Данилов прошел вперед по коридору, заглянул на кухню, осмотрел санузел…
— Здесь он! — позвала из комнаты Вера.
В нос Данилову ударил крепкий запах перегара. Пациент, одетый в серую от грязи футболку и черные семейные трусы, лежал лицом вниз на грязном матрасе, брошенном прямо на пол.
— Хрипит, — Вера поискала глазами, куда бы пристроить ящик, и, не найдя ничего подходящего (всю обстановку комнаты составляли дюжина пустых водочных бутылок и матрас), продолжала держать его в руках.
— Храпит! — вслушавшись в рулады, выводимые пациентом, уточнил Данилов.
Он присел на корточки возле спящего и потеребил его за плечо:
— Вставай, лежебока! Вставай, врачи к тебе приехали!
— И ни одной консервной банки вокруг! — сказала Вера. — Откуда взялся повод?
— И кто нас вызвал? — вслух подумал Данилов. — Просыпайся!
— Э-э-а! — сначала дернулись тощие волосатые ноги мужчины, оплетенные сетью синих узловатых вен, затем приподнялась нечесаная голова. — Уже утро?
— Утро, утро! — подтвердил Данилов, поднимаясь.
— Оп! — с неожиданной легкостью мужчина вскочил на четвереньки, совершенно по-собачьи встряхнулся, а затем уселся на своем ложе, скрестив ноги, и посмотрел на Данилова светло-голубыми глазами. — Спасибо вам, доктор.
Рука, похожая на клешню краба, потянулась к Данилову для рукопожатия. Данилов прочитал на пальцах вытатуированное зелеными буквами имя «Миша».
— На что вы жалуетесь? — Данилов предпочел сделать вид, что он не заметил протянутую руку.
— На жизнь! — бодро заявил Миша, убирая руку. — Жизнь – дерьмо!
— А консервами кто отравился?
— Ну уж не я – эт точно! — заверил Миша. — Я консервы вообще не жру – гадость! Предпочитаю экологически чистую натуральную пищу.
— Я вижу! — Данилов выразительно посмотрел на нестройную шеренгу из бутылок, среди которых преобладали гренадеры литрового достоинства. — А кроме вас здесь есть еще кто?
— Никого! — Миша затряс головой и тут же сморщился от боли. — Я один живу.
— А кто же вызвал нас? — Данилов пытался добраться до истины.
— Не знаю… — растерялся Миша. — А кто вас впустил сюда?
— Дверь была открыта, — объяснил Данилов.
— Перепутали дом? — предположила Вера.
— Наверное! — Данилов отошел от Миши к закрытому окну, благодаря щелястой раме не препятствующему свободному доступу воздуха извне. Здесь запах перегара почти не ощущался. — Доброе утро, беспокоит шестьдесят два – одиннадцать, врач Данилов. Мы сейчас на вызове по адресу улица Заграйская, восемнадцать, квартира семьдесят девять. Наряд семьсот девяносто два сто четырнадцать. Прошу уточнить адрес. Нами здесь обнаружен один гражданин…
— Епифанов Михаил Иванович! — представился Миша, сидя на матрасе в прежней позе.
— …который жалоб не предъявляет и «скорую» не вызывал. Хорошо, ждем.
С наладонником в руке Данилов остался у окна, разглядывая небо и прикидывая – будет сегодня дождь или нет.
— А! — Миша звонко хлопнул себя по голове. — Так это Нинка вас вызвала!
Он поднялся на ноги и подошел к Данилову.
— У меня мобильник украли, а телефон отключили за неуплату, — немного смущенно признался он. — А я после этого дела, — последовал не менее звонкий щелчок по острому кадыку, — сплю очень крепко. А мне сегодня на новую работу выходить, к девяти. А Нинка перед уходом сказала – не беспокойся, Мишаня, не проспишь! Вот ведь умище-то, а!
— А будильник завести вы не пробовали? — подражая Мишиной речи, поинтересовался Данилов.
— Не держатся они у меня, — закручинился Миша. — Пропадают куда-то. Ну, ладно, вы тут располагайтесь, если отдохнуть желаете, а я пойду приведу себя в порядок.
Наладонник трелью напомнил о себе.
— Возвращаемся на подстанцию, — сказал Данилов.
— Вы спускайтесь, а я вас догоню, — Вера недобро смотрела на мужика.
— Ты шутишь? — не поверил Данилов.
— Нет, — серьезно сказала Вера. — У нас с Мишей секретный разговор.
— Об чем? — Миша слегка подобрал живот и пятерней пригладил волосы.
— Об том! Идите, пожалуйста, Владимир Александрович! Я вас догоню.
— Ну, как знаешь, — Данилов направился к выходу.
На лестничной площадке он остановился и напряг слух, но из сказанного Верой ничего не смог разобрать. Вера говорила тихо, почти шепотом.
— Я так и знала, что вы станете подслушивать! — воскликнула она, появившись в дверях.
— Я просто ждал тебя, — Данилов начал спускаться по лестнице. — Если не секрет, то что ты ему сказала?
— Секрет!
Только выйдя во двор, Вера сочла возможным раскрыть тайну.
— Я сказала этому козлу, что если его прошмандовка еще раз дернет «скорую» на побудку, то мы приедем и отдуплим его спящего одним уколом, а потом сдадим в морг.
— Вера! — укоризненно произнес Данилов. — Что за слова: козел, прошмандовка, отдуплим? Графиня, я вас не узнаю!
— Культурным словам он бы не поверил, — рассмеялась Вера.
— Возможно.
От шума открываемой дверцы спящий Петрович тут же проснулся и спросил:
— Куда везем?
— На подстанцию, — ответил Данилов. — Ложняк. Подруга вызвала нас, чтобы мы разбудили ее перебравшего приятеля.
— Наркоманы? — понимающе уточнил Петрович, нажимая на педаль газа.
— Алконавты! — ответила Вера. — Нашли себе бесплатный будильник.
— Вы ему хоть по морде дали? — Петрович с надеждой посмотрел на Данилова.
— Ты на дорогу смотри, — привычно посоветовал Данилов. — По морде – это не наш метод. Негуманно. Вера провела с ним разъяснительную работу.
— Вот это как раз и негуманно, — заржал Петрович, вызывая Веру на словесную дуэль, — с утра пораньше мозг сверлить человеку. Лучше уж по морде. Вова, «светомузыку» врубить?
— Зачем?
— Ты же вроде любишь… Напоследок.
— То была репетиция, — улыбнулся Данилов. — Хорошего понемножку.
Чаепитие с двумя, дожившими до утра тортами началось сразу же после обеда и было коротким. Данилов выслушал полагающуюся ему порцию сожалений об его уходе, пожелал всем остающимся на «скорой» традиционных свободных дорог, благодарных пациентов, теплых машин, легких ящиков, справедливых заведующих и больших зарплат, пообещал звонить, навещать и вообще – не забывать.
— Я уверена, что мы часто будем вас видеть! — сказала на прощание Вера. — Благодаря Елене Сергеевне.
— Те времена, когда рыцари провожали и встречали своих дам, канули в Лету, — ответил Данилов. — Так что твои надежды беспочвенны.
На продолжение банкета в кафе никто не захотел или не смог остаться. Все ссылались на неотложные дела – Петрович уезжал на дачу, где таджики-гастарбайтеры чинили прогнившую крышу, Вера должна была встретить подругу, прилетавшую из Краснодара, Саркисян, наоборот, провожал в Волгоград двоюродного брата, Старчинский капитально задержался на последнем вызове и до сих пор не вернулся на подстанцию.
Данилов решил перенести праздник на вечер и отправился на закупки всего необходимого, предварительно отзвонившись домой.
— Ма, а не устроить ли нам камерный ужин при свечах в честь моего ухода со «скорой»?
— Можно, — поддержала Светлана Викторовна. — Только для камерного вечера нужны гости.
— Ты читаешь мои мысли, мам! Гости будут. Два человека.
— Кто?
— Моя бывшая начальница с сыном, — ответил Данилов и приготовился услышать нечто вроде «ой, давление что-то поднимается, давай лучше отложим гостей на другой день».
— Я приготовлю мясо с грибами и жареной картошкой, — сказала Светлана Викторовна после минутного размышления. — Все мальчики любят жареную картошку. А на десерт будет мороженое. И не забудь купить свежих овощей для салата. Тебе продиктовать список продуктов по пунктам, или ты сообразишь сам!
— Соображу! — заверил Данилов. — И даже куплю баночку какого-нибудь ягодного варенья, чтобы полить мороженое сверху.
— Главное – правильно подбери напитки, — язвительно посоветовала мать. — Не купи одного коньяка или, того хуже, водки. Помни, что дамы преимущественно пьют вино, а дети – соки.
— Обижаешь, мам. Дамы со «скорой» пьют исключительно разведенный спирт!
— Тогда купи бутылку «Каберне» хотя бы для меня, — попросила мать, делая вид, что поверила сыну. — Мы, старые педагоги, предпочитаем вино вашему разведенному спирту…
Главный врач поликлиники Данилову не очень-то и обрадовался.
— Врачей у нас хватает, — пробурчал он и сразу же уточнил: – Почти хватает. Правда, в основном женщины, из мужчин только один участковый врач и рентгенолог. Даже уролог – молодая девушка из Уфы, после ординатуры. Некоторые из пенсионеров стесняются давать ей себя осматривать, а некоторые – чуть ли не ежедневно приходят. Бабье царство!
