— Вот здесь, — ответил один. — Портфельчик оставляйте. Не пропадет.
— Мне он понадобится. Там документы.
Подошел Павел и, снимая куртку, спросил:
— Проблемы?
— Да вот ваш… гость хочет взять с собой портфель. Не положено.
— Родион Иванович, оставьте портфель.
— Он нужен, Алексей знает. Позовите его, пожалуйста.
Подошел Алексей и, поняв, в чем проблема, сказал:
— Пацаны, под мою ответственность.
Родик прошел в зал, где тоже царил сумрак. На стенах горели несколько бра, а в дальнем углу светилась красным барная стойка.
Родик уселся за первый попавшийся столик. Сергей последовал его примеру. Алексей и его сотрудники куда-то исчезли.
Со своего места Родик видел вход в кафе и двоих молодых людей, которые расположились по обе стороны от него на стульях. «Наверное, это охрана, — подумал он. — Все как в кино».
Вскоре дверь открылась, и на пороге появились парень и две девушки.
— Ребята, надо объявление на двери читать, — остановил их один из охранников.
— А что? — спросил парень.
— Технический перерыв. У нас дезинфекция. СЭС работает. Приходите позднее, а лучше завтра. Извините.
Молодежь удалилась, а через несколько минут дверь снова отворилась, и появились человек пять-шесть. Охранники встали, начали попеременно обниматься и совершать нечто, похожее на троекратные поцелуи. Суета продолжалась достаточно долго. Наконец все сняли верхнюю одежду и прошли в зал. Поравнявшись с Родиком и Сергеем, один из пришедших шлепнул Сергея по плечу и весело сказал:
— Крестничек, привет!
Сергей напрягся и встал, но продолжения не последовало. Он опустился на стул и уставился в стенку.
— Кто это? — спросил Родик.
— Один из тех… — ответил Сергей. — Ты понимаешь…
Родик не успел переварить эту информацию, как дверь опять открылась и вошла еще группа людей. Процедура приветствия повторилась, но с отличием: от группы отделились трое мужчин, двое из которых держали под локти третьего. Они, не раздеваясь, проследовали в зал, взяли из-за столика по стулу, поставили их около стены и, усадив третьего, пошли назад в фойе. Приведенный, расплывшись по стульям, полулежал, не двигаясь и опустив голову. Родик уже потерял к нему какой-либо интерес, когда Сергей прошептал:
— Это Стас.
Мужчина, вероятно, услышал свое имя, поднял голову, и Родик ужаснулся. Лицо его представляло сплошной сине-красный отек, в котором угадывались щелки глаз, нос и неподвижный рот с корками запекшейся крови на губах.
— Это Стас, — повторил Сергей и уставился на Родика остекленелым, полным ужаса взглядом.
— Ты уверен? — спросил Родик. — Я его не узнаю.
Сергей кивнул.
— Радуйся. Значит, с тебя меньше спросят.
— Мне надо с ним поговорить, — прошептал Сергей.
— Одурел? Хочешь стать таким же? Сиди и не рыпайся. Будем ждать и надеятся на лучшее. Я за тебя еще одного человека просил. Может быть, он слово замолвил. Возьми себя в руки и перестань трусить. Изменить ничего нельзя. Что будет, то будет.
В это время дверь в очередной раз распахнулась, и появились новые посетители, среди которых Родик узнал двух бандитов, — с ними они с Алексеем общались недавно в кафе. Приветствие прошло по отработанному сценарию, но теперь в нем участвовали и те, кто привел Стаса. Фойе наполнилось сигаретным дымом. Родик посмотрел на часы. Было шесть вечера. Оглянувшись, он задержал взгляд на Сергее и понял, что тот взял себя в руки и относительно успокоился.
Из бокового коридора появился Алексей и, сделав круг по кафе, вышел в фойе. Родик посмотрел на Стаса. В его позе ничего не изменилось. Только сейчас Родик заметил, что одет тот очень странно: светло-серое чем-то заляпанное, явно не его размера пальто, брюки с отворотами и домашние тапочки.
Обдумать причину столь странного наряда ему не дал Алексей, который незаметно подсел за их столик и сказал:
— Все в сборе. Не кипишуйтесь. Нас позовут.
— Да мы и не переживаем. Вон тот человек на стуле — это директор «Негоцианта».
— Знаю. Его вчера зачалили. Поэтому и сходняк сегодня. Врача к нему вызвали[22]. Он неплохо над ним потрудился. Для нас это выгодно. Он в чем-то, по моим сведениям, раскололся.
— Да он, я полагаю, даже говорить не сможет. Так ведь и умереть недолго.
— Это он арапа заливает. На жалость давит. Падла почище вашего родственничка, — безразличным тоном заметил Алексей и, обращаясь к Сергею, добавил: — Смотри на своего подельника и делай выводы. А то попадешь еще круче.
Родик и раньше знал, а сейчас убедился, что обсуждать здесь что-либо бессмысленно и изменить что-то вряд ли возможно. Здесь действуют другие отношения, основанные на жестком разделении по принципу «свой — чужой». К чужим неприменимы обычные человеческие чувства.
Он окинул взглядом зал. Пока они разговаривали с Алексеем, обстановка изменилась. Мужчины разбились на группы и о чем-то разговаривали. Охранники от входной двери переместились к боковому коридору, на который Родик обратил внимание при последнем появлении Алексея. Родик догадался, что это вход в то помещение, где состоится основное действие. Его предположение подтвердилось, когда из этого коридора вышел мужчина в тренировочном костюме и, пройдя по залу, остановился около одной из групп. Постоял рядом, что-то сказал. После этого от группы отделились два человека и последовали за ним в коридор. Один из охранников двинулся следом. Так происходило несколько раз.
Наконец очередь дошла до них. Из коридора они попали в ярко освещенную комнату. Сначала Родику показалось, что в ней много окон, но, приглядевшись, он понял, что это имитация. Обстановка была нарочито шикарной. По периметру располагалась дорогая резная мебель, в серванте сверкал хрусталь. В одном из углов на элегантном столике громоздилась электроника, включающая в себя, помимо телевизора и видеомагнитофона, еще массу неизвестных Родику предметов.
Посередине комнаты стоял хорошо сервированный стол, с одной стороны которого полукругом сидели пять-шесть разновозрастных мужчин. Остальные места были свободны.
— Присаживайтесь, — сказал сопровождающий тихим голосом, обращаясь, как показалось Родику, к Алексею.
Алексей направился к свободному стулу с высокой резной спинкой и подлокотниками, а Родик сделал вид, что отвлекся. Алексей обернулся и знаком показал ему, чтоб следовал за ним. Тот занял место рядом. Сергей двинулся было за Родиком, но сопровождающий остановил его.
Родик почувствовал на себе пристальные взгляды, и ему стало неуютно, хотя какого-либо смущения он не испытывал.
— Угощайтесь, — предложил сидящий напротив него крупный мужчина, внешний вид и акцент которого свидетельствовали о его кавказских корнях.
Родик взял стоящую рядом салатницу и предложил Алексею, но тот отрицательно мотнул головой. Тогда он положил себе в тарелку несколько ложек и поставил салатницу на место. Тянуться через стол за другими блюдами он не стал, поскольку этого никто не делал.
В комнате царила тишина. Родик, чтобы как-то заполнить паузу и понимая, что его изучают, взял бутылку минеральной воды и знаком предложил налить сначала сидящим напротив него, а когда они отказались, налил в бокалы, стоящие около него и Алексея. Потом сделал несколько глотков.
— Ну, рассказывай, — непонятно к кому обратился все тот же мужчина, которого Родик про себя назвал «кавказцем».
Родик не был уверен, что предложение относится к нему, и промолчал.
— Тебя хотим услышать, дорогой, — конкретизировал «кавказец», указав на него рукой.
Родик коротко изложил ситуацию, а в конце, желая как-то выгородить Сергея, безмолвно стоящего где-то за его спиной, заметил:
— Я доверил деньги не кому-то, а своему ближайшему родственнику. Я его знаю и до сих пор уверен в его порядочности. Полагаю, что он пал жертвой какой-то махинации. Трудно даже представить, что при таких условиях можно обмануть. Кроме того, он часть товара завез ко мне на склад в качестве гарантии. Был бы у него умысел, такой поступок выглядел бы нелогично.
— Хорошо. Кушай. Не стесняйся. Послушаем, что скажет твой родственник.
Сергей несколько хриплым, вероятно от волнения, голосом стал рассказывать о своей недолгой работе в «Негоцианте».
— Ты ближе к делу, — прервал его сидящий в конце стола коротко подстриженный мужчина с одутловатым лицом и заостренным кончиком носа.
Сергей смешался и замолчал.
— Твой напарник вчера много чего напел, — сказал худощавый старик с растопыренными седыми бровями, из-под которых недоброжелательно поблескивали маленькие, близко посаженные к переносице глаза. — Ты говори. У нас мало времени. Смотреть на тебя, чувырло, нам не интересно. Ты подельника своего видел? Он тоже вчера сперва долго молчал, потом пургу гнал. В несознанку уходил. Сейчас все понял. Тебя сдал. Думаешь, нам ничего не известно? С итальянцами гешефт себе в карман сделал?
