизнь, наполненная какими-то маленькими и большими победами, событиями, мечтаниями, чувствами, навсегда отступила. Как это можно принять или понять, а тем более объяснить? Плакать не было сил. Слезы закипали в глазах, обжигая до самой глубины.
Послышался легкий стон. Анна встрепенулась. Кто-то жив? Поднявшись на негнущихся ногах, она подошла к Дмитрию Васильевичу. Нет. Он точно мертв. Голова неестественно повернута, стеклянный взгляд, разбросанные по сторонам руки, лужа крови под телом, непонятно откуда текущей. Володька. Его тело отлетело к дорожному ограждению и напоролось на арматуру разбитого столба, как на кол. Мертв. Андрюшенька… Конечно, должна была подойти к нему первому. Нет, обошла, боялась даже взглянуть. Стонал Андрей.
Кинулась к нему. За метр до тела упала на колени, заскользив по льду. Андрей был без сознания. Маленькая струйка крови вытекала из носа. Зато во рту клокотало и булькало красное месиво. Несколько зубов было выбито. Под телом, в районе бедра, была огромная лужа крови. Андрей вздрагивал в конвульсиях. Анна, превозмогая страх, подступившую тошноту, предобморочное состояние, посмотрела на Андрея. Левая нога была неестественно вывернута. Брюки слегка подрагивали в районе бедра. Девушка не сразу поняла, в чем дело. Ткань была пробита желтой костью. Анна всунула пальцы в образовавшуюся дырку на брюках и что было сил рванула материю. Фонтан горячей крови обдал ее с головы до ног. Раздробленная бедренная кость, вырвавшись наружу, разорвала артерию. Не думая не секунды, Анна обеими руками надавила на смертоносный поток. Сколько она так может просидеть, удерживая жизнь в теле Андрея? Нужна помощь. Телефон в сумочке. В пяти метрах. Нужно просто пробежать и взять. Она убрала руки. Кровь зафантонировала опять. Нет, нельзя. Надо пережать артерию. Ей нужен жгут. Ни ремня, ни шарфа на худой конец. Но где же хоть кто-нибудь!!!
Показался медленно ползущий по гололеду троллейбус. Поравнявшись с местом трагедии, он приостановился. Из окна высунулся водитель.
— Что произошло?
— Мне нужна «скорая»! — закричала Анна.
— Я на конечной вызову, а заодно и гаишников, — троллейбус медленно проплывал мимо места происшествия.
“Он на конечной вызовет. Сволочь!”
Анна со злобой смотрела на проезжающий троллейбус. Салон был почти пустым. Только на заднем сиденье, уставившись в окно, примостилась одинокая пассажирка. Анна в упор посмотрела на нее. Перепуганное бледное лицо показалось девушке знакомым. Ну да. Она определенно его видела. Через всю левую сторону шел красный шрам. Так это же Ия! Та клиентка, что пыталась быть предсказательницей. Она сказала, что Андрей скоро будет видеть. И еще она предсказала что-то ей. Что-то про терпение и выносливость. Она должна быть выносливой, как капрон. Ерунда какая-то. Стоп! Капрон! Чулки! Жгут! Ну, конечно, чулки! Боже мой, как она не хотела их надевать. Какое счастье, что Полина Викторовна убедила их надеть!
Левой рукой Анна расстегнула молнию на сапогах. Затем, не отнимая руки от раны, избавилась от обуви. Распахнула шубу и стащила один, потом второй чулок.
— Сейчас, Андрюшенька, сейчас, родной.
Перемотав что было силы чуть повыше раны ногу, Анна замерла в ожидании результата. Поток крови прекратился. Анна почти радостно вздохнула и босиком бросилась к машине.
Скорая ответила сразу. Узнав всю нужную им информацию диспетчер сказал:
— Машина будет минут через сорок.
— Как через сорок? — у Анны чуть не помутился рассудок.
— А что вы кричите. Все машины на выезде. И потом, у нас не хватает бензина. Вы только не двигайте тело, вдруг позвоночник поломан.
— Он не тело. Он мой муж! — закричала в трубку Анна.
Ее уже не слышали.
— Скоты!
Анна задохнулась от беспомощности. Набрала отца. Телефон не отвечал. Наверное, он уже в самолете. Кому? Куда звонить в такую рань?
