Ознакомительная версия.
— Вполне возможно, — согласился Крейг. — Ты красивый молодой человек и, как видно, очень славный…
— Угу, — неуверенно сказал Пэтти. Желая подбодрить его, Крейг сказал: — Она даже говорила мне: когда ты идешь по пляжу, вид у тебя такой, что только во Фракии на мраморном пьедестале стоять.
— Что это значит? — подозрительно спросил Пэтти.
— Это большой комплимент. — Крейг протянул ему второй стакан «мартини».
— Мне этот комплимент не кажется очень лестным, черт побери! — Пэтти отпил глоток. — Я всегда считал, что поступки красноречивей слов. А поступки вашей дочери озадачивают, если не сказать больше. Впрочем, какого черта… Я же знаю, как она воспитана.
— Как же, по-твоему, она воспитана, Бейард? — с неподдельным интересом спросил Крейг.
— Модный пансион в Лозанне. Говорит по-французски. Знаменитый отец. Сколько угодно денег. Всю жизнь — среди людей высокого полета. Я для нее, наверно, полное ничтожество. Видно, надо мне быть благоразумнее. Только вот беда: как вспомню о ней, так теряю всякое благоразумие. Но вы, мистер Крейг, вы ведь должны знать — вернется она сюда или нет?
— Не знаю. Честное слово, не знаю, — сказал Крейг.
— Через неделю мне обратно в Калифорнию. Опять будут оперировать колено. Обещают, что через три месяца буду ходить нормально. Так что замуж она не за калеку пойдет. Если б год назад кто сказал мне, что я, Бейард Пэтти, полечу за шесть тысяч миль через полюс во Францию, чтобы провести неделю с девушкой, я б такого человека назвал сумасшедшим. Знаете, мистер Крейг, я, наверно, не смогу без нее жить. — Его ясные голубые глаза повлажнели. — Я очень все драматизирую, да? — спросил он, вытирая огромным кулачищем слезу.
— Немного.
— Но все это правда. Она ведь даст вам о себе знать, да?
— Рано или поздно.
— Вы ей скажете, что она должна мне позвонить?
— Передам.
— Что вы обо мне думаете, мистер Крейг? По совести. Вы через многое в жизни прошли. Разных повидали людей. Неужели я так уж плох?
— Конечно, нет.
— Я не самый умный на свете. Но и не последний дурак. Нельзя сказать, что я тянул бы ее вниз. Я бы уважал ее вкусы. С радостью. Вы были женаты, мистер Крейг, так что вы понимаете. Брак — это не тюрьма, черт подери. А Энн говорит, что тюрьма.
— Боюсь, что мой брак не кажется моим дочерям примером, достойным подражания.
— Я знаю, что вы разошлись с женой, — сказал Пэтти, — и я знаю, что у вас с ней не очень хорошие отношения…
— Мягко выражаясь, — сказал Крейг.
— Но это не значит, что всякий брак должен обязательно развалиться, — упрямо продолжал Пэтти. — Мои родители тоже иногда ссорились. И ссорятся до сих пор. Вы бы послушали, какой у нас иногда крик стоит в доме. Но это меня не испугало. Даже то меня не испугало, что у меня четыре сестры…
— Смелый ты человек, Бейард.
— Мне сейчас не до шуток, — обиделся Пэтти.
— Я вовсе не шучу, — успокоил его Крейг. Ему пришло в голову, что с Пэтти, если он рассвирепеет, лучше не связываться.
— Так или иначе, — уже дружелюбнее сказал Пэтти, — я вам буду благодарен, если вы замолвите Энн за меня словечко, когда она объявится.
— Словечко замолвлю, — пообещал Крейг. — Но что из этого выйдет, покажет время.
— Мне легче, когда я разговариваю с вами, мистер Крейг. Это… ну, как бы ниточка между мною и Энн. Не хочу быть навязчивым, но вы оказали бы мне честь, согласившись поужинать со мной сегодня.
— Спасибо, Бейард. — Крейг решил, что ему следует заплатить семейный долг вежливости. — С большим удовольствием.
Сзади кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Гейл — в том же ситцевом платье, в котором она была на вечере у Клейна. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Дайте мне чего-нибудь выпить, — наконец сказала она.
— Вы знакомы с Бейардом Пэтти? — спросил Крейг. — Гейл Мак…
— Да, мы знакомы, — сказала Гейл. Мужчина, сидевший рядом с Крейгом, слез со своего высокого табурета, и Гейл, усевшись на освободившееся место, положила сумку на стойку бара.
— Добрый вечер, мисс Маккиннон, — сказал Пэтти. — Нас Энн познакомила, — объяснил он Крейгу.
— Понятно. — Присутствие Пэтти было ему совсем некстати. — Что вы будете пить? — спросил он Гейл.
— Шампанское, пожалуйста. — Она выглядела совсем юной, чистой и скромной, словно никогда в жизни не пила шампанского и не способна спросить мужчину, так ли она хороша в постели, как ее мать.
Крейг заказал шампанское.
— Бейард говорит, что Энн сегодня утром уехала. Вы ничего об этом не знаете?
Гейл странно посмотрела на него и ничего не ответила, лишь передвинула на стойке сумку.
— Нет, — сказала она наконец. — Ничего. Хорошо вы провели время в Марселе?
— Откуда вы знаете, что я был в Марселе?
— Здесь наносятся на карту все ваши передвижения, Клейн из себя выходил — никак не мог вас разыскать.
— Марсель — очаровательный город. Вам тоже рекомендую там побывать, — сказал Крейг. — Да, время я провел хорошо.
Гейл медленно потягивала шампанское.
— Вы намерены задержаться в Канне, мистер Пэтти?
— Зовите меня Бейард, пожалуйста. Не уверен. Я ни в чем не уверен.
— Мы с Бейардом ужинаем сегодня, — сказал Крейг. — Хотите к нам присоединиться?
— Извините, не могу. Я поджидаю Ларри Хеннесси. Сегодня показывают его картину, он очень волнуется и вряд ли высидит до конца. Я обещала поужинать с ним и посочувствовать. Так что, пожалуй, отложим до другого раза? — Она говорила вызывающе безразличным тоном.
— Пожалуй, — сказал Крейг.
— После просмотра он у себя в «люксе» собирает народ, — сообщила Гейл. — Я уверена, что ему будет приятно видеть там вас обоих, джентльмены.
— Посмотрим, какое у нас будет настроение, — сказал Крейг.
— Я готовлю о нем статью. Из другой статьи, видимо, ничего не получится. Он прелестный человек. И удивительно легок в общении. — Она отпила из бокала. — А с некоторыми работать — точно воз в гору везти! Ага, вот и он. — Она помахала рукой. — Боже, там его обступила какая-то скучная публика. Пойду к нему на выручку. Спасибо за шампанское. — Она соскользнула с табурета и пошла к двери, где стоял Хеннесси, оживленно беседуя с двумя женщинами и, кажется, отнюдь не скучая.
— Мне не хотелось говорить, мистер Крейг, — сказал Пэтти, — к тому же я познакомился с этой девушкой только вчера, но, по-моему, она оказывает на Энн дурное влияние.
— Да они едва знакомы, — отрезал Крейг. — Вот что: мне надо подняться к себе, принять душ и переодеться. Через полчаса встретимся в холле.
— Как вы считаете, мне следует надеть костюм? — спросил Пэтти.
— Да, — ответил Крейг. Пусть и он сегодня помучается, повяжет на свою бычью шею галстук. Крейг расплатился с барменом за всех троих и вышел через дверь, ведущую на террасу, а не через ту, где стоял Хеннесси, весело болтая и обняв за плечи Гейл Маккиннон.
Он спустился в холл только через час. Перед тем как переодеться, он взял в руки экземпляр «Трех горизонтов» и полистал его. Сознание того, что его прочли другие люди, что он понравился им и теперь можно начинать сложный и изнурительный процесс воплощения его на экране, заставило Крейга посмотреть на свой труд как бы заново. Читая, он невольно испытал знакомое волнение. Сценарий уже не казался ему мертвым текстом. В голове роились мысли: кого из актеров пригласить, какие куски переделать, какие операторские приемы использовать, какое дать музыкальное сопровождение тем или иным сценам. Он с усилием оторвался от рукописи, побрился, принял душ и оделся. Не может же он заставить беднягу Бейарда Пэтти — всеми покинутого, жалкого в своем костюме — всю ночь прождать его в холле.
Поведение Энн вызвало у него чувство досады, но не более. В сущности, он за нее не беспокоился. Она уже взрослая и может о себе позаботиться. С Пэтти она обошлась жестоко, и Крейг, сам человек не жестокий, не мог этого одобрить. Он так ей и скажет, когда увидит ее. Конечно, это чудовищно — переспать с парнем, а на следующее утро исчезнуть, но ведь и до нее были девушки, которые поддавались влечению, а потом бежали от осложнений. С мужчинами это тоже случается. В том числе и с членами семейства Крейгов, если уж на то пошло, она не первая.
Он позвонил Клейну и узнал адрес Брюса Томаса в Нью-Йорке. Довольный собственным решением, он сказал Клейну, что вылетает на следующий день.
— Вот это дело, — сказал Клейн. — Начинайте действовать. Да и фестиваль все равно уже выдохся. Так что вы ничего не потеряете. — В трубке раздавался беспорядочный гул голосов. У Клейна — очередной коктейль. Оправдывает пять тысяч долларов, потраченные на аренду дома.
Крейг испытывал благожелательное, непривычно дружеское чувство к этому человеку. Мир полон полезных людей, и Клейн — один из них. Надо сказать Мэрфи, чтобы перестал обзывать его пройдохой.
Ознакомительная версия.
