Ознакомительная версия.
За дверью, находившейся к нему ближе остальных, что-то щелкнуло. Потом оттуда донесся легкий стук, и Квисс сделал шаг вперед. В двери обнаружилась обитая металлом щель, которая, как он понял, заменяла ручку. Он потянул створку на себя, и она медленно подалась, открыв его взору красную ворону, которая парила в длинном туннеле в свете закрепленных на стене маленьких лучистых шариков.
— Милости прошу, — проговорила ворона и медленно полетела вперед. — Закрывай дверь, иди за мной.
Квисс так и сделал.
Минут десять он шел следом за птицей. Туннель опускался вниз и едва ощутимо забирал влево. Было тепло. Ворона летела молча, держась метрах в пяти от Квисса. Наконец они очутились перед следующей дверью, похожей на ту, что преграждала вход в туннель. Красная ворона зависла в воздухе.
— Прошу прощения, — сказала она и пролетела сквозь дверь. Квисс так и обмер. Он потрогал дверь, дабы убедиться, что это не видение; дверь оказалась монолитной и теплой. В ней щелкнул замок. Над головой Квисса снова возникла красная ворона.
— Что ж ты медлишь, открывай, — распорядилась она, и Квисс потянул дверь к себе.
Ворона привела его в какое-то весьма странное место.
У него закружилась голова, ноги на мгновение перестали слушаться. Он помотал головой, заморгал. Возникло ощущение, будто он вошел внутрь какого-то замкнутого пространства, но в то же время вышел наружу, на свежий воздух.
Вокруг простиралось не то песчаное плоскогорье, не то пересохшее дно соляного озера. Однако до неба можно было дотянуться рукой, как будто плоский слой облаков опустился и застыл в паре метров от этой соляной или песчаной поверхности.
У него за спиной (преодолев головокружение, он обернулся, чтобы найти хоть какой-то ориентир в этой непонятной, застывшей бесконечности) располагалась дверь, через которую они сюда проникли. Черная стена, на первый взгляд ровная, при ближайшем рассмотрении оказалась изогнутой, она составляла часть гигантской окружности. Красная ворона лениво шевелила крыльями прямо у него над головой, с мстительным удовольствием наблюдая за его растерянностью.
Ноги ступали по гладкому сланцу, а над головой было стекло, металлические балки и вода, как и на всех верхних ярусах замка. Перекрытие поддерживали опоры из сланца и железа, в точности на такой же высоте, как в том помещении, куда давным-давно сумел проникнуть Квисс, — тогда он увидел отверстие в стекле и загадочное существо. Не хватало только стены — и притом с трех сторон.
Нельзя сказать, что подземелье было залито светом; над головой лениво плавало лишь несколько светящихся рыб, но от них исходило достаточно мерцания, чтобы ощутить бесконечность этого пространства. Квисс напряженно смотрел перед собой, но видел только столбы и колонны, которые делались все меньше и меньше, словно их сжимала и сплющивала уходящая даль. Столбы, колонны и... люди. Человеческие фигуры стояли на маленьких табуретках, сидели на высоких стульях; их руки были пропущены в железные поручни, а распрямленные плечи прижимались к бескрайнему стеклянному потолку. Некоторые из опор, которые на первый, изумленный взгляд можно было принять за столбы и колонны, оказались людьми; их головы были просунуты сквозь потолок, и неясные темные пятна расплывались вокруг отверстий в потолке, похожих на то, в которое он сам сунул голову, когда оказался — давным-давно — в той маленькой комнате.
Он тряхнул головой и снова вперился глазами в даль. Узкое пространство между полом и потолком, уходя вперед, сжималось в одну тонкую линию. Эта линия еле заметно изгибалась, как горизонт над океаном. У Квисса снова закружилась голова. Зрение отказывалось это воспринимать: мозг отмечал короткое расстояние от пола до потолка и ожидал, что по бокам появятся стены, ограничивающие пространство зала. Но если это действительно был зал (а не проекция, не отражение, не хитроумный трюк при помощи зеркал), то стены, видимо, находились где-то за горизонтом.
Он осторожно обернулся, пытаясь вспомнить курс базовой подготовки, упражнения на равновесие и борьбу с дезориентацией — голова тогда кружилась примерно так же, как сейчас, — и еще раз осмотрел слегка изгибающуюся черную стену с окованной металлом дверью. На глаз он прикинул диаметр окружности. Наверно, несколько километров; достаточно, чтобы охватить и замок, и шахты, и каменоломни. Здание словно вырастало из этой стены, она служила его фундаментом. Это безграничное пространство образовывало подземелье замка.
— Куда мы попали? — спросил он и подумал, что шепчет: сознание ожидало гулкого эха, но напрасно. Так бывает, когда разговариваешь на открытом воздухе.
Пока он разглядывал людей, поставленных или посаженных на табуреты и высокие стулья, красная ворона заговорила:
— Давай-ка прогуляемся. Следуй за мной, а я буду рассказывать.
Она медленно полетела вперед, а он так же медленно побрел за ней. Вот он приблизился к одной из стоящих фигур: это был мужчина, укутанный в шкуры, похожие на его собственное одеяние. На вид он был старше Квисса, изможденный и худой. Из-под меховой полы выходила трубка, опущенная в каменный сосуд рядом с табуретом.
Они прошли мимо.
Внимание Квисса привлекло едва различимое движение где-то вдалеке. Похоже, там ехал крошечный поезд — по узкоколейной железной дороге маленький локомотив тянул вагонетки — вроде, саморазгружающиеся. Определить расстояние было нелегко, но предположительно до поезда было метров четыреста; он выезжал из соседнего отсека замка и устремлялся в низкий зал, заполненный людьми и колоннами. Квиссу вспомнился точь-в-точь такой же поезд, который он когда-то видел — на кухне.
Оглядевшись, он попытался определить плотность расположения людей. Получалось примерно по одному человеку на десять квадратных метров. Не в силах оторвать взгляда, он смотрел на неподвижные фигуры и видел, что там их сотни, тысячи. Если на всем протяжении этого подернутого дымкой пространства они стоят одинаково плотно, то до того места, где пол смыкался с потолком, их умещалось, наверно...
— Это место не имеет названия, — издалека сказала красная ворона, хлопая крыльями где-то впереди. — Строго говоря, это часть замка. Можно сказать, подвалы. — Она хохотнула. — Насколько они обширны — не представляю. Мне доводилось летать во все стороны на десять тысяч взмахов, но стен я так и не увидела. Никаких различий тоже не заметила, разве что рельсов где густо, где пусто, а так всюду одно и то же. Людей тут — десятки миллионов, никак не меньше, и все засунули головы в дырки, словно в перевернутый аквариум.
Квисс не понял, что такое аквариум, но поспешил притвориться, будто не знает, чем заняты люди, просунувшие головы в потолок. Он хотел послушать, что скажет на этот счет ворона.
— У каждого на голове полукруглый стеклянный колпак, а над колпаком — кто-то живой, — ответила красная ворона. — И этот зверь переносит их мысли сквозь время. Каждый из этих людей находится внутри головы какого-то человека из прошлого.
— Понятно, — отозвался Квисс, надеясь обманут красную ворону притворным равнодушием. — Из прошлого, говоришь? — Он поскреб подбородок, все еще не веря своим глазам: он шел вперед, но не встречал никакой преграды, однако все время ожидал, что вот-вот натолкнется на экран проектора или на стену.
Красная ворона кувырнулась в воздухе и теперь летела к нему, только хвостом вперед, причем, судя по всему, с такой же легкостью, с какой могла бы лететь обычным манером или курить сигару.
— Еще не догадался? — В ее голосе звучала насмешка, а клюв и глаза по-прежнему ничего не выражали. Железные стяжки потолка отбрасывали тени на медленно хлопающие крылья.
— О чем я должен догадаться?
— Куда мы пришли. Где ты находишься. Как зовется это место.
— Подскажи, — попросил Квисс и остановился.
Крошечный поезд скрылся из виду, оставив позади себя лишь приглушенный стук колес по рельсам. Этот звук, как хор шепотов, заполнил собою весь зал.
— Х-м-м, — протянула ворона, — сдается мне, ты о нем и слыхом не слыхивал; уже во времена Терапевтических Войн эта память была утеряна... ну да ладно. Это, как ты, возможно, догадался, одна из планет. Называется она Земля.
Квисс кивнул. Что ж, это больше похоже на правду, чем то, что сказал ему тогда служка в незапертой комнате. Выдумал тоже — «Грязь»!
— Так зовется это место, здесь находится замок — на Земле, в преддверии конца планетарной жизни. Пройдет несколько сот миллионов лет — и Солнце, превратившись в красный гигант, поглотит все остальные планеты своей системы. Луна уже исчезла, вращение сошло на нет, и, насколько мне известно, на поверхности остался один лишь замок: все следы прежних цивилизаций и самой человеческой расы стерты миллионы лет назад или размолоты жерновами континентальных плит; а то, что осталось, — это твое наследие.
Ознакомительная версия.
