Они были.
И есть.
В 1982 году есть Белка и Стрелка, унаследовавшие те же имена.
И в 1983 году.
И в 1984 году.
И в 1985 году.
Эта ветвь не прерывается.
Действующий карательный отряд для борьбы с «капитализмом».
То есть начало управлению «С» было положено мечтой Хрущёва. А после этого скорлупку мечты сгрызли до основания, и, когда уже не осталось от неё ни единого осколка, мечта превратилась в чудовищную «структуру», которая обрела собственную жизнь. Но Хрущёв чего-то боялся. К политическим силам, которые отстранили Хрущёва, принадлежал Брежнев. В ноябре 1964 года он сместил Хрущёва с поста первого секретаря и сам сел на его место. Брежнев намеревался избавиться даже от запаха «хрущёвщины». По этой причине он повторно инициировал критику Сталина и переименовал «первого секретаря» в «генерального секретаря». Таким образом, в апреле 1966 года появился генеральный секретарь Брежнев. С этого момента прошло много времени, и всё же, когда стало понятно, что ситуацию в Афганистане невозможно взять под контроль, «С» не стали использовать как средство для разрешения сложной ситуации. Брежнев не принимал планов КГБ, потому что они отдавали «хрущёвщиной».
Когда генсеком стал Андропов, он стал использовать «С».
Однако Андропов скоропостижно умер.
Следующим генсеком стал Черненко, и этот «старик — правая рука покойного Брежнева» тоже почувствовал «хрущёвщину». Он не мог чётко различить этот запах. Его обоняние было ослаблено старостью и не было таким острым, как прежде. Однако у него была интуиция, вбитая в него его прежним боссом Брежневым. Не надо совершать подвигов ради памяти Хрущёва. Никаких, даже самых мизерных.
Черненко избегал управления «С».
Фактически «С» использовало свой потенциал всего лишь семь месяцев. В первой половине Афганской войны оно практически не сыграло никакой важной роли.
Такой короткий период, как семь месяцев.
И, несмотря на это, кое-что произошло.
Эпохальное событие в собачьей истории.
Во вторую неделю декабря 1983 года отряд «С», возглавляемый генералом, директором управления, находился на северо-востоке Афганистана, в горном ущелье. Там они планировали уничтожить группировку моджахедов, которая на ведущем в столицу маршруте частенько нападала на эшелоны из Советского Союза. За этими опытными в стратегии партизанской войны моджахедами охотилось управление «С». «С» использовало ту же стратегию партизанской войны. Однако те, кто провозглашал джихад, были настоящими партизанами, нелегальными образованиями, а против них выступала регулярная армия — управление «С». Эти два образования значительно отличались в организации передачи приказов, правилах и стратегии ведения боёв. Бойцы «С» были законными партизанами. Они являлись профессионалами, при этом делали упор на неожиданность нападения. Моджахеды ничего не знали об этой «советской армии» и поэтому легко подставлялись. Ведь «С» не использовало военные самолёты Миг, танки Т-64 и даже не полагалось на вертолёты. Оно было вооружено автоматическими пушками малого калибра, однако основной боевой силой было лёгкое оружие.
И боевые псы.
Перед этими особыми формированиями моджахеды пасовали.
Их легко было застать врасплох.
И вот что произошло.
Вот какая картина предстала взору очевидцев. На земле лежал девяносто один человек. Все жестоко убитые. Среди них было восемьдесят восемь моджахедов. При жизни бойцы священной войны. Экипированы они были не по последнему слову военной техники. Из тяжёлого оружия только ракетные установки, а кроме этого, автоматические винтовки и пистолеты, у нескольких человек были даже допотопные аркебузы. Половина моджахедов была пуштунами. На севере были сформированы вооружённые формирования, состоявшие по большей части из таджиков, однако военные действия в этом горном районе вели группировки пуштунов, которых называли исламистами. В числе жертв среди моджахедов были не только пуштуны. Из восьмидесяти восьми — всего один человек. Мексиканец. У него была борода, волосы метиса с золотистым отливом покрашены в иссиня-чёрный цвет, из прежде крепкого тела уже ушла жизнь.
По глухой долине разносился безжизненный свист ветра.
Всё вокруг затихло.
Ты рычал.
Ты, Гитара. Мексиканец, лежавший у твоих ног, с двумя патронными лентами, надетыми крест-накрест, выглядел так же, как и остальные мусульмане на этой земле. Твой хозяин был мёртв.
Твой хозяин, член твоей семьи, твой номер два — Маска-Пёс был мёртв.
А ты жив.
Единственный выживший на стороне моджахедов.
Ты был окружён.
Огромным количеством псов. Боевых псов из подразделения «С». В этот день и в этом месте в операции совместно принимали участие четыре отряда. В каждом отряде было четыре человека и двенадцать псов. Тебя окружили сорок восемь собак. Ты не мог посчитать их числа, но их было именно столько. По логике людей должно было быть шестнадцать. Но было всего тринадцать. Ещё трое погибли. Остались лишь трупы. Их убил ты.
Ты прикончил их, чтобы защитить своего хозяина.
Ты изо всех сил защищал его, подражая своей матери Гуд Найт. Ты, беспородный пёс, самостоятельно научившийся убивать.
Но твой хозяин умер.
Номер два умер.
Ты был окружён. Единственный выживший. Люди стояли на значительном расстоянии, прямо перед тобой было оцепление из псов.
Ты не мог лаять.
Ты рычал.
Псы смотрели на тебя.
И вдруг один залаял.
И другой залаял.
И третий залаял.
Гав, гав!
Гав, гав!
Гав, гав!
Ты перестал рычать, однако сам этого ещё не заметил. Что-то внезапно появилось и затянуло тебя. На мгновение тебе показалось, что ты слышишь песню. Ты был окружён, окружение пело. Негромко. Какой-то тихий мотив. Ты не мог встретиться взглядом с одним человеком или псом, потому что враги окружали тебя со всех сторон, ты опустил взгляд вниз. Тебе показалось, что так нужно сделать. Маска-Пёс был мёртв. Он сказал тебе: «Я умер» — «У… УМЕР? МОЁ ВТОРОЕ „Я“ МЕРТВО?» И ты услышал песню. Песню, которая разносилась вокруг.
Гав, гав!
Гав, гав!
Гав, гав!
Гав, гав!
Гав, гав!
Ты опять поднял взгляд.
Ты не рычал. Ты залаял.
Гав, гав!
Сорок восемь псов хранили молчание. А затем один пёс направился к тебе. Это был кобель. Довольно крупный. Он шёл размеренной поступью.
Он встал напротив тебя.
Гитара, вот здесь. В это мгновение. В этой ситуации произошло последнее превращение в твоей судьбе. Твоё второе «я» умерло, и теперь право переключить линию твоей судьбы было лишь у одного, у тебя самого. Цифра два превратилась в цифру один. Ты почувствовал, что твоё тело пронзил разряд молнии. Ты получил откровение. Ты не стал истым христианином. Ты не стал мусульманином. Ты… ты стал псом. Просто стал псом. Кобель, стоявший напротив тебя, сначала заговорил с тобой одним взглядом, а затем одним с тобой языком.
— ТЫ БЕСПОРОДНЫЙ ПЁС? — спросил он.
— Я — ЭТО Я, — ответил ты. — ТЕПЕРЬ Я НОМЕР ОДИН.
— ТЫ ЖИВ?
— ЖИВ… ЖИВ! Я НЕ СОБИРАЮСЬ УМИРАТЬ!
— ТОГДА ИДИ С НАМИ.
— В ВОЕННОПЛЕННЫЕ?
— НЕТ.
— НЕТ?
— ТЫ ПРИШЁЛ.
— Я?
— ТЫ ПРИШЁЛ К НАМ. ПОЭТОМУ МЫ ВЫШЛИ К ТЕБЕ НАВСТРЕЧУ.
Услышав эти слова, ты задрожал, щёлкнул переключатель огромных перемен.
В мире собак — собачий язык, а в мире людей — русский. Военные в камуфляжной форме без отличительных знаков передали рапорт по рации. На место событий прибыл полноприводной шестиколёсный грузовик, транспортное средство отрядов «С» для экстренного реагирования, оснащённый станковыми пулемётами и миномётами. Он вписался в картину, состоявшую из сорока восьми и одного пса, девяносто одного трупа и тринадцати живых. Из кабины водителя вышел легковооружённый офицер. Ветер в афганской долине свистел, как и прежде. По рации на русском языке была передана воля пса, а появившийся офицер был не только командиром роты или батальона. Это был генерал. Генерал, к тому же глава управления.
Тринадцать солдат отдали честь.
По мере его приближения кольцо собак разомкнулось.
— Признал? — спросил генерал.
Два пса перед генералом, два пса в кольце окружения, «выживший» со стороны моджахедов и кобель, противостоящий ему. Вопрос был адресован последнему.
— Гав, — ответил кобель.
— Всё ясно, Белка, — ответил генерал. — Тебе всё же стало жалко убивать этого пса? У него особые природные свойства? Или же у него тоже какая-то удивительная история? Так? Афганский пёс, пёс, сражавшийся за моджахедов. — Теперь генерал уже адресовал свои слова Гитаре: — Я в это верю. Тебя признал Белка. Он выбрал тебя. Твоя кровь достойна того, чтобы соединиться с ней. Поэтому я тоже признаю тебя. Идём.
Этот инцидент произошёл в Афганистане во вторую неделю декабря 1983 года.
